Из системы нас никто не гнал, спешить пока было некуда. От гиперсвязи нас не отключили, хотя даже если и отключат, закладка Каргина продолжала работать, так что все необходимые созвоны можно проводить прямо отсюда. Как раз этим я и собирался заняться.
Сперва — доложить графу Серебряному о том, что Новый Форос теперь с нами, и ему не о чем беспокоиться. То есть, беспокоиться-то есть о чём, особенно учитывая его близость к столичной системе, контролируемой советом, но поставки продовольствия и топлива никуда не денутся.
Иллюзий я не питал. Даже с графом Белогорским в союзниках и эскадрой из четырёх кораблей мы пока представляли собой довольно жалкое зрелище, особенно в сравнении со всей мощью космического флота, подконтрольного адмиралу Бородину. И если кто-то и пойдёт за нами, то только самые отчаянные. Они и возвысятся близ будущей императрицы сильнее остальных, а те, кто присоединятся позже всех, опоздают к делёжке пирога. Но начало уже положено.
Я заперся в своей каюте, разделся, осмотрел себя в зеркало. Видок у меня был так себе, крупные гематомы и ссадины обильно украсили всё тело. Хотя бы руки-ноги на месте, и то хорошо. Второй раз встречаться с форосским грязекрабом… Ну уж нет, увольте. Я лучше пролечу мимо чёрной дыры, нежели опять столкнуть лицом к лицу с ксеносами.
Послание для графа Серебряного пришлось составлять лёжа на кровати, сидеть за столом оказалось неприятно и больно. Очень скоро шифровка полетела по гиперсвязи в Королёв-12. Вернее, зашифрованный пакет долетел до ретранслятора и исчез в нём, чтобы мгновенно появиться за несколько десятков световых лет отсюда в другом ретрансляторе, а оттуда полететь к планете. Своего рода квантовая телепортация, но все по привычке и для краткости называли это гиперсвязью.
Донесение содержало всего несколько слов, я не любил витиеватые дипломатические формулировки. «Форос наш.» И моя подпись. Серебряному этого хватит, чтобы понять, как обстоят дела.
Затем я принялся вызывать адмирала Ушакова, чтобы сообщить ему о том, что контр-адмирал Платонов согласился перейти на нашу сторону. Ушаков не ответил. Внутри шевельнулось нехорошее подозрение, но я прогнал его от себя. Старый адмирал никак не причастен к тому, что мы делаем, и никаких обвинений ему выдвинуть не получится. Старик просто сидит на своей даче и периодически общается с бывшими учениками и сослуживцами, в этом нет никакого преступления.
Ему тоже пришлось отправить шифровку, точно такую же, как и губернатору Королёва. Он поймёт.
Вскоре явился замполит с докладом о том, что график составлен. От меня требовалось только его согласовать, и Крапивин явно ожидал, что я подмахну его не глядя, но я потратил несколько минут на то, чтобы вникнуть и прочитать. Себя и своих приятелей Крапивин отправил в первую очередь.
— Полетите предпоследними, лейтенант, — криво усмехнулся я. — Без обид. И меня отсюда вычеркните, хватит с меня планет.
— Есть, господин командор, — вздохнул замполит, переделывая график прямо при мне.
Финальную версию я подписал, так что скоро первая партия офицеров и операторов отправится в короткое увольнение. Они этого ждали, пожалуй, не меньше месяца.
Лейтенант Крапивин покинул мою берлогу, понурый и мрачный, а я решил попробовать связаться с кем-нибудь ещё из моих знакомых по космофлоту. С теми, с кем я сражался плечом к плечу. Например, с капитаном первого ранга Миллером. Не сказать, что у нас с ним сложились хорошие дружеские отношения, но Миллер для меня был примером честного служаки. Отличный офицер, компетентный во всех отношениях.
И раз уж у меня сохранились его контакты, грех не попытаться убедить его перейти к нам. Миллер всё ещё командовал «Минервой», и нам очень сильно пригодился бы боевой крейсер.
Поэтому я прокрутил будущий разговор в мыслях, подбирая нужные слова и аргументы, а затем набрал каперанга Миллера. Ответил он почти сразу.
— Мясников… — произнёс он вместо положенного приветствия.
— Здравия желаю, господин капитан первого ранга, — сказал я.
— Чего тебе надо? — спросил он.
Холодно, почти враждебно.
— Хотел узнать кое-что… — хмыкнул я, понимая, что разговор с самого начала не задался.
— Ты дезертировал, — заявил Миллер. — Изменил присяге. Я не веду разговоров с предателями. Я их уничтожаю.
Я даже не сразу нашёлся с ответом. Такого ответа от капитана Миллера я даже не ожидал. Всё-таки мы сражались с ним бок о бок, вместе шли в бой, и у него не было никаких оснований усомниться в моей преданности Империи. Разве что директива из генерального штаба, в которой меня объявляли изменником.
— Нас отправили на смерть, господин капитан. На вспышку сверхновой, — процедил я.
Нет, неверная стратегия. Оправдываться нельзя ни в коем случае. Наоборот, надо наступать, атаковать.
— Присяге изменил адмирал Бородин, а не я. Это он и его люди устроили теракт на коронации, — сказал я.
— Что за чушь ты несёшь, Мясников, — презрительно фыркнул каперанг.
Вот же… Жертва пропаганды.
