– Я окна закрою, и ты не войдёшь.
– Я через дверь, по старинке, – отбил он.
– Никто тебя не пустит.
– После того как я тебя лично сдам твоему отцу, пустят.
Я хотел было ещё что-то сказать, но замолчал, поняв, какой нелепый разговор у нас выходил. Сделал пару глубоких вдохов и сменил тему:
– Ты говорил, что у тебя здесь связи.
– Я подрабатывал некоторое время в клубе и знаю там работников.
– Тогда ты знаешь Билли?
– Билли? – переспросил он.
– Та девушка, что обдурила меня в тот день.
– Её я не знал, – отчеканил Скэриэл, на что я недовольно проговорил:
– Но она работала в клубе, и ты только что сказал, что знаешь работников.
– А ты упёртый, – усмехнулся он. – Ты не понимаешь, как устроен этот клуб и какая там текучка кадров. Я знаю работников, которые давно работают: администраторы, менеджеры. Но Билли была новенькой, а всех девочек я не запоминаю.
– Я хочу с ней встретиться. Можешь помочь?
– Зачем? Глупая идея.
– Хочу расспросить про тот день и про Оскара.
– Да она тебя даже не вспомнит. – Скэриэл был непреклонен. – Таких, как ты, по вечерам там пруд пруди.
– Но Оскара Вотермила сложно забыть, особенно если он передаёт тебе деньги и просит об одолжении, – не сдавался я. – Хочу с ней встретиться.
– Сейчас слишком рано для неё. Они начинают после семи вечера.
– Ты можешь позвонить менеджеру или кому-нибудь и спросить? Вдруг она в клубе сейчас.
– Ты не успокоишься, да? – Скэриэл нехотя достал телефон.
– Пожалуйста, – произнёс я мягко, едва ли не упрашивая. Чуть от собственного голоса не стошнило.
Скэриэл сразу сдался.
– Ладно. Жди. – Он полез в список контактов. – Но только потому, что ты попросил.
Он набрал чей-то номер и отвернулся.
– Привет. Билли на месте?
Пауза. Я прислушался.
– Осенью она в клубе работала. Может, танцует. Проверь, на месте она или нет.
Голос у Скэриэла был требовательный, так что сразу становилось ясно, кто в разговоре главный.
– Понял. Её адрес есть? А номер телефона? Понял.
Скэриэл повернулся.
– Она уволилась осенью, через две недели после встречи с тобой. Никаких контактов нет.
– Жаль. Надеюсь, это не из-за меня.
– Ага, познакомилась с Хитклифом, не смогла утащить мальчика в випку, упала самооценка, и она ушла из клуба, – рассмеялся Скэриэл. – Какая трагедия.
– Да кто её знает…
– Не переживай. Я ведь говорил о бешеной текучке кадров. – Он огляделся и добавил: – Ладно, мы сюда не ради неё приехали, так что идём. И так потратили достаточно времени на посторонних. Тебе нужны перчатки. Давай зайдём в магазин.
– Не обязательно. Я прячу руки в карманах. Так куда пойдём?
– Без перчаток – никуда, – возразил Скэриэл, войдя в ближайший магазин одежды. – Первым делом купим их.
– Ладно… А потом куда?
– В те места, куда чистокровные не заглядывают: наши убитые школы и детские сады. Разрушенные дома, похожие на бараки из гетто. Закрытые заводы и фабрики, из-за которых полукровки и низшие охотно идут в криминал. – Скэриэл развёл руками и торжественно проговорил: – Вся прелесть Запретных земель – только сегодня и по низкой цене. Успейте на эксклюзивную экскурсию!
– Тише ты, – запаниковал я.
Он беспечно улыбнулся и направился мимо прилавков прямиком к продавцу. Весь товар лежал под стеклом – можно оценить ассортимент, но ничего нельзя трогать руками. В Центральном районе было не так.
– Одна пара перчаток. Те, что подороже, – проговорил Скэриэл продавцу. Это был здоровенный лысый мужчина, на его поясном ремне я увидел пистолет в кобуре – вещь настолько, по всей видимости, обыденная в Запретных землях, что он даже не скрывал оружия.
После того как Скэриэл убедился, что мои пальцы не мёрзнут, мы поймали машину. Он долго торговался с водителем по поводу стоимости поездки до закрытых заводов.
– Почему мы не могли поехать на такси до нужного нам места? – шёпотом спросил я, когда машина завелась.
– Если указать в приложении закрытые заводы, то ни один таксист туда не поедет. Плохая репутация. – И непринуждённо добавил: – Раньше там убивали людей, но сейчас ничего такого нет.
– Звучит стрёмно.
– В Запретных землях всё стрёмно. Это в порядке вещей.
Остановились мы в самом заброшенном месте, какое мне только доводилось видеть. С одной стороны шумела река, с другой стояли покорёженные здания, плотно прижатые друг к другу. Чувствовался неприятный запах. Я даже боялся вдохнуть полной грудью, чтобы не задохнуться.
– Смотри не упади, – предупредил Скэриэл, указав на воду. – Тут сильное течение. Легко свалиться и утонуть.
– Я умею плавать.
– Этой реке плевать на твои способности. Она унесёт всё, что сумела заполучить. – Скэриэл ухмыльнулся. – Ну, как тебе вид?
– Что это?
– Заброшенные заводы и фабрики. Раньше здесь работали, а теперь посмотри. За шестнадцать лет эти стены видели только наркоманов, преступников в бегах, отбитые на всю голову уличные банды. Таких мест у нас полно.
