– Почему пудели тебя слушались? Как ты с ними поладил?
– Ну… – я попытался вспомнить тот день, – дал себя обнюхать для начала. Мистер Гроссо сказал угостить их и поиграть с ними на улице в мяч.
– А потом что он говорил? Были правила или запреты?
– На прогулке быть строгим, иначе они сядут на шею. Хвалить только по делу, например если они выполнили команду, – перечислял я, загибая пальцы. – Следить, чтобы не лаяли на прохожих, не реагировали на белок в парке.
– Всё верно, – хитро улыбнулся Скэриэл.
По средам у нас был день просмотра фильмов. В одной из комнат «Дома Спасения и Поддержки» мы поставили экран и расставили стулья на двадцать мест. Сначала посмотреть фильм мог любой желающий, но вскоре популярность любительского кинотеатра возросла. Приходилось смотреть по системе «кто не успел, тот опоздал».
Мы проводили по два сеанса, и выбор фильма всегда был за Скэриэлом. Он предпочитал зарубежные военные фильмы о революциях, о неравенстве, о смелости подпольных организаций. Иногда Скэриэл тоже присутствовал при просмотре, а затем собирал желающих поделиться впечатлениями о фильме в другом помещении, и они засиживались там допоздна за закрытыми дверями, бурно и громко обсуждая увиденное. Это случалось редко, но после таких посиделок Скэриэл всегда просил повторно взглянуть на анкеты некоторых ребят. Он искал самых увлечённых, развитых не по годам или тех, кто стремился к большему, чем просто развлекаться в свободное время. Так он приметил Виктора, Валери и Аллена.
Скэриэл мог подойди к любому посетителю дома и завести непринуждённый разговор, поднять настроение и подбодрить. Он не скупился на добрые слова, но жёстко обращался с теми, кто пытался задеть его. Была пара отбросов, что посмели устанавливать свои порядки, но Скэриэл безжалостно ставил таких на место.
Одного низшего по имени Эрик, который приставал к младшим и намеренно разбил окно в столовой, Скэриэл при всех ударил кулаком в живот. Эрик сложился пополам от боли и застонал, в то время как Скэриэл хладнокровно смотрел на него сверху вниз. Эдвард, наблюдавший за этой картиной, попросил двух работников вывести низшего за ворота.
– Надеюсь, это станет для всех вас уроком, – громко проговорил Эдвард, обращаясь к присутствующим. – Мы не потерпим в «Доме Спасения и Поддержки» хулиганов. Здесь вас кормят и развлекают, взамен вы должны уважать нас и это место.
На заднем дворе мы организовали баскетбольное поле. В мячах у нас недостатка не было. Корзин было шесть, как в спортивных залах. Всегда можно было разбиться на пары и перебрасывать друг другу мячи или оккупировать корзину в одиночку, делая броски.
Также чуть дальше, за высокой деревянной перегородкой, было место для метания ножей. Это была прихоть Скэриэла. Для метания необходимы особые ножи, которых у нас было только три штуки. Я не желал давать в руки малолетних низших и полукровок холодное оружие, так что было негласно решено, что заниматься метанием будет только Скэриэл. То, что только ему было это разрешено, произвело сильный эффект на всех посетителей.
Скэриэл устраивал целое шоу, когда на заднем дворе появлялось достаточно зрителей. Даже игроки в баскетбол вскоре забывали о своём мяче, стоило ему появиться с ножами.
– Ты сегодня в ударе, – проговорил я после того, как с трудом вытащил нож из деревянного стенда. Рукоять была замотана в жёлтую изоленту, чтобы легче найти, если отскочит.
За нами наблюдали человек пятнадцать, каждый раз охая, стоило Скэриэлу запустить нож.
– Настроение хорошее, – щурясь на солнце, довольно произнёс он. – Да и погода радует.
– Как долго планируешь их развлекать? – Я уже замёрз. Изо рта при разговоре вылетало облачко пара.
– Ещё пару раз, и расходимся. – Из его рта тоже шёл пар, но он не выглядел замёрзшим. Наоборот, Скэриэл выглядел довольным и счастливым, когда мог вот так покрасоваться перед остальными.
– Не забудь напомнить им о том, чтобы не пытались повторить это дома. Или если уж пытаются, то ни слова о том, где этого насмотрелись.
Скэриэл хихикнул в ответ.
– Ладно, шучу, – добавил я, рассуждая вслух. – У одной половины нет родителей, а у второй родители в запое. Но ты всё равно напомни им о правилах безопасности. Так будет лучше.
– Само собой.
На днях Скэриэл загорелся стрельбой из лука, поставил ещё один деревянный стенд и добавил, что хочет приобщить всех к этому занятию. В отличие от ножей, луки, по его мнению, были менее опасны. Я смутно догадывался, что его новое увлечение как-то связано с Хитклифом.
Помимо кинотеатра в «Доме Спасения и Поддержки» была неплохая библиотека – маленькая гордость Скэриэла. Ей пока меньше всего интересовались посетители, но Скэриэл заявил, что это временно. Также мы поставили стол для настольного тенниса в одной из комнат. К моему удивлению, теннис быстро набрал популярность, особенно в холодные дни.
Скэриэл не был образцом для подражания, но он всё ещё хотел привить низшим и полукровкам простые правила этикета и периодически напоминал о них. Я понимал, что жизнь в Центральном районе не проходила для него бесследно. Общение с чистокровными оставляло свои следы в его характере и привычках.