— Его Величество и на пушечный выстрел не подпустил бы этих мерзавцев к власти, не говоря уже о том, чтобы назначить их регентами, — продолжил я. — Просто поищите на досуге, капитан. Или, если хотите, я отправлю вам доказательства.
— Скажи мне, где ты находишься, — прошипел он. — Я прилечу, найду тебя и отдам под трибунал, как ты этого заслуживаешь.
— Скажите, где находитесь вы, — спокойно ответил я. — Я прилечу, и мы поговорим, как мужчина с мужчиной.
Миллер злобно засопел.
— Мы вместе проливали кровь, господин капитан, — сказал я. — Помните? Против туранцев.
— Если бы не ты, никакие туранцы нас бы не потревожили, — процедил он.
— Ошибаетесь, — сказал я.
Похоже, и это для него ничего не значит. Я вдруг понял причину его враждебности, она пришла как озарение. Элементарная и простая. Каперанга Миллера грызла зависть.
Мне очень многие завидовали в космофлоте, это я прекрасно понимал. Считали выскочкой, чьим-то протеже, которого протащили по чинам в обход всей сложившейся системы и иерархии, в которых молодой лейтенант мог рассчитывать только на очередное звание по выслуге лет. Не раньше, чем через два года после назначения на корабль. Моя же карьера пошла вверх стремительно, словно в гиперпрыжке, но всем было невдомёк, что и пережить мне для этого пришлось столько, сколько иному офицеру не выпадает за весь срок службы. Для всех проще и комфортнее было считать, что я — чей-то родственник или внебрачный сын Виктора. Были и такие слухи на флоте.
— Ну, тебе есть, что сказать, Мясников? — спросил Миллер.
— Никак нет, господин капитан первого ранга, — вздохнул я, понимая, что тут мне ничего не добиться, а «Минерва» так и останется в распоряжении регентского совета.
— Тогда жди трибунала, мерзавец. Конец связи, — бросил он.
Ха, трибунал. Очень смешно. Даже если наша затея вдруг пойдёт прахом и мы потерпим поражение, никакого трибунала не будет, меня прикончат без суда и следствия. И принцессу, и всех остальных тоже. Даже если мы вдруг надумаем сдаться, нас просто убьют, выставив всё так, будто мы оказали сопротивление. Убиты при задержании.
Так что проигрывать я не собирался, ставки слишком высоки.
Разговор с Миллером выпил из меня все силы, и я теперь просто лежал на койке, глядя в потолок. Если раньше я думал, что достаточно будет лишь поманить за собой, как под наши знамёна соберутся все достойные капитаны, то теперь уже размышлял здраво и трезво. Легко не будет.
Мне даже как-то расхотелось продолжать обзвон знакомых командиров. Но это была трусливая мысль, которую я тут же прогнал подальше. С четырьмя кораблями в эскадре, три из которых будут безвылазно торчать у Нового Фороса, наши силы не напугают даже каких-нибудь бунтующих шахтёров, что там говорить о имперской военной машине. Так что новые союзники нам нужны были как воздух.
Я вообще чувствовал себя маленьким беззащитным пращником, идущим на бой против великана. А если вспомнить, что в распоряжении Бородина имеются и «Титан», и «Кронос», могучие линейные корабли, по сравнению с которыми «Гремящий» выглядит как игрушечный кораблик, то можно потерять сознание от испуга. Но как известно, большие шкафы громче падают, а гуртом и батьку бить легче, так что нам срочно требовались подкрепления.
Вот только где их взять… Задача со звёздочкой.
Ей богу, хоть пиратов и прочих авантюристов нанимай. Деньги у меня имелись, жалование, до последних событий, поступало исправно, а тратить его было почти некуда. Однако для найма даже одного захудалого корабля этого не хватит. Разве что на пару дней. Конечно, граф Белогорский наверняка ссудил бы мне немного денег ради такого дела, но ещё глубже залезать в долги я не хотел, мы и так уже наобещали Белогорскому с три короба.
В теории у нас был ещё Дер Эквинум, но на практике… Во-первых, я сильно сомневался, что Перк удержит власть, что его ещё не свергли, а во-вторых, значительными силами отдалённая космическая станция не обладала. Чемодан без ручки, а не ценное приобретение, и тащить тяжело, и бросить жалко. Ещё и в самой отдалённой заднице галактики.
Так что союзники нам нужны были из числа офицеров космофлота, а не среди аристократии. Можно сколько угодно летать по планетам и соблазнять губернаторов обещаниями будущих постов и наград, но всё это не имеет смысла, если в любой момент может прилететь линкор и разбомбить планету к чёртовой бабушке.
Поэтому я снова начал искать варианты. Адмирал Строгов, командующий сектором… С ним мы не поладили изначально, но я старался не обращать внимания на личную неприязнь, а выбирать людей по их качествам, и Строгов мог бы нам пригодиться… Если бы и его не отправили в отставку. Адмирал Бородин методично убирал стариков-аксакалов, заменяя их своими людьми. Он щедро раздавал посты и звания, требуя взамен только лояльности, и новые адмиралы и капитаны готовы были верно ему служить.
Да и не только стариков он убирал. Честные капитаны, посмевшие хоть как-то выразить недовольство происходящим, один за другим вылетали из космического флота. На отдалённые станции или вообще на гражданку.