Эллина прониклась моим горем и, наклонившись, прошептала мне в ухо:
— Сашенька! Не надо вам никого искать… Витька не только этим рестораном владеет, так что… Не обижайте его.
— Вы меня успокоили, — кивнула я. — Конечно, было бы неплохо, если бы вы перечислили мне все, чем он там еще владеет. Но я не настаиваю… Я думаю, что потом смогу ознакомиться с его владениями поближе. После нашей свадьбы.
Райков в то время вел тихую беседу с Надей, но продолжал прислушиваться к нашему разговору. И продолжал смотреть на меня. Когда он услышал про «свадьбу», его брови удивленно поползли вверх, а губы тронула насмешливая улыбка.
«Господи, — подумала я. — как я устала от всего этого и от самой себя тоже!»
Мне вдруг ужасно захотелось встать и попрощаться. Спектакль окончен, сказала бы я. Мне пора.
Где-то далеко, в другом измерении, текла нормами жизнь, моя жизнь, и никогда еще ока не казалась мне такой прекрасной, как сейчас.
Я даже не расслышала сначала вопроса.
— Что? — переспросила я, увидев вопросительные глаза Райкова.
— Что вы будете заказывать, Сашенька? — повторил он. Голос его звучал интимно и немного сочувственно. Мне на одну секунду даже почудилось, что он понял, насколько мне здесь одиноко. Но — нет! Я не могу поверить, что таким, как он, свойственны человеческие эмоции. Мир ведь давно разделился на «них» и «нас». Мы разные. Как сказал их вечный рупор? «Если вымрут тридцать миллионов, мы в этом не виноваты. Они просто не вписались в экономические реформы». Я-то была как раз из «невписавшихся». Что ж, не всегда игра бывает их. Сейчас это моя игра, напомнила я себе.
— Устриц, — улыбнулась я. — Я обожаю устриц…
Это было моей роковой ошибкой!
Когда их принесли, я почувствовала такой приступ тошноты и омерзения, что невольно отшатнулась. Кажется, я побледнела. Потому что Эллина слегка усмехнулась, а Витенька наш ненаглядный сидел с видом преувеличенно-невозмутимым. Надя наклонилась ко мне и прошептала:
— Их едят живыми… Вон ножик специальный… Открываешь…
— Жи…живы-ми?
Я обернулась и уставилась на нее с таким ужасом, что даже она прониклась ко мне сочувствием.
— Саша, а кто тебя просил их заказывать? — прошипела она. — Я же тебя предупреждала, что твои выходки до добра не доведут.
— Откуда же я знала, что у них найдутся эти проклятые устрицы? — простонала я едва слышно.
— Саша, вас чем-то не устраивает… — начал Витенька.
— Нет, нет… — покачала я головой, не отводя глаз от ужасного блюда. — Просто вряд ли они свежие…
— Наисвежайшие, — заверил он меня с насмешливой улыбкой. — Честно говоря, я их терпеть не могу. Мало того, что они совершенно невыносимы на вид, так ведь еще и есть надо живых. Так что обычно я избегаю даже смотреть на них-. Но ваше желание — закон…
— Я сейчас, — сказала я, уже не в силах справляться с собой. — Мне надо ненадолго… отлучиться…
— Дамская комната прямо по коридору, — пояснила Эллина.
Ей-то, кажется, в отличие от меня было страшно весело.
Надо скипать по тихой, подумала я. В голове было темно, как в Александровском саду ночью, и даже шум был, как от ветра, точно и в самом деле я была в саду и деревья шелестели листвой, только еще гул какого-то непонятного происхождения все нарастал. В Александровском саду во время землетрясения, нашла я определение.
Даже в дамской комнате я оказалась лишней. Две шикарно одетые фемины испуганно отпрянули друг от друга, когда я стремительно ворвалась в это прибежище, украшенное зеркалами и яркими бра.
— Простите, — пробормотала я, испытывая острое желание провалиться сквозь землю.
Я промчалась в кабинку и только там, прижавшись лбом к холодному кафелю, начала приходить в себя. Шум утих, и в голове немного прояснилось.
«Такие игры не для тебя, Сашка, — сказала я себе строго. — Здоровье у тебя слабое, что ли… Не стоило сюда приходить. Обошлись бы и без клоуна. У них тут с клоунами и так все в порядке… Вон Левушки за глаза хватит. Хотя я, наверное, веселю их больше… Левушка им понятнее. Ближе. Роднее. А я?»
— Идиотка, — процедила я сквозь зубы, рассматривая свое бледное лицо. — Бог ты мой, какая же идиотка…
Надо уходить.
Я даже испытала огромное облегчение от этой мысли. Сейчас я тихо удалюсь и окажусь там, в моем мире. Я просто посижу и послушаю хорошую музыку. Я почитаю хорошую книгу. Я вернусь в нормальный мир.
— Девчонка-девчо-о-оночка!.. — вопил в зале надтреснутым голосом какой-то идиот. Впрочем, голос-то был знакомый. Стопроцентно — звезда нашей невыносимой эстрады. Только не помню, как его зовут. Надо спросить у Эллины. Впрочем, я не спрошу. Я пройду к выходу, стараясь остаться незамеченной. Завтра все покажется мне дурным сном…
Я отлепилась от стены, стараясь не думать об устрицах, олигархе Райкове и брошенной на произвол судьбы Наде. Меня еще немного шатало, но теперь было легче. Свет моего мира манил меня вперед и давал мне силы.
