После физры остался еще один урок, но с него я решил свалить: биология мне не уперлась, главная цель — физкультура — выполнена.
Попутно я успел разузнать про нового ученика через посредника и будто невзначай пересекся с ним в буфете. Оказывается — действительно не промах, шестнадцать лет и уже первый дан. С другой стороны, это обычно значит, что проблем ждать не стоит, каратисты народ зачастую неагрессивный и дисциплинированный.
Слово за слово, все такое, я узнаю, что его зовут Арчибальд, и тут он спрашивает:
— Влад, а ты русский или румын?
— Русский.
— А балалайка у тебя есть? — и улыбка вроде дружелюбная, но по глазам вижу, что собирается подколоть.
Его намерения мне понятны: вокруг много учеников, включая девчонок, и он собирается немного повыпендриваться, показав, что держится со мной на равных. Ну а мне это, конечно же, не нравится.
— Была, но я оставил ее Борису.
— А кто такой Борис?
— Мой медведь. Когда я уезжал в Штаты, он решил остаться в родной тайге, и я подарил балалайку ему. Все равно он на ней играет лучше, чем я.
— Ха-ха-ха! А ты шутник, да? Полное имя медведя, наверное, Борис-хрен-попадешь?
— Почти. Борис-хрен-убежишь.
— Юморист.
— Вот что, Арчи. Тут все знают, что я никогда не лгу, и чувство юмора у меня тоже не очень. Хочешь верь, хочешь нет — у меня действительно был товарищ-медведь по имени Борис. И он действительно играет на балалайке. Я немножко приврал только когда говорил, что он играет лучше меня, потому что на самом деле я совсем не умею играть на балалайке. И вообще, это была его балалайка, которую я украл в цирке, когда помогал Борису сбежать. В принципе, я понимаю, что в такую историю поверить трудно, но людей, которые называют меня лжецом, я имею привычку купать головой в унитазе.
Этим я поставил его в неудобное положение, но провокация не удалась: он сумел выкрутиться.
— Погоди… Ты на полном серьезе утверждаешь, что украл в цирке медведя?
— Я такого никогда не утверждал. Ты когда-нибудь медведя видел? Нормального бурого русского медведя? Ты знаешь, его украсть не так-то просто, потому что если он с тобой идти не захочет — то и тебя не пустит. Я помог ему сбежать, и он пошел со мной сам.
— А зачем тебе понадобился медведь?
— Мне было его жаль. С ним в цирке хреново обращались.
— А потом что было?
— А потом я вывел его в тайгу и некоторое время он обитал неподалеку от моего дома.
Эта история вполне правдива, я лишь умолчал, что дело было до революции и Бориса, увы, давно уже нет в живых.
Ситуация вошла в берега: господа мафиози больше не побеспокоили меня, полиция на мой след не вышла. Через два дня на местном канале появились новости про машину, набитую трупами, жителей попросили сообщить, если они что-то видели — и на этом все.
Еще через два дня, в субботу, я наконец-то выполнил одну из промежуточных задач и затащил Линду в постель. В принципе, она меня не разочаровала, как и я ее, хотя Энни будет получше. Время от времени можно будет с ней спать, но не чаще раза в неделю: есть у меня и другие девушки. К тому же паузы между сексом — всегда хорошо, девушка успевает соскучиться.
В воскресенье я сводил Энни в японский ресторан, единственный на весь город, а потом снова был автокинотеатр и минивэн с тонированными стеклами, слегка раскачивающийся от нашей активности.
В понедельник я пошел в школу, как обычно, и у дверей заметил трех девушек. Вернее, двух девочек и взрослую девушку за восемнадцать. Собственно, я потому и обратил внимание, что девушка по возрасту явно не ученица школы. Она, в свою очередь, обратила внимание, что я обратил внимание, и проводила меня взглядом, обменявшись с девочками парой реплик. Взгляд какой-то необычный, девушки мне обычно улыбаются, а эта — нет.
Но вскоре я выбросил ее из головы: мисс Свенсон вышла с больничного и снова радует мой взор своими огненными волосами и замечательным бюстом. Ладно, пятница крайний срок, к этому времени она точно будет моей.
На уроке мы изучали «Снега Килиманджаро» Хэмингуэя, так что я первым делом спросил мисс Свенсон, что именно писатель хотел сказать вступлением о том, что на вершине Килиманджаро лежит иссохший и замерзший труп леопарда.
— Возможно, этим проводится параллель между леопардом, который шел по ложному следу и заблудился, и ложным жизненным путем героя, — ответила она.
— Нет-нет, это объяснение — домысел Генри Кинга, который снял одноименный фильм, — возразил я. — Только меня занимает задумка Хэмингуэя, а не трактовка Кинга.
— Это сложный вопрос, — вздохнула мисс Свенсон, — потому как писатель этот секрет забрал с собой в могилу.
На самом деле, это меня совершенно не интересует: нет на Килиманджаро никакого мертвого леопарда. Смысл вопроса был в том, чтобы показать тонкость натуры и вдумчивость ценителя: училки литературы любят таких учеников, это уже давно проверил.
День в целом прошел спокойно и нейтрально: никаких проблем, никаких происшествий. Вечером зажарил на заднем дворе мясо на шампуре — все-таки на дровах — это не в гриле — поел и лег спать.
