даже гигантские контейнеровозы, и малый эсминец она тоже могла с лёгкостью принять. Даже крейсер мог бы пристыковаться, случись вдруг такая необходимость.
— Ротар-4–1, запрашиваю диспетчера, — с некоторой ленцой в голосе произнёс я в микрофон.
Корабли продолжали отстыковываться и улетать, мы никак им не препятствовали, медленно и неумолимо приближаясь к станции. Меня даже посетило странное ощущение первобытной силы, пусть даже я видел не улепётывающих чужаков из соседнего племени, а всего лишь точки на мониторе. Видеть их оказалось чертовски приятно, внутри разливалось сладостное томление, почти как во время удачного свидания с понравившейся девушкой. Нет, даже лучше.
— Говорит старший диспетчер, Ротар-4–1, просим не стрелять, — ответили наконец со станции.
— Запрашиваем стыковку. Поближе к губернаторской резиденции, хочу с ним потолковать, — сказал я.
— Боюсь, это невозможно… То есть, прошу прощения, стыковку разрешаю, но… Его Сиятельство покинул систему, — торопливо ответила диспетчер. — Как только начался бой…
— Да? Так даже лучше, — хмыкнул я. — Значит, приказываю объявить по всей системе, что отныне Ротар-4 не подчиняется регентскому совету, узурпировавшему власть в Новой Москве.
— А кому тогда? — спросила старший диспетчер.
Я задумался на мгновение. Кому же? Этот вопрос мы даже не обсуждали. Ни с принцессой, ни с губернаторами, ни с кем-то ещё. Как нам назваться? Как объяснить простым работягам, за кого им теперь голосовать?
— Её Высочеству принцессе Елизавете и комитету спасения Империи, — после недолгих раздумий объявил я. — Ротар-4 теперь принадлежит нам.
Глава 20
Встретили нас без особого энтузиазма, настороженно и даже боязливо. Возле шлюза на станции собралась целая делегация, сплошь из заместителей и помощников. Все руководители и начальники спешно покинули систему, прихватив с собой нажитое непосильным трудом. Порой даже оставив семьи на произвол судьбы.
Я этому, впрочем, нисколько не удивился. В приступе паники люди способны на самые странные поступки. И по этой же причине я взял с собой на станцию оружие и ещё нескольких бойцов из взвода охраны. Легко мог найтись какой-нибудь отчаянный храбрец, который решит выслужиться перед начальством или просто прославиться, закончив гражданскую войну одним метким выстрелом. Поэтому нашей безопасности я уделил особое внимание.
Да, это уже гражданская война, а не просто восстание. Теперь, когда пролилась кровь, это можно считать войной. Мы ошиблись в расчётах, наивно полагая, что никто не встанет на защиту совета.
Со мной на станцию отправились сама принцесса, подполковник Игнатов, лейтенант Крапивин и несколько бойцов. Эсминец пристыковался к одному из грузовых терминалов, ближайшему к центру станции, и нас тут уже ждали.
— Ваше Высочество, господин командор, — произнёс один из встречающих, изящно поклонившись.
Это был пожилой, но активно молодящийся операциями и косметикой мужчина, хорошо ухоженный, даже холёный. Светлые кудрявые волосы спускались у него до самых плеч, растительность на лице удалена лазером, чуть дряблая кожа казалась оттянутой к затылку, чтобы разгладились морщины. Кто-то из местной аристократии, не иначе.
Я его не знал, принцесса тоже. А вот Игнатову он, кажется, был знаком, потому что при виде этого щеголя подполковник едва заметно поморщился. И это было не так, что ему, как кадровому офицеру, просто не понравился внешний вид чересчур наштукатуренного мужчины, за этим крылось нечто другое. Возможно, что-то личное.
— Позвольте представиться, виконт Юргин, Василий Дементьевич, — ещё раз поклонился мужчина. — Первый заместитель губернатора Ротара-4.
— Очень приятно, виконт, рада знакомству, — произнесла Елизавета.
Я окинул их всех пристальным взглядом. На лицах всей делегации явственно был написан испуг, неподдельная тревога за своё будущее. Нам здесь не рады, это точно.
— Рад знакомству, Ваша Милость, — произнёс я. — Хочу сразу обозначить вот что. Вам ничего не угрожает. Станция и система продолжат работу, не будет никаких рестрикций, люстраций, дефенестраций и прочего.
Делегация заметно расслабилась, выдохнула. Они-то, наверное, ждали безудержного насилия, грабежей и погромов. Но мы не пираты и не иностранная армия, так что пережить то, что обычно показывают в фильмах, населению Ротара-4 не придётся. Да и у нас просто нет времени на то, чтобы грабить мирняк.
— Ваше милосердие не знает границ, господин командор, — елейным голосом произнёс виконт.
— Советую помнить об этом, Ваша Милость, — хмыкнул я. — И не путать моё милосердие с мягкостью.
— О, нет, нет! Мы все, кхм, наслышаны о вашем, так сказать, стиле работы! — торопливо произнёс Юргин, всеми силами показывая, что они будут паиньками и не доставят проблем.
— Отрадно слышать, — сказал я.
— Скажите, виконт, а куда подевался губернатор? — спросила вдруг принцесса.