Как-то мы сидели у Эдварда в кабинете, пока он отъехал по делам – делал он это с каждым днём всё чаще, – и разбирали накладные, когда дверь распахнулась и на пороге появился запыхавшийся низший лет десяти.
– Райли, мы это обговаривали, – спокойно начал Скэриэл, не поднимая глаз от накладной. – Выйди, пожалуйста, за дверь, закрой её, постучи и только тогда входи.
Райли растерянно уставился на нас, вытер грязные руки о не менее грязную футболку и медленно закрыл за собой дверь. Через секунду мы услышали три громких стука, дверь вновь распахнулась, и перед нами предстал Райли. Выглядел он неуверенно, как будто не мог взять в толк, зачем Скэриэл из раза в раз делал подобные замечания.
– Молодец, – улыбнулся на это Скэриэл, взглянув на него. – Что ты хотел, Райли?
На чумазом лице появилась широкая улыбка от похвалы, но затем потухла.
– Там старшие пацаны отбирают наши ракетки. Мы, короче, хотели с Филом поиграть в настольный теннис в зале, а этот сукин сын…
– Без ругательств. – Скэриэл поморщился.
– А, точно, да, – торопливо пробурчал Райли. – Там этот, э-э-э, ну, один из старших пацанов отбирает у нас ракетки.
– Спасибо, что доложил, Райли, – серьёзно проговорил Скэриэл. – Я сейчас приду и разберусь.
Низший засмущался и, довольный, вышел, но Скэриэл его окликнул:
– Сходи в ванную и помой руки и лицо. Ты испачкался.
– А, хорошо, ладно. – Райли вытер нос рукой и скрылся за дверью.
– Прям пансионат благородных девиц, – присвистнул я.
Скэриэл поднялся и хмыкнул.
– До благородных девиц ещё далеко, но воспитанные низшие нам не помешают. Ты помнишь, в каком лотке анкета Райли?
– Кажется, в синем.
– Возможно, через пару месяцев перенесём его в зелёный. Он не противится перевоспитанию.
По понедельникам у нас выходной. В этот день я обычно присматривал за домом; вместе с нанятыми работниками мы драили комнаты и залы, убирали снег на заднем дворе и проверяли продукты на кухне. Работников я отпускал в шесть вечера и сам заканчивал с уборкой.
Сегодня Скэриэл остался в Центральном районе, что-то там упомянув про Хитклифа и Брума. Эдвард уехал в местный филиал банка с документами, а затем тоже планировал поехать к Скэриэлу. Я отпустил двух полукровок, которые с утра помогали наводить порядок, и решил самостоятельно докрасить стену в одной из дальних комнат.
Освободился я поздно, часов в десять; увлёкшись покраской, не заметил, как пролетело время. Сходил в душ, оделся и с чувством выполненного долга хотел посмотреть телевизор, когда позвонили в дверь. На часах почти полночь, и я с подозрением высунулся в окно, чтобы посмотреть, на какой машине приехал столь поздний посетитель.
Машины поблизости не обнаружилось, но я решил, что это кто-то из детворы хочет переночевать у нас. Случаи довольно редкие, но всё же иногда бывало. Если кто-то из родителей бил или морил голодом, то ребёнок приходил к нам за помощью. Так у нас уже пару раз ночевал Райли.
Спустившись, я открыл дверь. На пороге стоял крупный мужчина.
– Привет, у меня тут рядом спустило колесо. – Он указал на дорогу, но в темноте плохо было видно, и потряс проводом перед моим носом. – И телефон сел. Можно, я у вас заряжу и позвоню в выездной автосервис?
– Я простой работник, и нам запрещено впускать кого-то с улицы, – настороженно проговорил я, желая закрыть дверь.
– Мой сын к вам на обеды ходит, пока я на работе, – не унимался мужчина, подходя ближе. – Не такой уж я и чужой.
– Нет, мы только детей и подростков пускаем. – Я хотел было вежливо послать его, но он быстрым движением выставил ногу вперёд, блокируя дверь.
– О, простите, ваш работник меня не впускает. – Он громко обратился к кому-то за моей спиной.
Я удивлённо обернулся, и в этот момент мужчина со всей силы толкнул дверь. Я отпрянул назад. Дела плохи. Возможно, это кто-то из людей мистера Эна.
– Ты вынуждаешь меня, парень, – низким голосом проговорил он, доставая что-то из кармана.
Я услышал громкое потрескивание в его руках. Живя в Запретных землях, этот звук ни с чем не спутаешь. Электрошокер. Вскрикнув, я почувствовав резкую боль в шее. В глазах поплыло, и я провалился во тьму.
XIX
Первое, что я услышал, – стон отчаяния. Потом до меня дошло, что стонал я сам.
Всё тело затекло от неудобной позы. Грудную клетку сдавило, шея ныла, дышать было затруднительно. Вокруг темнота. Мне даже показалось, что на глазах повязка – я пару раз зажмурился, пока не пришло осознание, что в том месте, где я очнулся, попросту нет ни единого источника света. По мере того как глаза привыкали к темноте, накатившая волна паники постепенно сходила. Я медленно приподнял голову и часто задышал. Скулу свело от боли. Наверное, неудачно упал, ударился лицом. Попытался встать – не вышло. Без помощи рук сделать это было сложно. Кажется, меня вырубили электрошокером на пороге, затем приволокли куда-то и нацепили наручники. Я неуклюже повернулся, ложась полубоком, чтобы не переносить вес тела на руки, сцепленные за спиной.