«Коль совью гнездо на ветре,
На волне жилье поставлю,
Мне гнездо развеет ветер,
Унесут жилище волны».
Мать воды то слово слышит,
Ильматар, творенья дева,
Подняла из волн колено,
Подняла плечо из моря,
Чтоб гнездо слепила утка,
Приготовила жилище.
Утка, та красотка-птица,
Полетала, осмотрелась,
Увидала в синих волнах
Матери воды колено.
Приняла его за кочку
И сочла за дерн зеленый.
Полетала, осмотрелась,
На колено опустилась
И гнездо себе готовит,
Золотые сносит яйца:
Шесть яичек золотые,
А седьмое – из железа.
Вот наседкой села утка,
Греет круглое колено.
День сидит, сидит другой день,
Вот уж третий день проходит —
Ильматар, творенья дева,
Мать воды, вдруг ощутила
Сильный жар в своем колене:
Кожа так на нем нагрелась,
Словно в пламени колено
И все жилы растопились.
Сильно двинула колено,
Члены сильно сотрясает —
Покатились яйца в воду,
В волны вод они упали,
На куски разбились в море
И обломками распались.
С одной стороны, понятная вполне вещь: когда яйцо трескается, из него проклевывается цыпленок, утенок, кто-то еще. С другой стороны, это все тот же космогонический мотив – расчленение общего целого для того, чтобы появился мир.
Не погибли яйца в тине
И куски во влаге моря,
Но чудесно изменились
И подверглись превращенью:
Из яйца, из нижней части,
Вышла мать – земля сырая;
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный,
Из желтка, из верхней части,
Солнце светлое явилось;
Из белка, из верхней части,
Ясный месяц появился;
Из яйца, из пестрой части,
Звезды сделались на небе;
Из яйца, из темной части,
Тучи в воздухе явились.
Таким образом получается, что из яйца, снесенного уткой (остается неясным, из которого – одного из золотых или из железного), появилось все. Каким образом? Примерно так же, как это происходило в Боливии, где змей разделял небо и землю, или в Шумере, где небо и земля были разделены Энлилем. А здесь разделилось яйцо. Часть пошла вверх, часть пошла вниз, из чего-то появилась земля, из чего-то – небо, и так далее.
А когда это разделение уже произошло, можно приступать к дальнейшему: собственно творению форм мира и населению его живыми созданиями.
И вперед уходит время,
Год вперед бежит за годом,
При сиянье юном солнца,
В блеске месяца младого.
Мать воды плывет по морю,
Мать воды, творенья дева.
По водам, дремотой полным,
По волнам морским туманным;
И под ней простерлись воды,
А над ней сияет небо.
Наконец, в году девятом,
На десятое уж лето,
Подняла главу из моря
И чело из вод обширных,
Начала творить творенья,
Создавать созданья стала
На хребте прозрачном моря,
На равнинах вод открытых.
Только руку простирала —
Мыс за мысом воздвигался;
Где ногою становилась —
Вырывала рыбам ямы;
Где ногою дна касалась —
Вглубь глубины уходили.
Где земли касалась боком —
Ровный берег появлялся;
Где земли ногой касалась —
Там лососьи тони стали;
И куда главой склонялась,
Бухты малые возникли[50].
Вот таким образом сначала возникают первые координаты мира, а затем волшебная дева, порождение воды, своим телом создает все остальное. И так появляется мир, в котором потом родится великий герой.
Творцов вообще очень много, их образы могут быть самыми разными. Очень важное существо, тоже часто создающее мир, – это, как ни странно, ворон. Вороны – непростые существа. И мифы, связанные с воронами (именно с во́ронами, а не с воро́нами), существуют по всей Евразии, от Сибири до Британии.
Во́роны всегда немножечко пугали. Они большие, черные, странные звуки издают. Все птицы вообще связаны с миром духов, потому что куда-то улетают. Ворон – тоже посредник между мирами. Он, с одной стороны, летает, с другой стороны, питается падалью. То есть он не то птица, не то зверь, не то он растительной пищей питается, не то животной. Что такое падаль? Это уже не живые существа, но и не растения. Ворон всегда находится на перекрестке, на границе, в месте пересечения разных миров и осуществляет их связь между собою.
Встречаются истории о том, как ворон своим клювом вытащил землю и создал ее. В некоторых мифах о потопе ворон клювом достает землю снизу, со дна. А что такое потоп? Это опять хаос, вырвавшийся наружу. Ворон вытаскивает клювом землю и заново создает ее. Кстати, это сохранилось даже в библейском мифе: когда ворон был выпущен, он не вернулся обратно в ковчег, потому что земля уже поднялась из вод.
