— Я понял!
— И еще, Андрей Михайлович, он доставит вам останки одежды и объяснит, где и при каких обстоятельствах они были найдены нами.
— Хорошо.
— Прошу о результатах экспертизы сообщить мне сразу же после ее завершения. В любое время.
— Сделаем. Это все?
— Да. Мы возвращаемся в город, оставляем Локтева недалеко от УВД и уходим на свою базу, где я буду с нетерпением ждать вашего звонка.
— Добро. До связи.
Тимохин выключил телефон.
— Собери улики, Миша, в целлофановый пакет, передай его Локтеву.
— А вы, Алексей Дмитриевич, должны будете доставить этот пакет лично полковнику Слепцову. И еще, постарайтесь убедить начальника УВД, что ваше присутствие при экспертизах, что будут назначены Слепцовым, необходимо.
— Это вряд ли получится.
— Тогда сошлитесь на то, что я просил его о вашем участии в экспертизе. Я должен быть уверен в том, что эксперты сделают свое дело, как надо. Своих людей послать не могу, вам же я доверяю.
— Хорошо! Я проконтролирую работу экспертов.
Шепель собрал улики в пакет:
— У меня все. Можем ехать дальше.
— Едем. Сначала к УВД, потом на базу, — приказал Тимонин.
В 18–00 «Ленд Ровер» въехал на территорию загородного коттеджа. «Фольксваген» стоял во дворе — значит, вернулись и Ким с Самойловым. После ужина, в 20–00 Тимохин объявил подчиненным сбор в комнате для совещаний.
Глава девятая
30 июня, понедельник
Осмотрев личный состав своей небольшой группы, Тимохин обратился к капитану Киму:
— Докладывай, Леня, что вам с Самойловым удалось сегодня сделать. Не надо вставать!
— Исколесили весь город, осмотрели крупные торговые и развлекательные центры, которых в небольшом городе довольно много. Народ в них толпится, но акция в подобных центрах катастрофу не вызовет. Даже если взорвать самый крупный торговый комплекс. Вокзал более многолюден, особенно в утренние часы, когда люди семьями или компаниями выезжают из города на пригородных электричках на дачи или просто на природу. Места здесь, действительно, замечательные. Что же касается промышленных предприятий, то, кроме нефтезавода, ни одно более-менее крупное предприятие в полную силу не работает. Лишь несколько цехов или мастерских. На катастрофу тоже не тянут. Остается нефтезавод.
— А система водоснабжения города? — спросил Тимохин. — Ведь если влить в отстойники, откуда забирается вода в городскую водопроводную систему, какую-нибудь сильнодействующую гадость, то можно потравить очень много народа.
Ким, соглашаясь, кивнул:
— Я думал об этом, и мы подъезжали к предприятию по снабжению Черенска водой. Но только подъехали. Проникнуть внутрь не удалось. Повсюду охрана, проволочные заграждения, видеокамеры, сигнализация. Да и сколько надо отравы, чтобы отравить город? И ей еще придется пройти через мощную сеть очистных сооружений. К тому же воду из крана сейчас пьют все меньше граждан. Предпочитают либо кипяченую, либо минеральную.
Самойлов добавил:
— На подобных станциях ведется контроль за качеством воды. Лаборатории работают круглосуточно, пробы воды берутся чуть ли не каждый час.
Тимохин прикурил сигарету, разрешив курить и подчиненным офицерам:
— Значит, действительно остается нефтезавод. Но и он надежно защищен. Даже крупное бандформирование не сможет нанести такой урон, который мог бы вызвать экологическую катастрофу. Какую же цель выбрали бандиты Караджана?
— Черт их знает, — проговорил Ким. — Мы с Самойловым не нашли объекта, который мог бы стать целью террористической атаки с последствиями катастрофы.
Шепель повернулся к Тимохину:
— Слушай, Сан Саныч, а может, этот Амир Кадаев, бывший слуга Талиба, что-нибудь напутал? Ну, слышал он о какой-то катастрофе, о Черенске, вот у него в черепе и засело, что в городе обязательно должна произойти катастрофа. А на самом деле бандиты готовят обычный по их масштабам террористический акт, возможно, серию актов. И если мы будем выискивать объекты, уничтожение которых может вызвать катастрофу, они спокойно подготовят подрыв торгового центра или вокзала и в определенное время поднимут их на воздух.
— Все возможно, Миша, но перед нами стоит задача: обнаружить вражеского наблюдателя, который отслеживает ситуацию в городе и контролирует цель планируемой террористической атаки. Нам необходимо его вычислить, и тогда станет ясно, что задумали ублюдки Караджана. Без этого наблюдателя нам не пресечь деятельность террористов.
— Но как его вычислить в целом городе? — воскликнул Ким.
— Мы с Шепелем сегодня поработали по убийству Воронова, — сказал Тимохин. — Кое-что обнаружили. Доложи, Миша, о результатах проделанной нами работы.
Майор рассказал боевым товарищам о выезде вместе с капитаном милиции Локтевым на место преступления, о находках.
— Сегодня будет проведена дополнительная экспертиза. О ее результатах мне сообщат, — добавил Тимохин.
Ким кивнул.
— Считаете, что убийство Воронова связано с деятельностью местного террористического подполья?
