— Мужики, тут всегда так многочисленно?
— Да, почти круглые сутки. Сейчас вообще час пик.
— А нет мест, где людей поменьше? Если что, я плачу.
— Дорого это. Да забей, вон Лёха уже добазарился, занял нам парочку столов.
И вправду, мы заняли выжидательную позицию возле чумазых горожан, вдесятером приговаривающих одну единственную бутылку водки и с вожделением на неё смотрящих.
— Это добытчики. Ходят по разведанным местам, ищут добычу, разгребают завалы и прочее. Вот, видать бутылку водки откопали. Красавцы! Сами тяпнуть решили, а не в общак сдавать. А ведь бутылка за двадцать серебра уходит. Одна из самых дорогих вещей среди находок, — не успел задать вопрос, потянув за рукав Сёму, как тот автоматически принялся объяснять.
Умный малый.
— А что ещё ценится? Я в общем-то, догадываюсь, но мало ли, упустил чего из виду. Может, я и сам миллионер ходячий, только об этом не знаю, — решил выяснить у мужиков, и многие включились в беседу, наперебой называя самые дорогие из всевозможных находок.
Мы дождались столик и уселись, разбившись на пары. Один шёл заказывать еду, другой сторожил вещи.
— Такое время... хлебалом лучше не щёлкать. Сопрут всё, что криво лежит, и глазом не моргнут. Так что ты это, вещи посторожи, а сам скажи, чего жрать будешь, — помог мне Вячеслав, пробуждая дремавшую до этого силу.
Силу великого Голода.
Я прислушался к своему желудку, и тот клятвенно пообещал сожрать целого быка, если такой шанс только выпадет, и приказал нести всё. Если не доем — поделюсь с мужиками. Вытянул из кошеля три серебряные монеты и протянул.
— Хватит?
— Да этого на всех хватит...
— Короче, бери не стесняйся. Пожрём хоть от души.
Ждать пришлось долго. Жратву принесли одновременно с приходом довольного Коляна.
— Ну что, соколы мои, договорился я на завтра! Квест нам дадут на разведку охотничьих угодий. Работам в паре с «Волкодавами». Они на первичной зачистке, мы в помощь и огонь с дистанции. Вместо эквипа все докупаем луки. Шесть штук нужно. И надо бы хороших стрел. Так что, как поедим, идём к Шпарому, он нам должен за тот говёный, трухлявый лук, — лидер обрадовал публику, которая не понаслышке знала, какие богатства приносят из первых зачисток другие группы.
В этот раз судьба широко улыбнулась рейнджерам, и они очень хотели не только не обосраться, но и хорошенько подзаработать.
— УРА! Отлично! — радостно загалдели артельщики, но их счастливый ор утонул в творящемся вокруг гомоне.
— Так, я не понял, яйца перепелиные, что ли? Это кто тут у нас так зажрался? Я по шее настучу мажору! — Колян увидел принесённые блюда и ошалел.
— Дык это Димон. За его бабки...
— А? Да? Слушай, вот ты настоящий мужик. Уважаю. Давай, может, к нам в артель? Сразу замом обещать не буду, но с твоим подходом на свою бригаду тянешь. Ну это, как расширимся...
— Спасибо, я подумаю. Сейчас мне важно пожрать, город изучить, глянуть задания ваши от начальства и нормально поспать. Считайте за встречу и занудство проставляюсь. Всё, давайте жрать, пока слюной не захлебнулся.
Повар был великолепен. Из простых блюд и консервов сварить такое... Моё почтение. Смаковал каждую ложку, пока пузо не было набито до предела. А потом начал пропихивать оставшееся, радуясь каждому кусочку.
И тут гастрономическую феерию крайне наглым образом прервали. Удар стального носка ботинка по моему стулу чуть не сломал его, а ложка с подливой неприятно двинулась мимо рта, запачкав любимый балахон странника-аскета.
— Это ты у нас любитель мечом помахать, да?! Встал! Живо!
Глава 17
— Это ты у нас любитель мечом помахать, да?! Встал! Живо! — стул в очередной раз пихнули, и я с сожалением посмотрел на пустую ложку.
Чужая ладонь тяжело опустилась на плечо, тогда как неожиданный, грубый и незваный гость продолжал вещать:
— А я, главное, думаю, чего это Серый с отчётом не спешит и почему выручка с данными на посту не сходится. Стоило найти этого трусливого болвана и вытряхнуть из него правду, как оказалось, что у нас здесь великий мечник объявился, осмелившийся меня грабить! Ты в курсе, на чей кошелёк глаз положил?
В нос удал запах немытого тела вперемешку с перегаром, сводя на нет приятное послевкусие ужина. Не знаю, кто именно решил меня расстроить, но по вони понято: кто-то из «Саблезубых». Что же, кажись, незнакомец явно не осознаёт всю серьёзность последствий своего безрассудства.
Я положил ложку, пальцами подхватил вилку и сходу вогнал её в лапу, которую этот идиот примостил на моём плече. Броню вилка не пробьёт — тут и ежу понятно, а вот кисть...
— А-А-А! ТЫ МНЕ РУКУ ПРОБИЛ!— заорал придурок, и вокруг начался кипиш.
Зал резко опустел: посетители торопились свалить подальше от возможной драки.
— Ну вот, я встал. Дальше что? Ты кто такой, мусор? — поднялся из-за стола и взглянул на баюкающего руку волосатого, небритого и нестриженного мужика лет сорока с волевым подбородком.
