х зверствах.
– Они сами виноваты, – огрызнулся Сатурн.
– Да ну? Наверное, шли неосторожно, под ноги не смотрели, поспотыкались и шеи-то сломали себе. Так ведь было?
– Я защищался. Они хотели отвести меня в крепость. Я им говорил, что не пойду. Два раза объяснял.
– И что же? Не вняли?
– Нет. Начали угрожать. Я притворился, что согласен, и когда они подошли…
– Ой, – поморщился Коллекционер, – дальше не надо, не переношу кровавых подробностей. Расскажи лучше, зачем ты, извращенец малолетний, труп обезобразил.
Великан фыркнул и засопел, ожесточенно втыкая лопату в грунт.
– Чего молчишь-то? – продолжил охотник. – Говори, зачем отрубил покойнику голову и бесчеловечно над ней надругался.
– Украшение хотел сделать из черепа, – буркнул Сатурн.
– Украшение?!
– Да. Как у Первой роты. Я бы его на плечо прикрепил.
– Вот чудак на букву мэ, – хохотнул Коллекционер. – За каким же хером ты черепушку в костре пек? Ее варить нужно.
– Знаю. Но воды мало осталось. Я думал, если прожарить как следует, то мясо легче с кости сойдет, а оно еще крепче прикипело, ножом не соскребешь.
– Постой, – прервал Стас обсуждение технологии очистки черепа. – А что за Первая рота?
– Они – первые из Старших, – ответил Сатурн с нотками благоговения в голосе.
– Первые в смысле – по рангу? – уточнил охотник.
– Нет. Первая рота появилась тридцать шесть лет назад, когда еще был жив старый Хозяин, отец нашего отца.
– Дедулька ваш то есть. Забавно. Так это вроде как семейное предприятие?
– Легион и есть семья.
– А что в них особенного? – вернул Стас разговор к интересующей теме, пользуясь неожиданной словоохотливостью собеседника. – Неужели здоровее тебя будут?
– Гораздо здоровее, – кивнул Сатурн, мечтательно улыбаясь. – Они совершенны. Физически. Правда, не слишком умны и очень агрессивны. С ними нужно быть аккуратным, иначе… – Он воткнул лопату в землю и впечатал кулак освободившейся правой руки в раскрытую ладонь левой, наглядно демонстрируя вероятную реакцию бойца Первой роты.
– И на хера такие?
– Как?! – удивился Сатурн, даже позабыв окапываться. – Они… У них… Это же настоящие танки! Четыре центнера живого веса! Могут столько брони нести, что любое стрелковое оружие нипочем. Разве что только крупнокалиберное. Вы бы видели! С ног до головы упакованы, и не в это, – постучал он костяшками пальцев по своей весьма не легкой броне, – а в шестой класс, еще и дополнительными бронепластинами усиленный. В левой руке щит на семьдесят кило, в правой – ПКМ с жидкостным охлаждением, а то и ГШГ на подвесной системе, за спиною две тысячи патронов в ранцевом коробе. Когда Первая рота идет в атаку – это… это… закрытая информация. Черт!
– Да не переживай, – усмехнулся Коллекционер. – Если все пройдет, как задумано, то скоро никакой секретности не понадобится. Ну а если не как задумано – во многом, кстати, по твоей вине, – то любое беспокойство станет и вовсе лишним, ведь у мертвых проблем нет.
– Точно, – согласился Стас, отпив из фляги. – Смотри на жизнь проще. И прекрати уже тут грязь разбрасывать. Сейчас отдохнем еще минут пять и дальше двинем.
– Ну-ка цыц! – Охотник припал глазом к оптике. – Рановато успокоились.
– Что там? – Стас вскинул автомат.
Прицельная сетка расчертила красный пейзаж с растущей параллельно горизонту линией пыли.
– Едут на юг.
– Скоро к нам повернут, – ответил Коллекционер.
– Будем принимать бой? – воодушевленно поинтересовался великан.
Охотник опустил винтовку и наградил Сатурна красноречивым, прожигающим насквозь взглядом.
– Нет. Нужно уходить. До Оки километров восемь-девять. Если поторопимся, успеем, при большом везении.
– Сомневаюсь, – покачал головой Стас.
– Святые будут двигаться по следу, а он трижды меняет направление. Вперед вышлют машину, может, две, но основные силы поотстанут. Небольшая фора у нас есть. А если здесь останемся – сдохнем. Окружат и накроют с миномета. Так что подняли быстро жопы и за мной.
Звук двигателя нагнал удирающую троицу через двенадцать минут. Он возник сзади, в двухстах метрах левее, и скоро практически поравнялся с залегшими на дне канавы беглецами.
Легкий бортовой грузовик, на базе ГАЗ-66, медленно катил в направлении реки. Ствол КПВ, установленного в кузове на поворотной тумбе, перемещался вправо-влево, высунувшись из прорези широкого бронещита, полностью закрывающего стрелка спереди. Рядом, возле левого борта, расположился второй боец, смотрящий в противоположную сторону. Еще двое сидели в кабине.
– Дай сюда. – Коллекционер повесил винтовку за спину, подтянул к себе «Корд» и, весьма ловко управляясь с тяжелым механизмом, перезарядил ленту с левой стороны на правую. – Станислав, отползи-ка в сторонку, чтоб гильзами не побило, и зацель пулеметчика. Сатурн, берешь на себя водителя с пассажиром. Не повредите машину, она – наш шанс. Все готовы?
