евероамериканцев. Эрин и Марк. Его друг Марк.
Муж его сестры.
Но Марк погиб. Он был глубоко порядочным человеком, и тем не менее Вес сомневался в необходимости и правильности его брака с сестрой. Он опасался, что Сюзанна согласилась вступить в брак больше в силу дружеских чувств и чувства благодарности, нежели по любви, которую женщина должна испытывать к мужчине. Такая страстная, истинная любовь была у них с Эрин. Когда они были вместе, все вокруг преображалось. Вес желал Сюзанне именно такой любви. Он хотел бы видеть радость и счастье в ее глазах, беззаботную улыбку на губах. Она заслужила счастье. Последнее время она несла бремя, непосильное для женщины.
А сейчас Вес беспокоился за сестру. Его пугал тот огонь, которым загорались глаза Сюзанны, когда она смотрела на Реддинга. То, что сестра симпатизировала Реддингу, настораживало и оскорбляло Веса до глубины души. Особенно остро он почувствовал это несколько часов назад, во время расправы над бандитами. За годы войны он видел тысячи смертей и тысячи убийств, но у него вызывала омерзение хладнокровная жестокость Райса Реддинга. Английская речь, свойственная высокородной аристократии, была призвана скрыть нечистое прошлое, в котором, по мнению Веса, было много крови и насилия. В Реддинге было много странного и некрасивого, что не вязалось с понятием «джентльмен». К винтовке он относился с особым почтением, как относятся к старшему другу, всегда готовому помочь. Каждое движение, которое проделал несколько часов назад Реддинг, и то, как он бесшумно подкрался к поляне, свидетельствовало о глубоком, естественном, как характер, двуличии. Вес заметил и хищнический голодный блеск, который иногда вспыхивал в глазах у Реддинга при взгляде на Сюзанну. Но сейчас было неудачное время, чтобы напрямую высказать свои мысли Сюзанне, особенно после нападения. Особенно после того, как он сам понял, что не может защитить сестру. Кроме того, она была упряма, как техасский мул. Прекрасным доказательством упрямства было ее замужество. Ни один человек не смог отговорить ее от этого шага. Тогда она была уверена, что поступает правильно. Сейчас, задумав их переезд в Техас, она снова была убеждена в своей правоте.
Сюзанна легкомысленно доверилась человеку, который сопровождал их, человеку, чья нравственная нечистоплотность не требовала особых доказательств. Порядочный человек интуитивно чувствовал это и сторонился Реддинга. Вес ощущал это особенно остро, когда на лице Реддинга появлялась двусмысленная улыбка, которая контрастировала с выражением глаз и, как подозревал Вес, не соответствовала внутренним помыслам Райса.
Единственное, чего не понимал полковник, так это почему Райс Реддинг продолжал оставаться с ними. Вначале он нуждался в них, в помощи Сюзанны, но сейчас обстоятельства изменились: они в Реддинге нуждались, а он в них — нисколько. Ему было бы лучше в одиночку. Исходя из своего личного опыта, Вес был готов поклясться, что у Реддинга напрочь отсутствовало чувство ответственности, а если и было, то в минимальном количестве. Полковник предполагал, что Реддинг отделается от них еще в самом начале пути, а может быть, и прихватит кое-что с собой. То, что Райс еще находился с ними, противоречило представлению Веса о Райсе и молодчиках такого пошиба. За этим что-то скрывалось. И не самое благородное. Труд наемного рабочего на ранчо его явно не прельщал, эту причину можно отбросить сразу. Райс Реддинг принадлежал к тем редким людям, которые выживают при любых обстоятельствах, но Вес не мог представить себе статного англичанина с великосветским выговором и наглой ухмылкой, пасущим коров.
Оставалось одно — Сюзанна, хотя Райс помыкал ею разве что чуть меньше, чем Весом, а его предпочтение заключалось в редких взглядах изголодавшегося по женской ласке мужчины. Но это было единственное объяснение, и все, что Вес мог предпринять, это не оставлять их наедине. Так или иначе он должен быть начеку.
Дни были похожи один на другой. По подсчетам Весли, за день они преодолевали от тридцати до сорока миль. За годы войны он научился точно отмерять расстояние. Это была утомительная скачка как для людей, так и для лошадей. Как подозревал Вес, у каждого была личная причина спешить, даже у Реддинга. Должно быть, он хотел отделаться от них поскорее.
Вечерний ритуал оставался неизменным. Как только они останавливались на привал, Райс исчезал и часто возвращался с добычей. Иногда ему удавалось подстрелить какое-нибудь мелкое животное, например, зайца, а однажды он принес заднюю ногу оленя. К его возвращению разжигали костер. Обычно они останавливались вблизи водоемов, и пока Райс охотился, а Вес разводил огонь, Сюзанна умывалась и плескалась в воде.
Несколько раз Райс разделил с ними трапезу. Сюзанна пыталась вызвать на откровенность молчуна Реддинга. Она расспрашивала его о Лондоне и о столичных модах. Он отвечал с готовностью и обворожительным шармом, который приводил Сюзанну в восторг, а Веса — в бешенство. Но любая попытка заглянуть в прошлое Реддинга оканчивалась крахом.
Однажды вечером Весу удалось кое-что выудить.
— Вы были в составе армии Великобритании? — начал он.
Райс настроился позабавиться.
— Боюсь, что мне не подходит армейская дисциплина.