— Падла. Я тебя сгною! Ребята, взять его!
— Ребята, я же покалечу... Подумайте три раза, — честно предупредил архаровцев и надел на голову шлем, что лежал на столе по левую руку от меня всё это время.
Эффект от шлема подействовал как нужно. Половина выряженных как попало бойцов неловко переминались с ноги на ногу, кое-кто просто отводил взгляд. На меня бросилось лишь трое из восьми. Только пробираясь мимо плотно расставленной мебели, эти недомерки изрядно мешали друг другу.
Я активировал Системный взгляд и оценил противников... Самый большой уровень — девятый, имелся у остолопа, что сейчас пытался вытащить из руки вилку. Остальные же дошли до седьмого-восьмого и имели приписку, что опасность от них небольшая. Судя по их оружию, удары в корпус меня даже не заденут. А вот штаны могут подвести, как и открытые участки кожи. Например, ладони и лицо. Правда, даже в обожравшемся состоянии я имел двенадцать Ловкости. Чтобы к восьмому уровню заиметь такое же количество, надо практически все очки вкидывать исключительно в эту характеристику. Впрочем, тогда станешь деревянным манекеном, отлетающим от одного удара и ни Живучести, ни Силы в таком случае не будет. Про Выносливость, вообще, молчу: оставить её прокачку на потом может только клинический идиот. Итак, в закрытом помещении и с ограниченными движениями у соперника не так много шансов в честном бою.
Первого из смелых я банально воткнул лицом в соседний столик, ломая хрупкий пластик.
Замах второго бойца принял на грудь и с удовольствием любовался его вытаращенными от боли глазами. Там столько элементов защиты и металлических пластин, что бить в грудь — худшее из возможных решений. До моей тушки не каждый меч доберётся, чего уж говорить о кулаке.
— И это, по-твоему, удар? Вот это удар, — я схватил за хвост карася и с размаху втащил ему леща. Кости впились в щёку и тот истерично заверещал, после чего отправился в полёт на начальника, от моего пинка ногой.
Последний приземлился на раненную руку и заорал пуще прежнего. Третий противник, ставший менее расторопным, как и оставшиеся на месте, не знал, что ему предпринять, и переминался с ноги на ногу. Только он опустил руку на пояс с клинком, как я предупредил:
— Вытащишь свою зубочистку — отрежу руку, — а потом спокойно сел за стол, приставив к стулу ножны с мечом.
Только было хотел налить чаю, как с кухни выбежал повар, а с улицы явилcя местный страж порядка с красной повязкой на предплечье.
Прибывшие начали кричать, мешая сосредоточиться на еде.
— Да завали ты варежку! Видишь же, дебил лежит у стола сломанного, с него компенсацию за мебель и проси. Чё разорался?!
— Немедленно выйдите на улицу для дальнейших разбирательств! — проигнорировав меня, «Саблезубых» и повара, страж правопорядка потянулся к небольшому арбалету, висящему на лямке ремня.
Я зло зыркнул на местного полисмена, окруживших меня «Саблезубых», растерянных мужиков из артели и любопытных посетителей.
— Ты самого дьявола уболтаешь... Ладно, идём, — решил не провоцировать дальнейший конфликт и поднялся.
Надел перчатки, поправил балахон, усиленный металлическими вставками, поднял рюкзак, прицепил меч к поясу, звеня пузырьками и склянками на поясе, проверил, как примотан к зацепу на поясе мачете.
— Э-э-э... Оружие оставь, — замялся стражник.
— Что ещё мне сделать? Десять легендарок отдать? — спросил я его, недоумевая.
— А есть? — удивился он.
— А если бы были, осмелился забрать? — раздражённо оскалился на такой вопрос. — Пошли, молодой... Хочу написать заявление на эту банду вымогателей и хулиганов.
— Чего? Что за бред? Ворон, чё он несёт? — обратился страж к перематывающему руку любителю портить аппетит и трогать чужие плечи.
— Да ненормальный! Только подошёл к нему — сразу напал... — принялся врать небритый.
Посмотрел на посетителей и артельевских... Ссыку...
— Неправда! Я свидетель! — Семён, несмотря на свои низкие уровни, яйца имел побольше, чем у многих.
Я сразу отметил плюсиком его порыв души. Хороший, правильный парень.
— Да! Люди Ворона нас пытались ограбить. Димон помог миром пройти. Потом пришёл сам Ворон и попытался на счётчик поставить, — подключился Вячеслав.
Видя это, поднялся и Колян, глава «Рейнджеров».
— Сидите. Всем жрать. Я сам разберусь. Пойдёмте вчетвером на улице поговорим, без лишних ушей, — Коля, как прирождённый дипломат, понял: смелость смелостью, а против «власти» в лице «Саблезубых» не попрёшь — договариваться всё равно надо.
То ли мент, то ли дружинник положил ладонь близко к арбалету и велел нам всем выметаться.
Мы стояли с Николаем и полицейским в окружении «Саблезубых», которые по моей большой просьбе держали трёхметровую дистанцию. Я им так сразу и сказал, мол, после перехода не в себе и если кто подойдёт ближе — сочту за атаку, а там пеняйте на себя.
Николай и Ворон разговаривали на повышенных тонах. Спустя какое-то время появился и Серый со своей бригадой: у половины повязки, сам с фингалом. Видать, тяжёлая у Ворона рука...