Шепель посмотрел на друга:
— Хорошо сказал, Леня, — местного террористического подполья. Вот так надо и в отчете указать. Чтобы наверху не думали, что мы тут ерундой занимаемся, а охотимся за целым подпольем.
— Да ладно тебе, Миша. Чего к словам придираешься?
— Нет, Леня, все в порядке. Надо уметь представить начальству свою работу, даже если она не приносит никаких результатов.
Тимохин прервал Шепеля:
— Хватит, Миша! Балагурить будешь потом, когда удастся выйти на наблюдателя.
— Знать бы еще, как на него выйти.
Тимохин подвел итог совещания:
— В общем все, что могли, мы сегодня сделали. Обстановку в городе оценили, убийство отработали. Сейчас всем на отдых. Я составлю план на завтра, доложу Крыму, дождусь результатов экспертизы и, если получится, посплю. А не получится, обойдусь, потом выберу время отдохнуть. Вопросы ко мне есть?
— Разреши остаться с тобой, — попросил Шепель. — «Ящик», ты знаешь, я не смотрю, в это время не усну, а просто лежать в комнате этого особняка у меня никакого желания нет.
— Оставайся. Только без лишних разговоров.
— Понял, командир!
Ким с Самойловым прошли в свои комнаты. Они набегались за день по городу, порядком устали, поэтому отправились отдыхать. Александр затушил окурок, положил перед собой чистый лист бумаги, ручку. Шепель, устроившийся в кресле у журнального столика, спросил:
— А если мы не найдем наблюдателя, что будем делать?
— Объявлять повышенную степень террористической угрозы. Поднимать правоохранительные органы, вводить комендантский час.
— Что спугнет бандитов.
— Но не позволит им свершить задуманное. И это станет нашим поражением. Ублюдки Караджана уйдут отсюда и проведут атаку в другом месте. Поэтому, Миша, нам кровь из носу надо найти урода, работающего в Черенске на банду Вампира. Только не спрашивай, как это сделать, — мне уже надоело слушать этот вопрос, на который ответа нет. Но в Центр придется отправлять и отчет, и план на завтра.
— Отчитаться есть о чем. А план… Да нарисуй что-нибудь в общих чертах. Крым поймет.
— Крым поймет, Феофанов тоже. Только всем станет ясно, что мы топчемся на месте. Ладно, нечего сейчас голову забивать. Дождемся результатов экспертизы.
— Но результаты поступят позже срока твоего планового доклада в Центр.
— И что? Гнать туфту не буду. Так и доложу: плана на завтра у меня пока нет!
— Да, ситуация…
Неожиданно зазвонил сотовый телефон Тимохина. Александр взглянул на дисплей:
— Хм, интересно. Локтев… Слушаю вас, Алексей Дмитриевич.
— Есть интересная информация.
— Ну, и что за информация?
— Час назад я встретился с участковым, в чей участок входит улица Тихая. Участковый — мы с ним раньше вместе работали — сказал, что сегодня неожиданно для жителей улицы Зоя Черенкова сдала в аренду свой магазин.
— Ну и что?
— Этот магазин, по словам того же участкового, Черенкова пыталась неоднократно сдать в аренду или продать. Магазин почти не приносит прибыли и потому раньше не привлекал внимания наших бизнесменов. И вдруг такой клиент нашелся?!
— Ну и что, Алексей Дмитриевич? Ну, нашелся, значит, кто-то решил рискнуть. А скорее, кому-то нужна лишняя площадь. Возможно, под склад или под цех, чтобы наладить какое-нибудь производство.
— Да все бы ничего, товарищ полковник, если посредником в сделке не выступил бы господин Розин, в последнее время сблизившийся с владелицей магазина. Хотя до этого он на Зою Черенкову никакого внимания не обращал.
— Я понимаю вас, Алексей Дмитриевич. Ваше желание помочь нам похвально, но я не вижу ничего странного в том, что одинокий мужчина, пусть и неожиданно для всех, сблизился с одинокой женщиной, а затем помог ей решить проблему с магазином. Кстати, кому Черенкова сдала магазин, вы знаете?
— Лишь то, что это женщина, лет двадцати пяти — тридцати, якобы жена старого товарища Ивана Петровича. Но, опять-таки по словам участкового, у Розина ни старых, ни новых друзей-товарищей в городе не было.
— Этого участковый знать не может. То, что Розин не афиширует свои знакомства, не означает, что у него нет товарищей или знакомых.
— С товарищами хоть иногда встречаются, а Розин ведет — точнее, вел ранее — замкнутый образ жизни. Вот у дочери его, Алисы, друзей хоть отбавляй.
— Общительная девочка?
— Даже слишком. Особенно когда под кайфом.
— В смысле?
— Наркоманка она.
— Да? И сколько ей лет?
— Двадцать пять.
— Не сказать, чтобы совсем молоденькая. А с чего вы взяли, что она наркоманка? Состоит на учете? Или участковый поделился предположениями?
— Нет. У меня есть достоверная информация о том, что она употребляет наркотики.
— Их сейчас, к сожалению, употребляет значительная часть молодежи.
— Понятно. Значит, я напрасно позвонил? Дела Розина вас не интересуют?
— Послушайте, Алексей Дмитриевич, вам, по-моему, определена задача, контролировать проведение дополнительной экспертизы, не так ли?