Я живу у Анджело Де Лука — у него есть сын! — в их особняке. Папа отдал приказ лишить меня права на общение. Папа хочет заставить меня замолчать, мама, потому что я видела, как он делал что-то, о чем он не хотел бы, чтобы ты знала. Честно говоря, я бы предпочла рассказать тебе о случившемся лично. Я знаю, что ты не можешь бросить вызов папе и перевезти меня обратно в Коннектикут, но, может быть, ты сможешь навестить меня. Я смогу рассказать тебе все лично.
Я скучаю по тебе, Маман. Ты, наверное, волнуешься за меня, но не стоит. Я в порядке. Я и дальше буду в порядке. Мне просто нужно сказать тебе, что я в безопасности, и мне нужно с тобой поговорить. Я скоро найду способ снова выйти в Интернет.
Люблю тебя,
Твоя маленькая стражница
Рука схватила меня за голову и откинула волосы назад, прежде чем я успела нажать кнопку "Отправить". Телефон грохнулся на пол, когда мое лицо покинуло шкафчик. Глаза Лоры встретились с моими. Безумные. Настолько безумные, что я поняла: она забыла о своем месте ниже меня в иерархии мафии. Иерархия, которая, возможно, была единственной причиной, по которой эти дети оставляли меня в покое все эти месяцы.
Из толпы появился Дамиан, его глаза перебегали с Лоры на меня. Мы соблюдали секретность, и это был первый раз, когда он оказался рядом со мной в школе. Нам нечего было раскрывать. Мы не состояли в отношениях, но это не могло не отразиться на тех сложных отношениях, которые у нас были.
И все же мне было интересно, что он скажет или сделает, поэтому я ждала его реакции, вместо того чтобы отправить локоть в брюхо Лоры и разобраться с этим наименее предпочтительным для меня способом борьбы с людьми — физической дракой.
— Прекрати. — Голос Дамиана отразился от стен узкого коридора.
Мне нравилось, к чему все идет.
Он сделал шаг вперед, выглядя особенно грозно из-за фингала, которого Анжело сделал ему пару дней назад.
— Она — Витали. — Он покачал головой, когда рука Лоры сжалась на моих волосах — она была неравнодушна к нему, и его защита меня, должно быть, уязвляла ее самолюбие. — Прекрати, Уиллис.
Моя кожа горела, но это стоило того, чтобы увидеть, как Дамиан защищает меня. Я наизусть знала, как он ведет себя в школе. Он никого не защищал. Он держался в своем углу и позволял подросткам приходить к нему, как король, потакающий своим верным подданным. Это… это было все.
Лора задрала подбородок, но он дрожал, и ее руки задрожали на моем скальпе, прежде чем она покорно опустила голову.
— Потому что ты защищаешь ее?
— Нет. — Глаза Дамиана переместились на меня и пронзили меня на целую секунду, прежде чем он отстранил меня своим взглядом. — Потому что она — ничто.
И это был мой сигнал уйти.
Я проглотила свои эмоции, надавила каблуком на ногу Лоры, с размаху ударила ее локтем в живот и вывернулась, когда она с удивленным вскриком отпустила мои волосы. Насилие меня не удовлетворяло, но мне нужно было выбраться из коридора, и это был самый быстрый способ. К тому же Де Лука вторгся в Девилс-Ридж. Персонал ничего не предпримет, и в любом случае в глазах суда международного синдиката мое имя Витали оправдывало любые мои действия. Я могла убить Лору, и никаких последствий не будет.
Я не стала обращаться ни к кому из них, закрыла дверцу шкафчика, перекинула сумку с учебниками через плечо и направилась в библиотеку до конца обеденного перерыва. Примерно за десять минут до звонка Дамиан выдвинул стул напротив стола, за которым я сидела, и раскрыл передо мной потрепанный экземпляр "Аббатства кошмаров". Я как раз дошла до той части, где Марионетта мучает Скитропа. Вполне подходит, если хотите знать мое мнение.
— Я никогда не считал тебя девушкой, настроенной против романов.
Я перевернула страницу.
— Может, это мое неверие в человечество убедило тебя в обратном?
Наши шутки были знакомы, и он этого не заслуживал. Он задел мои чувства, что означало, что мне не все равно, а мне не могло быть все равно. Его мнение не должно было иметь для меня значения. Это были всего лишь слова, а он был остановкой, а не финишной чертой. Он ненавидел меня, я ненавидела его. Это была привычная картина, которая должна была вытеснить эту странную дружбу, возникшую между нами.
— Ты злишься на меня.
Разве это имело значение? Все закончится, когда через несколько недель мне исполнится восемнадцать, и я смогу сбежать из дома без каких-либо последствий.
— Для гнева нужны эмоции, а у меня их нет, когда речь идет о тебе. — Я вскинула бровь и встретила его взгляд.
Они были так талантливы в защите. В школе он хорошо играл под натиском отцовского насилия. Но я видела его настоящего. Ярость кипела в нем, и я знала, что никогда не смогу понять, как погасить ее пламя. Какая-то часть меня хотела наблюдать за его самоуничтожением, только чтобы я была тем, кто соберет осколки.
Этакий рыцарь.