Все знают про голубя, который принес оливковую ветвь, благую весть. Но это означало, что вода еще только опускалась. А ворон уже не вернулся, потому что земля появилась. В известной мере это можно представить так, что он как будто создал ее заново.
Иггдрасиль
Есть множество легенд, которые связывают воронов с великими героями: с королем Артуром, с великим кельтским героем Браном (в переводе с ирландского «ворон»), который погиб, сражаясь с врагами. И когда ему отрубили голову, то голова сказала, что ее надо похоронить на холме, и она будет вечно следить за тем, чтобы враги не пришли в Англию. Считается, что голова Брана похоронена под тем холмом, на котором стоит Тауэр. Как мы знаем, одна из важных и привлекательных черт Тауэра – это то, что там живут вороны. Считается, что это птицы Брана, и пока они в Тауэре, британская монархия не рухнет. Вот так демиурги, эти разнообразные творцы, создают мир.
Но того, что мир создан, еще недостаточно, ведь он должен быть оформлен. У мира появляется вертикаль. Отсюда огромное количество во всех концах света разнообразных вариантов легенды о мировом древе. Это может быть просто шест, который держит небо и землю. Это может быть гора, лестница, храм или даже живое существо.
Но существует множество рассказов именно о дереве, о некоем волшебном древе. Оно находится, конечно же, в центре мира. Волшебное древо растет на пересечении его вертикальной и горизонтальной осей. Нагляднее всего это видно у скандинавов, у которых мировое древо – огромный волшебный ясень Иггдрасиль.
Чем дерево всегда так важно? У него есть корни, которые уходят в подземный мир, а есть ствол и ветви, которые находятся в нашем мире. И у него есть крона в вышине, где-то в небесном мире. У скандинавов это артикулировано очень четко: крона – это Асгард, жилище богов; основной ствол и ветви – это Мидгард, мир людей; и есть еще подземный мир, куда уходят корни. С каждой частью древа связаны определенные животные. Это могут быть подземные змеи, мыши, лягушки; в середине, у ствола дерева – олени, и наверху – птицы. Иггдрасиль соединяет три мира. Не случайно у скандинавов белка все время бегает по стволу вверх и вниз, связывая между собой миры.
А может быть совершенно по-другому. У нанайцев есть даже несколько таких деревьев. У каждого рода свое родовое дерево, которое поднимается наверх, до небес. И там, в кроне, обитают души людей, которые потом спускаются вниз и рождаются в мире живых. Но это та же самая мировая вертикаль. У якутов тоже было свое представление о центре мира, связанном с деревом. Якуты считали, что из этого центра мира, из пупа, растет волшебное дерево с восемью ветвями. Восьмерка – волшебное число, связанное с бесконечностью. Кора у дерева серебряная, его золотые орехи, раскалываясь, проливают сок, имеющий волшебные свойства, он исцеляет человека, придает ему силу и бодрость.
Существует много изображений Мирового древа, и крест – один из таких вариантов. Неслучайно есть изображения так называемого цветущего или расцветшего креста, когда на нем появляются и ветки, и цветы. Это отсылка к древним языческим представлениям о Мировом древе.
Такое дерево и есть центр, оно определяет стабильность и существование всего мира. В центре мира, на пересечении вертикали и горизонтали, всегда должно быть что-то важное: может быть, очаг, а может быть, священный огонь. Греки считали, что центр мира находится в Дельфах. Это выяснилось очень просто. Зевс с двух сторон мира пустил орлов, они летели-летели и встретились в Дельфах. Зевс метнул туда камень, символизирующий центр мироздания, и этот камень, омфал (пуп земли), долгое время хранился в храме Аполлона. Там, как считается, бог Аполлон победил дракона Пифона и создал свое святилище, которое было в течение многих веков окружено невероятным почитанием. Там Пифия сидела на треножнике, вдыхала опьяняющий газ, который поднимался как некое дыхание хаоса из-под земли, в опьянении произносила туманные, отрывочные речи, а жрецы трактовали их и давали предсказания. Там бил Кастальский источник, испивший из которого мог обрести поэтический дар. Многие греческие города хранили свои сокровища именно в Дельфах. Вот он – центр. Главное место в мире, которое придает ему стабильность.
Итак, мир сформирован. В нем оформилась горизонталь, и у нее есть граница. За которой (как считали, например, греки) лежит океан, и туда, на край мира, загнан хаос. Там обитают чудовища. У этого мира есть вертикаль: небо, мир людей и подземный мир. И где-то в его глубине тоже бурлит хаос, там в Тартаре томятся сторукие гекатонхейры, титаны и много других хтонических созданий. На дне моря тоже обитают жуткие змеи и другие чудовища. Но таким образом мир обретает оформленность, стройность и порядок – то, что греки называли космосом. Космос – это оформленный, упорядоченный мир, гд