Я вышла в зал, и в этот самый момент дверь распахнулась. На пороге возникла пара. Какой-то радостный негр держал за руку высокую девицу с длинными ногами, и та, прищурившись, почему-то сразу уставилась на меня. Наверное, я все-таки нестандартно одета для здешних мест, усмехнулась я про себя, молясь, чтобы ее пристальное внимание нс привлекло внимания Райкова. Тогда я имела шанс тихо смыться.
Вышло все еще удачнее.
Девица завопила радостно:
— Витька, счастье мое!
И рванулась прямо к моему олигарху, поблескивая бриллиантами, как новогодняя елка. Она повисла у него на шее, полностью закрывая от него меня.
Надо заметить, что я удивленно обнаружила, что немного обижена. Не стоит, право, приглашать в ресторан одну девушку, а потом на ее глазах исступленно обниматься и целоваться с другой!
Но я тут же успокоилась, поскольку надо было действовать очень быстро, почти реактивно, что я и не преминула сделать.
Промчавшись по залу, я выскочила на улицу и только там остановилась, с наслаждением вдыхая свежий воздух.
Воздух свободы…
Глава четвертая
Оставив моего «великого Гэтсби» наедине с бомондом, я шла по темной улице. Мысли, бродившие в моей голове, были взбудораженными и далекими от философских. Я попыталась привести их в порядок и даже задалась вопросом, отчего меня так раздражает общество господина Райкова, но они отказывались мне подчиняться, выбрасывая обиженные и малообоснованные ответы на этот вопрос типа «А рожа у него мерзопакостная»… «Вовсе и не мерзопакостная, — справедливо возразила я. — Просто ты переносишь на него личные обиды. Один родится богатым, а другой…»
«Умным!» — тут же вставил мой разбуянившийся внутренний голос.
А где-то в самой глубине моего сознания родилась и вовсе противная мыслишка: «Зо-о-олушка…»
Точно в ответ на нее, из окна донеслась старая песенка: «Хоть поверьте, хоть проверьте, но вчера приснилось мне…»
Я даже остановилась. Подозрительно посмотрела вниз, на свои ноги — и обрадовалась. Оба башмака были на месте, да и не радовал меня принц-олигарх… В этом образе я усматривала некоторую банальность и пошлость.
— Мне что-то не хочется быть новорусской золушкой, — проворчала я. — Совсем не хочется…
Поразмыслив, я пришла к выводу, что Райков вряд ли будет метаться по городам и селам в поисках «золушки Саши», и немного успокоилась.
Вон какая у него красавица! Я вспомнила девицу из ресторана и снова подумала — откуда я ее знаю? Потом решила не напрягать мозги, поскольку все окажется проще простого — актриса, одна из тысячи певиц, мелькающих на экране телевизора, или просто фотомодель, рекламирующая какой-нибудь полезный йогурт… Сейчас нетрудно примелькаться — было бы нездоровое желание!
Немного успокоившись, я побрела дальше.
— А грустно все-таки, — пожаловалась я вслух. — Наверное, быть принцессой приятно… Жаль, что этот Райков не шведский принц…
На принца Чарльза я соглашаться не хотела. Ну его, этого Чарльза! Во-первых, я никогда не ужилась бы с чопорными Виндзорами, а во-вторых… Нос у него немного длинноватый. Совсем как у райковской подружки.
Был еще испанский принц, но испанцы горячи нравом и ревнивы…
Перебирая всех моих возможных кавалеров, я развеселилась.
Улица опустела, и вот в этот момент я отчетливо услышала шаги за спиной. Не знаю, почему иногда так бывает — ты вдруг отчетливо понимаешь, что эти шаги имеют к тебе самое непосредственное отношение. Вроде бы все нормально — мало ли кому пришло в голову идти по той же самой улице? Но сердце почему-то сжимается от дурного предчувствия…
Я оглянулась. Никого не было, а тень, мелькнувшая так быстро, точно ее владелец не хотел, чтобы я его заметила, мне почудилась. Так я себе сказала. «Тебе мерещится всякая чертовщина, — сказала я себе. — Общение с нездоровыми людьми всегда приводит к плачевным последствиям…»
Но на всякий случай я пошла побыстрее, все больше ускоряя шаг: в голове сразу родился образ маньяка, ничего другого в моей башке и не могло родиться… Надо было скорее выйти на освещенный проспект.
На недостаток воображения я никогда особенно не жаловалась, и теперь маньяк стал реальным, и шаги снова послышались. Страх заставил меня побежать как можно быстрее… Поэтому, когда я воткнулась, как летящая ракета, в чье-то мягкое плечо, я испытала облегчение.
— Сашка, ты что? — услышала я знакомый голос и подняла глаза.
Я даже не задала себе вопрос, откуда тут взялся Дэн. Не все ли равно? Он появился вовремя. Он просто спас мою жизнь…
— За мной кто-то…
Я обернулась. Улица, как и следовало ожидать, была пустынной. Но я продолжала ощущать присутствие неприятеля. Он же просто затаился…
Какое теперь это имеет значение? Теперь я не одна…
— Да что с тобой? — спрашивал меня Дэн, все еще держа за плечо. — Ты вся дрожишь…
— Все нормально, — улыбнулась я ему. — Все очень даже хорошо… Просто, оказывается, я немного боюсь темных улиц…