— Ладно, я заслужил это, но в свою защиту…
— Эти слова обычно предшествуют какому-нибудь неубедительному оправданию — почти всегда оскорбительному и со стопроцентной вероятностью выводящему меня из себя. Тебе лучше остановиться сейчас.
Он закрыл глаза и провел рукой по лицу.
— Я был там засранцем, но так будет лучше.
— Прости?
— Будет еще хуже, если они узнают, что мы друзья. К тому же ты можешь справиться с несколькими школьными хулиганами. Я в этом не сомневаюсь, хотя сомневаюсь, что они могут справиться с тобой.
Мои губы дернулись, и я поняла, что мы оба думали о локте, которым я замахнулась на Лору. Насилие никогда не было смешным, но я ничего не могла с собой поделать. Оправдание Дамиана могло быть простым: Де Лука защищает одного из своих. Я могла бы понять это и расстаться, не тратя на это больше нескольких бессонных ночей.
Но он был здесь, передо мной, и этого я не понимала.
— Почему ты здесь, Дама?
— У тебя есть время до звонка. — Он протянул мне что-то через стол.
Я взглянула на него.
Телефон.
Когда я вошла в библиотеку, там было пусто, но я все равно проверила, прежде чем схватиться за контрабандное устройство. Мой рот открылся и завис, не зная, что сказать в этой ситуации. Поблагодарить ли его за телефон или швырнуть его обратно, обидевшись на то, что он может купить мое прощение?
Мне не хотелось делать ни того, ни другого, поэтому я разблокировала телефон, открыла свой электронный почтовый ящик и отправила письмо, которое набросала ранее, после чего вышла из системы и удалила историю. До звонка оставалось еще пять минут, и я не знала, к чему это приведет.
Не то чтобы я думала, что мы разберемся во всем за пять минут, но не пытаться не представлялось возможным. Я имела в виду, когда говорила о нас как о родственных душах, прогоняющих одиночество друг в друге. Я не хотела это потерять.
У меня оставалось всего несколько недель до того, как я стану достаточно взрослой, чтобы самостоятельно покинуть Девилс-Ридж. Дамиан не должен был иметь значения, но он имел.
— Принцесса?
О. Я пялилась. Я протянула ему телефон.
Он встал и убрал телефон в карман.
— Увидимся вечером.
— Сегодня вечером?
— Да. Сегодня вечером. — Он задвинул стул обратно под стол. — Это не считается нашим свиданием в библиотеке.
Свидание, как он это назвал.
Заткнись, глупый стук сердца.
ГЛАВА 18
Не стыдно быть обманутым, но стыдно оставаться в обмане.
Оливия
РЕНАТА ВИТАЛИ
Бежевая кожа Range Rover Дамиана ласкала мою кожу. Наверное, это единственная приятная вещь в этой поездке. Мои обломанные ногти возились с белым волосом на моей толстовке. Короткий. Грубый. Может быть, собачья шерсть, только у меня явно не было собаки.
Я перевела взгляд на водителя. Рука Дамиана лежала на рулевом колесе, поза его тела была непринужденной. Если бы не его фингал под глазом и не мой неуклюжий наряд, мы бы выглядели как реклама автомобиля за миллион долларов.
Я уже привыкла к его синяку под глазом. Он даже немного потускнел. Девочки в школе сплетничали об этом. В коридорах говорили о том, что он стал еще сексуальнее. Парни били кулаками по плечу Дамиана, когда он проходил мимо, и хвалили его за синяк под глазом, как будто воспоминания о том, как он его получил, все еще не преследовали меня.
Я не знала, как реагируют на это люди за пределами школы, но, судя по ужасным взглядам, которые бросали на Дамиана сотрудники и преподаватели школы Девилс-Ридж, им не нравилось, что Анджело избивает их золотого мальчика. Не помогло и то, что Дамиан не сделал ничего, чтобы развеять слухи о том, что его ударил отец.
Я снова рассматривала синяк под глазом, пыталась не дать чистой ненависти к Анджело поглотить меня и вынуждена была признать, что Дамиан мне небезразличен больше, чем я хотела бы признать.
— Ты снова смотришь на меня.
Я перевела взгляд, стряхнула прядь собачьей шерсти с толстовки и уставилась в лобовое стекло.
— Ты уверен, что водитель твоего отца не сможет отвезти меня в школу и обратно?
— У него лопнул аппендикс, принцесса. Чего ты от него ждешь?
— Какой срок восстановления после операции по удалению аппендицита? — Я смогу продержаться несколько дней. Это был не конец света.
— Неделя, как минимум. — Его взгляд остановился на мне.
— Следи за дорогой. Именно поэтому Орландо должен везти меня. — Определенно не потому, что я не могла выдержать такой близости с Дамиано.
Он потянулся вперед и включил кондиционер, его пальцы были так близко к моему телу.
— Орландо осталось восстанавливаться от одной до трех недель, и никакие твои жалобы этого не изменят. — Ровный голос, которым он говорил, мало меня успокоил.
Я покачала головой, отрицание было в лучшем случае слабым.
— Я не жалуюсь.
Он затормозил на светофоре и вернул свое внимание ко мне.
— У тебя проблемы с тем, что я подвожу тебя до школы?
Я сделала паузу.