— О, этот трусливый негодяй! Сбежал, едва загромыхали пушки! — воскликнул виконт.
— А вы почему остались? — проскрипел Игнатов из-за наших спин.
По лицу виконта пробежала тень, всего на мгновение.
— Я решил присоединиться к борьбе за правое дело! — пафосно изрёк он.
— Сдаётся мне, вы лжёте, Василий Дементьевич, — сказал разведчик. — Скорее всего, вам не нашлось места на челноке. Вас бросили здесь, не так ли?
— Ваше Высочество, что это за человек? Почему он позволяет себе подобные оскорбления? — вскинулся виконт.
— Это начальник нашей службы безопасности, — ответила принцесса. — Так что вам лучше бы ответить на его вопрос.
Виконт Юргин нервно дёрнул щекой.
— Верите вы или нет, но я никогда не был союзником ни Волхонского, ни Мусина, ни кого-либо ещё из регентского совета, — сказал он. — Они недостойны править Империей.
— Вы не ответили, — заметил Игнатов.
— Я остался на станции, потому что кто-то должен был остаться, — горделиво произнёс Юргин.
Игнатов только хмыкнул, не поверив ему ни на йоту. Я тоже не поверил. Но выбирать не из чего, так что будем сотрудничать с теми, кто хотя бы на словах готов сотрудничать.
— В таком случае, будьте добры, сопроводите нас в кабинет губернатора, — сказал я. — От вас требуется немногое. Предоставить полный доступ. В том числе к архивам.
Юргин поклонился, явно скрывая досаду. Вскрывать архивы ему наверняка не хотелось, но и выказать неподчинение он не мог. Чуть зазевается — и на его место сразу же найдутся другие желающие, причём из этой же делегации, из его свиты. Более открытые к сотрудничеству.
— Прошу за мной, — произнёс он.
Мы все отправились вслед за делегацией по длинному и необычайно просторному для орбитальной станции коридору, и я не сразу понял, что он использовался, в основном, для приёмки грузов, а не для встречи высоких гостей. Поэтому шагать пришлось довольно долго.
— Внимание, переходим в основную часть станции, осторожнее, пожалуйста, — сказал Юргин.
За нашими спинами закрылась гермодверь, и я почувствовал, как изменилась гравитация. Точно, грузовые терминалы же торчат перпендикулярно основной части диска. Модуль, в котором мы находились, пришёл в движение, поворачиваясь относительно станции. Не самая распространённая технология, но очень полезная при строительстве больших космических объектов.
Даже меня от такого манёвра немного замутило, Её Высочество так и вовсе чуть не упала, хорошо, что я успел прихватить её под локоть. Ладно хоть этот переход со сменой положения в пространстве длился не больше десяти секунд, и остановившийся модуль быстро выпустил нас в основную часть Ротара-4–1.
Огромный диск диаметром в несколько десятков километров встретил нас постом охраны, и караульные тотчас же взяли под козырёк, завидев меня и принцессу. Я даже не успел схватиться за пистолет, просто козырнул в ответ. Нас повели к самому центру диска. Тут находился реактор, питающий всё это великолепие, а недалеко от него, сразу за серверными, находился и кабинет губернатора, его резиденция. По меркам орбитальной станции большая и просторная, но после Нового Фороса и тамошнего поместья — просто смех. Вся резиденция здесь занимала площадь примерно как одна графская столовая на Новом Форосе.
У дверей виконт остановился.
— Ваше Высочество, прошу прощения, там ещё не успели навести порядок, — произнёс он. — Вас это не смутит?
— Нет, виконт, не смутит, — ответила Елизавета.
— Тогда прошу за мной, — кивнул Юргин.
Остальная делегация осталась ждать снаружи, внутрь зашли только мы с виконтом, а наши бойцы взяли помещение под охрану. Внутри и правда повсюду виднелись следы, так скажем, поспешного бегства. Разбросанные вещи, обрывки бумаг, распахнутые шкафы и ящики. Одним словом, бардак. Не такой, как если бы здесь прошёл полноценный обыск, а именно тот, который возникает после торопливых сборов. Прежний губернатор, видимо, хотел успеть улизнуть любой ценой.
— Подчистили только самое компрометирующее? — хмыкнул подполковник.
— Не понимаю, о чём вы, — сказал Юргин.
— Не держите меня за дурака, — проворчал Игнатов.
Архивы Ротара-4 нужны нам были по одной простой причине. В них совершенно точно найдётся информация о грязных делишках не только местных заправил, но и в целом власть имущих. Отсюда уже мы будем знать, с кем стоит сотрудничать, а с кем придётся договариваться с позиции силы. Ну и я надеялся отыскать среди свежих записей какие-нибудь тайные эдикты регентского совета, документы для служебного пользования. Не то, что показывают толпе в новостях, а то, что происходит на самом деле.
— Его Сиятельство, кажется, очень спешил, — процедила Елизавета.
— Это так, — скромно согласился виконт.
Он проводил нас непосредственно в рабочий кабинет губернатора, чувствуя себя не очень-то уверенно, подошёл к столу.
— Мне нужно передать доступы, да? — спросил виконт.
— Именно так, Ваша Милость, — сказал Игнатов.
Юргин замялся.
— Система наша, вы только оттягиваете неизбежное, — сказал я.