Скэриэл двинулся первым, обернулся и подмигнул.
– Тут живёт дикая свора собак, но их можно отпугнуть тёмной материей.
– Спасибо, успокоил.
Я последовал за ним, осторожно перешагивая мусор, кирпичи, камни и грязь. С каждым шагом вонь становилась всё более невыносимой. Мы подошли к первому заброшенному зданию. Уродливая постройка с разбитыми окнами и сломанными, скрипящими дверьми встретила нас глухим гулом. Ветер задувал в каждую щель, и от этого воя меня охватывал дикий страх. Здание словно кричало от боли.
– Так всегда бывает зимой, – объяснил Скэриэл.
И тут я услышал громкий хлопок – выстрел? Напуганные птицы с криком вспорхнули в небо. Вдалеке донёсся собачий вой: низкий, протяжный, не предвещающий ничего хорошего.
– А вот это уже проблема, – хмуро бросил он.
– Что это?
Раздался ещё один хлопок откуда-то из глубины двора, где теснились старые приземистые дома, больше похожие на сараи.
– Мы тут не одни. Нужно уходить. – Скэриэл схватил меня за локоть. – Уходим, Готи.
Точно выстрелы.
– Кому-то нужно помочь. Вдруг человек умирает?
– Это слишком опасно. Я не позволю тебе…
И тут раздались низкий смех и крики.
– Чёрт, – выругался Скэриэл себе под нос.
XXXV
– Да всё путём, – расплывчато ответил я, вскользь наблюдая за тем, как Вэл неодобрительно смотрит на меня поверх толстых очков.
У неё дальнозоркость, она часто щурилась, но надевала очки только в крайнем случае. Зрение её стабильно подводило, пока полгода назад я не сказал, что пора задуматься об очках. Она сначала восприняла моё предложение с неприязнью, но вскоре решилась на покупку. Помню тот день, когда Вэл впервые примерила очки и смогла без проблем прочитать сообщение в телефоне. Одно из приятных воспоминаний, гревших душу.
Но сейчас мы оба были не в настроении. Я сконфуженно улыбнулся Вэл, но она оставила улыбку без внимания. С раздражением сняла очки, прикусила заушник и осмотрела меня с головы до ног; делала она это нечасто, но, если окидывала меня внимательным взглядом, её явно что-то беспокоило. Я торопливо сделал пару маленьких глотков кофе из пластикового стаканчика – просто чтобы чем-то отвлечь себя. Кофе здесь был отвратительный, но кто я такой, чтобы возмущаться, когда угощают.
Мы немного помолчали. В это время суток в «Глубокой яме», как и всегда, было относительно тихо, и никто не мог помешать нашему разговору. Она, видимо, ждала, что я что-то ещё добавлю после своего «всё путём», но нет, я больше не проронил ни слова, позволив ей сделать собственные выводы.
Шумно вздохнув, Вэл недовольно проговорила, словно отчитывая меня, как строгая мать непослушного сына:
– Скэриэл опять влез во что-то опасное и тебя за компанию прихватил. – Это даже был не вопрос, а утверждение. Она хорошо его знала, насколько вообще можно хорошо знать Скэриэла. Судя по всему, с выводами Вэл не ошиблась.
– Нет, ничего подобного. – Я поставил стаканчик с кофе на стойку.
Конечно, Вэл не поверила, но вдаваться в подробности наших общих с ним дел не спешила. Она убрала очки в потрёпанный футляр, сложила руки на своей большой груди и произнесла:
– А чего мешки под глазами? Ночью, что ли, работаешь?
Я достал из кармана куртки маленький справочник ПДД.
– Скоро сдаю на права, учу всё время. Но я вообще-то сюда на машине Эдварда приехал. Вот параллельную парковку осваиваю.
– Правда? – Она ловким движением выхватила справочник, чудом не задев мой кофе. – Сдашь на права, а не купишь, как остальные? – И показала большой палец вверх. – Я всегда знала, что ты не такой, как другие низшие. Ты слишком умён. – И тише продолжила: – Мне сорок шесть, я многое повидала в Запретных землях, но ты, – не глядя на меня, она листала страницы, щурилась, то отодвигала текст, то приближала, но без очков ничего не могла прочитать, – ты далеко пойдёшь. Помяни моё слово. Учись, учись.
Показалось, что она чуть было не добавила «сынок». Моих родителей давно нет в живых. Я старался не вспоминать об этом. «Учись, сынок» – так могла сказать мама. Ей бы понравилось, что я хожу в автошколу. А «дружба» со Скэриэлом, уверен, наоборот, огорчила бы. Зуб даю, её бы многое из моей жизни огорчило.
Дружба. Я прокрутил это слово в голове не один раз. Слишком приятное слово для описания тех отношений, что нас со Скэриэлом связывали. Кто мы друг другу? Напарники? Соучастники? Соратники? Иногда мы делим с ним одну кровать и одни вещи. У нас общее дело и клятва на крови. В детстве мы жили в одном интернате, знаем Ноэля. Нас объединяет так много, и в то же время я иногда чувствую себя чужаком в его доме.
Вэл продолжала нахваливать меня, так что стало совсем неловко. «Это всё Скэриэл, – порывался ответить я, – он меня заставил ходить в автошколу, сам бы я до такого не додумался». Вэл всегда относилась ко мне хорошо, но этих добрых слов я попросту не заслуживал.