– Но мистер Эн не отдавал приказа, – настаивал Адам.
– Ты оглох? – резко бросил Жак. – Я приказал убить его. Здесь я, – он выделил слово голосом, – отдаю приказы и сам доложу об этом мистеру Эну.
– Он сдался и хотел сотрудничать, – спокойно продолжил Адам. – Теперь мы не узнаем, где все деньги.
– Обыщем его дом и проверим счета, до которых он сумел добраться, – с улыбкой ответил Жак. – Копнём глубже.
Адам опустился и снова взял Скэриэла под шею.
– Что ты делаешь? – жёстко спросил Жак.
– Он нужен нам для дела. Ему надо к врачу.
Я застыл, наблюдая за их разговором. Адам меня пугал не меньше Жака, но сейчас он был единственной возможностью для спасения Скэриэла.
– Ты сейчас опустишь его обратно или окажешься рядом с ним, – угрожающе произнёс Жак, наклонив голову и поглядывая на Адама снизу вверх.
– Какие-то проблемы? – В дверях показался ещё один парень.
– Кэмерон. – Джером задвигался, привлекая внимание.
– Это ты мне скажи, – ответил Жак, прищурившись. – Проблемы или как?
Адам вновь небрежно опустил Скэриэла на пол и, поднявшись, проговорил:
– Кэм, помоги Джерому освободиться. Он теперь в нашей банде.
– Кто тебе давал разрешение? – Жак поднялся и прорычал: – Ты вынуждаешь меня…
Адам вдруг вытащил пистолет из-за пояса джинсов и выстрелил Жаку в голову.
Я вздрогнул от выстрела и, кажется, перестал дышать.
– Достал, честное слово, – устало выдал Адам, когда тот с расквашенной головой упал.
– Что ты сделал? – Кэмерон округлил глаза, а потом быстро выглянул за порог, убедился, что никого нет, и прикрыл дверь в подвал. – Мистер Эн нас убьёт.
– Разберёмся, – нахмурился Адам.
– Сейчас прибегут остальные из его шайки, – со знанием дела произнёс Джером. – Что будете делать?
Кэмерон достал пистолет из кобуры под курткой и снял его с предохранителя.
– Потрясающе, – проворчал он. – Мы в полной заднице.
– Не парься, – кинул Адам. – Всё в порядке.
– Ты вот это называешь «в порядке»? – огрызнулся Кэмерон, указывая рукой на мертвеца.
– Да ты сам хотел его хлопнуть, – усмехнулся Адам, забирая у Жака пистолет и проверяя патроны.
– Хотеть и сделать – чёрт, это разные вещи!
– Чётче озвучивай свои желания, детка.
– Иди в жопу, Шерр. Надо было предупредить.
– В следующий раз сигнальными ракетами оповещу, прежде чем стрелять.
– Мы вам тут не мешаем? – встрял Джером. – Скэриэл вообще-то умирает.
– Вижу я, вижу. Он каждую неделю умирает. Хобби у него такое. – Кэмерон увидел меня и спросил: – А ты кто?
– Кажись, тупо попал под замес, – отозвался Адам не глядя. – Ладно, Кэм, останься тут с ними. Я прикончу остальных, иначе Тони узнает раньше времени. Вот сукин сын. – Он посмотрел на Скэриэла и устало вздохнул. – Не мог в другой день подохнуть. Обязательно было сейчас устраивать концерт.
– Что? – поражённо спросил я.
– Тебя как звать? – Кэмерон с любопытством посмотрел на меня.
– Э-э… – завис я на секунду. – Чарли.
Брать имя своего водителя было не лучшей идеей.
– Вот же тебе не повезло, Чарли, – посмеялся Кэмерон.
– Хорош трепаться, – заткнул всех Адам. У самых дверей он вскользь бросил на меня враждебный взгляд.
– Кэмерон, – Джером чуть приподнялся и с надеждой посмотрел на тело с простреленной головой, – проверь карманы Жака. Есть ли у него ключи от наручников?
– Сейчас, дай только с Лоу разобраться. – Он присел и проверил пульс. – Обалдеть. Ещё живой.
– Работаем по запасному плану. – Адам направился к двери.
– А у нас был основной? – уточнил Кэмерон.
– По основному плану этот хер не должен был сдохнуть. – Он пистолетом указал на Скэриэла. – А я не должен был убивать его. – И плюнул в сторону Жака.
XXXVIII
Кэмерон с тихим ворчанием отодвинул водительское сиденье, откинул спинку, поправил зеркало в салоне, опустил стекло и настроил боковое зеркало под себя.
– Ты чистокровный, да? – внезапно спросил он. Это звучало как утверждение, так что я окончательно растерялся под его любопытным взглядом.
Я сидел, вцепившись в собственные руки, и безостановочно тёр кожу там, где полчаса назад красовались наручники. Как только мы сели в машину, от Кэмерона беспрерывно посыпались вопросы – я изредка не в такт кивал или мотал головой, но сейчас казалось, что меня словно заковали в холодные тиски под толщей льда. Я был не в силах что-либо возразить.
Повернувшись, прижался лбом к стеклу и уставился на соседнюю машину, наблюдая за тем, как Адам горячо спорил о чём-то с Джеромом, а на заднем сиденье находился Скэриэл. Его не было видно за тонированными стёклами, но я знал, что он там без сознания, с перевязанной грудью.