– Готов.
– Вижу цель.
– Огонь!
Звук автоматной очереди потонул в грохоте двух крупнокалиберных орудий.
Грузовик, потеряв управление, прокатился еще несколько метров и замер. Правый борт машины и щиток лупящего в белый свет пулемета расцвели фейерверком искр. Тело сидящего спиной к огню бойца буквально вышвырнуло из кузова свинцовым шквалом.
Трофейные боеприпасы с броней явно не справлялись. Все, на что их хватало, – это сумасшедшие удары по щиту и брызги раскаленного свинца, разлетающиеся от погнутой стальной пластины. Впрочем, такая бомбардировка с успехом сбивала вражескому стрелку прицел до момента, пока в дымящейся броне не образовалось отверстие, проделанное металлокерамическим сердечником пули, выпущенной из АСВК.
Турель резко повернулась влево, ствол пулемета задрался дулом к небу.
Вся перестрелка заняла меньше десяти секунд.
– Бегом к машине! – скомандовал охотник, уже наполовину выбравшись из канавы.
Стас и бряцающий лентой Сатурн рванули за ним.
Основные силы преследователей, услышав стрельбу, дали по газам. Столб пыли быстро приближался с востока.
– Живее-живее! – подгонял Коллекционер, одновременно стаскивая обезглавленный труп с водительского кресла. – Стас, за пулемет! Сатурн, в кузов!
Двигатель утробно зарычал, набирая обороты. Тело выпихнутого из кабины пассажира упало на землю, обильно ее увлажнив.
Великан уже на ходу перебрался через борт и тут же взялся помогать Стасу в наведении порядка на новом рабочем месте. Не долго думая, он ухватил мертвого пулеметчика за ногу и одним рывком выкинул из захваченного транспорта, словно мусор. После чего отошел к кабине и скромно сел в уголок, поставив «Корд» на один из идущих по всему периметру кузова ящиков с песком.
Стас взгромоздился на теплое от крови сиденье и, вращая педали, развернул турель назад.
Громадное черное тело КПВ на зеленом лафете было испещрено мелкими багровыми точками и кляксами покрупнее, вырванными из предыдущего стрелка, когда бронебойная пуля, преодолев щит, вошла ему в грудину бесформенным комом горячего металла и вышла со спины, размозжив сердце, сломав позвоночник, унеся изрядный кусок легкого, правую лопатку и еще полкило мяса на перемолотых ребрах. Патронный короб был почти наполовину пуст. Два десятка непривычно огромных гильз катались по дощатому полу кузова, сталкиваясь и звеня, словно латунные бутылки.
Стас взялся за рукояти управления огнем и посмотрел в окуляр закрепленного на высоком кронштейне оптического прицела.
Поднимаемые машиной клубы пыли застилали обзор. Сквозь бурую пелену можно было разглядеть лишь два угловатых силуэта, по очертаниям напоминающих кабины грузовиков.
– Далеко они? – пробасил Сатурн.
– Не больше километра, – ответил Стас, перекрикивая шум двигателя.
– Может, влупить, чтоб отстали? – кивнул великан на скачущий в такт проносящихся внизу ухабов ствол КПВ.
– Я при такой тряске не попаду. А патронов мало. Глянь у кабины, вдруг там еще есть.
Сатурн щелкнул замком и откинул крышку большого металлического ящика привинченного к полу:
– Ого! Целых две коробки.
– Отлично. Лучше их поберечь. Честно говоря, не представляю, что мы будем делать, когда в реку упремся.
– Будем подыхать! – раздалось из кабины. – Переросток дело говорит! Садите в них со всего, что есть в наличии, авось движок пробьем! Иначе хана!
– Так точно! – гаркнул Сатурн и, опустив на пол пулемет, взял винтовку.
– Попробуем, – Стас вновь навел прицел на далекие силуэты и, сделав небольшую поправку по высоте, нажал спусковую клавишу.
Короткая очередь, опустошившая еще три латунных «бутылки», под громоподобный грохот ушла в клубящееся пыльное облако. За первым аккордом главного калибра последовали еще четыре, поддержанные двумя уже не кажущимися столь громкими хлопками АСВК.
Над силуэтами-целями замелькали огоньки, и через секунду воздух вокруг несущейся по ухабам машины наполнился свистом.
Одна из пуль угодила в щит по касательной, предоставив Стасу возможность лично оценить силу удара. Казенную часть КПВ резко увело вправо, едва не вырвав рукояти из ладоней. На толстой стальной пластине осталась глубокая вмятина, сантиметров десять в длину.
К поднимаемой колесами пыли добавились две ленты песка, сыплющегося из пробитого деревянного ящика, защищающего тыл.
Немного отрезвленный столь близким соседством вражеских пуль с собственной головой, Сатурн опустился ниже, вытянув ноги вперед и усевшись на пол кузова пятой точкой, резонно рассудив, что лучше отбить ее, нежели лишиться более важных частей тела.
Стас тем временем расстрелял оставшуюся ленту и покинул сиденье.
– Я пустой! – крикнул он, отцепляя короб. – Одного, кажется, подбили!
– Левого или правого? – спросил Сатурн, швыряя низом вытащенные из ящика боеприпасы.
– Какая разница?
– Я в правого целил. – Великан улучил момент между ухабами, с завидной регулярностью подбрасывающими грузовик, и выстрелил.