Вес мог держать пари, что это соответствует действительности. Но это не было ответом на вопрос.
— Где вы научились так хорошо… — он запнулся.
Райс вопросительно изогнул бровь, как бы поощряя Веса продолжать.
— …владеть оружием?
— Все мы в Англии охотники, — с ухмылкой ответил Райс. — Разве вы не слышали? Охота — излюбленное занятие английских джентльменов.
— Надеюсь, в Англии охотятся не на людей?
— Вы делаете одолжение этим негодяям, называя их людьми.
— Мы обсуждаем не этот вопрос, Реддинг.
— Неужели? А что мы обсуждаем?
— Ваше прошлое. Я полагаю, мы имеем право знать о нем.
— Мое прошлое, Карр, не вашего ума дело. — Иронии как не бывало. Только металлический блеск глаз.
— Черт побери, Реддинг, моего. Все, что связано с тобой будет касаться и меня, пока ты путешествуешь с моей сестрой и со мной.
— Пока ты и твоя сестра путешествуете со мной, — поправил его Райс. — Состав группы можно изменить, как только пожелаешь.
Сюзанна прервала воцарившееся напряженное молчание.
— Вы сказали, что были капитаном судна-перебежчика. Вы моряк?
Когда Райс повернулся к женщине, выражение лица его немного смягчилось.
— Я был на корабле только в качестве пассажира.
— Тогда… как?
Райс пожал плечами.
— Это кара. Когда начинаешь чувствовать себя непобедимым, наступает расплата. То же самое — когда начинаешь скучать.
— А вы испытывали оба чувства, не так ли? — вкрадчиво продолжала допрос женщина.
— Редкая неудача, — быстро и криво ухмыльнулся Реддинг.
— Так вы очутились в тюрьме Либби? Вы скучали и были разочарованы?
Райс, прищурившись, изучал Сюзанну. Интересно, как ей удавалось выглядеть такой привлекательной после целого дня бешеной скачки? Кроме того… мужская одежда обычно не красит женщину. Ее темные волосы казались рыжеватыми в отблесках костра, а лиловые глаза мягкими и покорными. Она постоянно удивляла Райса своей выносливостью. Сюзанна никогда не жаловалась, даже когда, он точно знал, она готова распластаться на земле в изнеможении. Реддинг не раз загонял лошадей, пытаясь узнать, сколько она может выдержать. Но ни брат, ни сестра не сдавались. Против воли он уважал Весли Карра за стойкость и выдержку. Но не любил.
Сюзанна ждала ответа. Райсу пришлось сосредоточиться, чтобы припомнить ее вопрос. Вы скучали и были разочарованы?
— Немного, — бросил он.
— Почему?
— Я старался вести себя как джентльмен. А это не всегда уместно.
Он опять усмехался над собой, что было невыносимо для Сюзанны. Ухмылки выводили ее из себя. Но в его последней насмешке было много незащищенности, уязвимости. Это тронуло Сюзанну, и ей стало жаль Райса.
— Вы были землевладельцем? Помещиком? — голос Веса выражал сомнение.
— А также — сыном лорда, — отчеканил Реддинг с еще более язвительной ухмылкой. — Теперь вы ознакомлены с моим прошлым. Вы удовлетворены? Вы чувствуете себя в большей безопасности. — Он поднялся. — Я иду мыться. А вам лучше бы уснуть. Мы отправляемся рано утром.
Разговор иссяк. Сюзанна хотела было остановить Реддинга, но ей показалось, что, услышь Райс еще хоть слово, он взорвется. Раньше он вел себя более сдержанно.
Вес молчал. Ему тоже почудилось, что они растревожили то, что лучше было не беспокоить. После непродолжительного молчания Вес произнес:
— Он прав, Сью. Давай устраиваться.
Чтобы подвигнуть ее на это, Вес лег, и вскоре по ровному дыханию Сюзанна определила, что брат уснул. Она не могла последовать его примеру. В ушах у нее звучала последняя реплика Райса: сын лорда… Это было самым загадочным из того, что он сказал за последнее время, особенно если учесть тон, каким были произнесены эти слова. По хорошему английскому произношению, строю речи и по манере держаться его можно было бы принять за лорда. Но все остальное явно не соответствовало представлению Сюзанны о высшей аристократии. С другой стороны, к Райсу Реддингу были неприменимы общепринятые нормы.
Сюзанна знала, где его найти. Какая-то мощная сила неумолимо влекла ее к Реддингу, хотя она прикладывала титанические усилия, чтобы не оставаться с ним наедине. Во время стычки с бандитами в нем проявились качества которые напугали женщину. Ее разгадывание Райса было похоже на рассматривание предмета сквозь призму, когда кажется, что вещь, которую ты разглядываешь, распадается на части, потом эти части собираются вновь, расцвеченные необыкновенным образом. Никогда нельзя знать заранее, что ждет тебя при каждом следующем повороте стеклышка. Это одновременно пугает и очаровывает. Очаровательный ужас. Ужасное очарование.
Сюзанна не загадывала на будущее, но она точно знала, что многое потеряла, когда пересела с лошади Райса на другую. Она перестала ощущать тепло его тела. Сколько бессонных ночей провела она, вспоминая его поцелуи, неистовую ярость, укрощенную любовью к ней. Ее била дрожь, когда она думала, как остро нуждается в буйных чувствах, в страсти, которую он сдерживает в себе. Сюзанна страстно желала, чтобы все повторилось вновь.