Меня всё ещё мутило от увиденного. Кажется, тот момент, когда Адам, ругаясь с Кэмероном, схватился за рукоять ножа и решительно вытащил лезвие из груди Скэриэла, я не забуду никогда. Кто-то закричал: быть может, я или Джером. А может, кричали мы оба. Сейчас уже смутно помнилось. Но прочно отпечаталось в подсознании совершенно другое: как Скэриэл мучительно застонал, весь непроизвольно сжался, а лицо исказилось от боли. Я в оцепенении смотрел, как из раны хлынула тёмная кровь.
Этого зрелища хватило сполна. Всё, что я успел, – отбежать в сторону и распрощаться с содержимым желудка. Меня попросту вывернуло наизнанку. Придя в себя, я вытер испачканный рот и, тяжело дыша, уставился на Джерома. Он перевязывал Скэриэла в окружении разорванных упаковок от марлевых бинтов, стерильных салфеток, тут и там разбросанных впопыхах таблеток и бутылок с антисептиком из дорожных аптечек – потом я узнал, что их принесли из машин Жака и Роя.
Я медленно переводил взгляд то на Джерома, то на отвратительную лужу рвоты, что успел из себя исторгнуть, и понимал, что повёл себя как последняя тряпка. Джером сейчас там, возможно, спасал жизнь Скэриэлу, а я даже не смог удержать себя на ногах. Как бы это мерзко ни звучало, но я одновременно восхищался его выдержкой и презирал всей душой.
Когда поднялся спор о больнице и о том, кто повезёт туда Скэриэла, я вызвался в сопровождающие, но как только Адам услышал об этом, то разразился такой презрительной тирадой, что я бы не удивился, если бы он полоснул меня тем самым окровавленным ножом. Он в грубой форме поручил Кэмерону бросить меня на границе Запретных земель, подбросить пограничникам как бесполезного щенка, о которого жалко марать руки. Напоследок он добавил:
– Мне плевать, где ты живёшь: в Запретных землях или в Центральном районе. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь о том, что увидел сегодня, я лично прирежу тебя и твою семью. Уяснил?
Подобная угроза звучала вполне в духе фильмов про гангстеров, но когда такой человек, как Адам, угрожающе рычит на тебя и враждебно смотрит с высоты своего роста, то не думаешь о том, чтобы геройствовать и язвить насчёт его умственного развития, любви к Аль Капоне и «Крёстному отцу».
– Я позвонил Эдварду, он встретит вас на границе, – измученно проговорил Джером, обращаясь к Кэмерону.
Они разговаривали так, будто меня здесь и в помине не было. Я стоял чуть поодаль, но не смел лезть в разговор. Сейчас я понимал, что нахожусь не в том положении, чтобы что-то им предъявлять или требовать. Это в Центральном районе со мной возились и нянчились, а здесь каждый сам за себя. Чистокровный в Запретных землях – не кто иной, как персона нон грата.
– Да почему именно я должен им заниматься? – демонстративно проворчал Кэмерон, скрестив руки на груди.
Когда обмен язвительными любезностями между ними был окончен, я угрюмо поплёлся за Кэмероном, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на Скэриэла в салоне автомобиля. Двери были открыты с двух сторон, и можно было увидеть, как неудобно его положили, несмотря на то что машина была огромной: рука свисала с сиденья, под ноги Джером подложил свёрнутую в плотный валик собственную куртку, так чтобы получилось уместить всего Скэриэла.
Заведя машину и пристегнув ремень безопасности, Кэмерон сказал:
– Чёрт, тачка шикарная. Вот бы мне такую. Ты это, пристегнись давай.
Он бесцеремонно полез в бардачок, порылся там, достал упаковку жевательной резинки и, не обращая на меня внимания, закинул себе в карман. В любом случае, даже если бы я был в более-менее адекватном состоянии, всё равно ничего бы ему не сказал. Чужая жвачка? Кому какое дело, когда мы сели в чужую машину. Она принадлежала кому-то из тех, кто сейчас валялся в луже крови.
Адам убил их всех.
Я не знал, как воспринимать происходящее, когда мы относительно молчаливой процессией двинулись к ряду припаркованных автомобилей. Шествие возглавлял Адам – он не выпускал пистолет из рук и отслеживал любое движение в радиусе двадцати метров. Взгляд у него был тяжёлым, а нрав и того хуже. Меня он ненавидел, этого нельзя было отрицать, но я не мог понять, в чём так провинился. За Адамом, матерясь и возмущаясь, шёл Кэмерон. Третьим, шумно дыша, следовал Джером – он с особой осторожностью нёс на руках Скэриэла. Замыкал цепочку я, испуганно шарахаясь от трупов на нашем пути. Возможно, будь у меня что-то ещё в желудке, я мигом бы опустошил его вновь. Сложился бы прямо здесь пополам, задерживая остальных.
Чтобы не видеть убитых низших, я смотрел на Скэриэла, чья макушка выглядывала из-за широкой спины Джерома. Прибавив шаг, я поравнялся с ними. Волосы Скэриэла упали назад, обнажив лоб, тонкие царапины на коже – его точно били по лицу. Рот приоткрылся, кожа и губы были мертвенно-бледными. Я молился и надеялся, что они успеют в больницу и Скэриэл выживет.
Он ведь жив? Дышит? Проверяли ли они ещё раз пульс? Я сдерживался, чтобы не коснуться его. Боялся, что сделаю только хуже.
Чего я не ожидал, так это того, что Джером, нахмурившись, ускорится, оставляя меня в растерянности позади. И тут я вспомнил его слова в подвале. Он винил меня в том, что произошло со Скэриэлом.
Дёрнувшись, я вынырнул из воспоминаний. Машина развернулась и выехала с территории завода, поднимая клубы дорожной пыли. Я обернулся, с ужасом вспоминая, что довелось пережить в том подвале.