Но спокойно выспаться мне не довелось: ночью я проснулся от шума, производимого посторонним, забравшимся в мой дом.
Поднимаюсь, крадусь по второму этажу и добираюсь до лестницы, спускающейся в холл…
И тут мне навстречу с тихим жужжанием устремились пули.
Побег
Я молниеносно бросился на пол и перекатился, вторая очередь прожужжала над головой. Проклятье, что за хрень⁈ На меня напал непонятно кто, вооруженный автоматом с глушителем? Все серьезно, в этом штате глушители практически запрещены, разрешение на них получить не так-то просто. Так, мне срочно нужно оружие!
В ответ во тьме блеснул цилиндрический корпус гранаты.
Я перекатился обратно и за угол, затем за стеной рвануло, звона, с которым вылетели стекла, я не услыхал. Идиота кусок, а нахрена ж тебе тогда глушитель, если ты гранатами хреначишь почем зря⁈
Чувствую только лютую, пылающую злость: меня много раз пытались убить, это фигня. Это даже нормально, нельзя винить быка за то, что он пытается убить волка. Но как же я ненавижу бросать обжитые места, чтобы начинать все сначала в другом месте! Ну, паскуда, пеняй на себя, ты сам задрал ставки до предела!
Бегу в спальню и вытаскиваю два кольта «уокера» и кинжал: под рукой у меня только они, более совершенное оружие спрятано в подвале.
Все-таки удобные в США законы: капсюльное оружие на дымном порохе не считается за оружие, на него даже не требуется разрешение. Кольт «уокер» девятнадцатого века выпуска хоть и крупнокалиберный, но не годится ни грабителю банков, ни террористу. Всего шесть выстрелов без возможности быстрой перезарядки, а круглая пуля не работает против бронежилета. Потому юридически такой револьвер не является оружием, требующим лицензию, благодаря чему «несовершеннолетний» я могу иметь такое дома без риска больших проблем с законом.
Взвожу курки: ну, теперь поиграем.
Планировка дома была по моему заказу доработана: в нем нет тупиковых комнат, все проходные, на второй этаж можно подняться из холла и из кухни. Так что и в угол меня зажать тут нельзя.
Отхожу назад, к задней лестнице, держа на виду переднюю. Влетает вторая граната, я вижу, как она кувыркается в воздухе, и успеваю спрятаться за стену.
Гремит взрыв. Дерьмо, скоро тут будет вся полиция города.
Выглядываю и вижу нападающего, поднимающегося по ступеням, верней, только его голову, и стреляю дуплетом. Промах: он тоже меня видит, у него прибор ночного видения. Пока я взвожу курки, противник начинает стрелять, его пули прошивают стену, так что мне приходится перекатиться. А еще они, черт возьми, зажигательные, и в доме начинается пожар. Ну трындец!
Слышу характерный «клац» бойка по пустому патроннику и «кланг-кланг» смены рожка, успеваю выстрелить дважды с обеих револьверов не глядя и быстро спрыгиваю на первый этаж в кухню. Теперь я перебегу в холл и зайду стрелку в тыл.
Наверху слышу еще один взрыв, и мой дом уже похож на тот, в котором я как-то прятался во время войны: такой же разгромленный. Ну, паскуда, тебе это так не пройдет!
Но мой противник явно слышал звук моего прыжка со второго этажа на первый, и в холле по полу стучит четвертая граната. Пока я восстанавливал слух после оглушительного грохота, враг уже в холле. Он начинает стрелять веером прямо сквозь стены.
Бросаюсь на пол и переползаю к шкафу: стена плюс деревянная мебель уже какая-никакая, а защита. Тут снова клац-клац. Момент? Но вместо звука смены магазина — удар автомата о паркет. Кончились патроны? Ну-ка…
В метре от меня с грохотом появляется дыра размером с кулак, затем вторая — ближе ко мне, третий выстрел вместе с кладкой в полкирпича выносит и кусок шкафа. Твою ж мать, это же автоматический дробовик!
Следующий выстрел уже справа от меня, хорошо, что я присевши. Протягиваю руки вверх и в стороны и делаю по выстрелу в пробоины: дымный порох создаст дымзавесу, при этом не напротив того места, где сижу я…
С запозданием понимаю, что двойной выстрел в двух местах показывает, что я посередине, и успеваю метнуться по коридору с перекатом, пока враг выносит стену тремя выстрелами там, где я был только что.
Выскакиваю в соседний коридор и слышу топот по лестнице на второй этаж. Дуплет сквозь деревянную лестницу — промахиваюсь и успеваю уйти за стену до того, как в холл сверху падает очередная граната.
Вихрем на кухню и запрыгиваю на второй этаж одним движением. Выскакиваю в коридор и вижу, как противник разворачивается в мою сторону с уже перезаряженным дробовиком, судя по угловатым габаритам и барабанному магазину — АА-12, совершенно недетская игрушка, к тому же запрещенная для гражданского оборота во всех или почти всех штатах.
Мой последний дуплет ушел в «молоко», потому что враг проворно метнулся за стену и начал стрелять сквозь нее, чередуя выстрелы на уровне груди и на уровне колен. Преследуемый кирпичной крошкой и деревянными щепками, вылетающими из громадных пробоин, я бросился через комнату в соседнюю. Противник, вероятно, не понимает, что у меня комнаты не тупиковые — и это мой шанс.