– Я на втором этаже. – Он подошёл к окну, продолжая поправлять тюль. – Ага. Скэриэл внизу, разносит напитки. Нашёл своё призвание, – пошутил он. – Понял. Я знаю. Без понятия, во сколько это всё закончится. Отвечу, как смогу. Давай.
Скэриэл?! Он один из официантов? Только сейчас я понял, что голос мне знаком.
– Джером? – Я приподнялся с кресла.
Он застыл на месте.
– Это я, Готье, – уточнил я, потому что молчание затянулось.
– Хитклиф? – спросил он упавшим голосом, вглядываясь в темноту.
– Ну да. Что ты тут делаешь? – Я медленно подошёл. – Скэриэл работает официантом?
– Ага, – не сразу ответил он, так что легко можно было догадаться: Джером врёт. – Подработка.
– Почему он не сказал мне?
– Мне почём знать. – Он пожал плечами, совсем как Скэр.
Я не успел задать новых вопросов: в коридоре раздался глухой шум, словно что-то швырнули в стену. Мы оба замерли, повернув головы. Шум повторился, ближе. Я решил действовать. Кто бы это ни был, не стоило попадаться ему на глаза.
– За мной, – шепнул я, схватив Джерома за руку.
Он тут же вырвался, возмутившись:
– Зачем?
– Сюда кто-то идёт, и не факт, что он будет нам рад, особенно тебе. Скорее. – Я вновь схватил его за руку, и Джером снизошёл до того, чтобы послушаться.
Едва мы спрятались за дальним стеллажом, дверь с грохотом отворилась; кто-то упал и выругался. Судя по звукам, завязалась драка.
– Это был ты! – прошипел кто-то, поднимаясь. – Точно ты.
Я видел их силуэты.
– И? – громко и с вызовом спросил второй, закрывая за собой дверь. – Что ты сделаешь? Сдашь меня?
Голоса знакомые…
– Но зачем?
Теперь их было лучше видно. Один вцепился в другого, но тот не вырывался, как будто его всё устраивало.
– Ответь, Гедеон, зачем?!
У меня чуть не вырвался удивлённый возглас, но Джером заметил это и успел жёстко прикрыть мне рот мозолистой ладонью. Я замер. Гедеон с Люмьером? Разве что Оскара не хватает для полного счастья. Он оставил свои попытки объясниться?
– Бернард слишком много болтает, – ответил брат, внимательно осматриваясь. – И думает, что он умнее всех.
Я испуганно толкнул Джерома вглубь стеллажей, боясь, что нас заметят. Он толкнул меня в ответ, но отступил, убирая руку с моего лица.
– А что насчёт Брума? Он ведь тоже пострадал. – Впрочем, в тоне Люмьера не было ни намёка на сочувствие.
– Мне плевать, – равнодушно проговорил Гедеон и, отстранившись от Люмьера, закурил.
Я жадно вглядывался в каждый его жест, жалея, что не могу подойти ближе. В голове не укладывалось. Значит, это был Гедеон? Он слил фотографии Оливера с Бернардом и представил всё в таком мерзком свете?
– Ты снова идёшь по головам, – констатировал Люмьер, поправляя маску.
– Как будто тебя это удивляет. – Гедеон протянул ему свою сигарету.
– Это всё из-за Оскара, верно? – Люмьер затянулся и выпустил табачный дым.
– Да пошёл ты к чёрту. Он вообще к делу не относится. – Гедеон снова забрал сигарету и едко добавил: – Мы не общаемся, если ты не заметил.
– Но ты продолжаешь его защищать в каждом споре. – Было видно, как Люмьеру неудобно; он тёр щёку, задевая маску. – И о чём болтал Бернард? Распускал слухи про Оскара или про Готье? – Он не выдержал и снял маску. – Или он узнал, что Готье тебе не брат?
Я вцепился в Джерома, сжимая его руку выше локтя, но он не отпрянул, а застыл как статуя. Кажется, теперь и он не верил своим ушам.
Только этого мне не хватало.
21
– Никому ни слова, – прошептал Готье, сжав моё запястье.
Я отстранился и вырвался. Он бросил на меня свирепый взгляд, шумно выдохнул через нос – я тихонько цокнул языком, показывая, что мне плевать на его негодование, – и вернулся к слежке за парочкой на балконе. Так и распирало от желания рассмеяться Хитклифу в лицо в духе какого-нибудь злодея из комедийных фильмов. Неужели судьба послала мне шанс вдоволь поиздеваться над ним?..
Кажется, он не находил себе места. Стало ли услышанное новостью для него? Готье – не родной брат Гедеона? Он приёмный? Ух, какой из этого можно раздуть скандал! Просочись информация в СМИ, всей их семейке не поздоровится. Приёмный ребёнок у аристократов – такая редкость, что Хитклифы надолго станут сенсацией. Разве не у них в почёте поддержание чистоты крови, которой они так хвалятся? Взять на воспитание чужого ребёнка… Такое в порядке вещей лишь у полукровок. А Уильям Хитклиф ещё и состоит в совете.
Я нахмурился, улыбка сползла с лица. В любом случае это плохая новость для Скэриэла, ведь он возлагал большие надежды на Хитклифа. Что теперь? Не повредит ли это нашему плану? Наверное, Скэриэл разозлится. А может, даже разочаруется в Хитклифе. Впрочем, это мне только на руку. Слишком долго Скэриэл вился вокруг него.
Признаться честно, тревога чистокровного поднимала мне настроение. Когда ещё представится случай увидеть испуганного Хитклифа?
Сняв неудобную маску, я кое-как запихнул её в карман. Это была ещё одна безумная идея Скэриэла: исследовать территорию императорского дворца, прикинувшись обслугой. Такая возможность выпадала всего пару раз в год, её нельзя было упустить. По большей части сам Скэриэл работал в зале, разносил напитки, желая попасть к старейшинам; я же помогал в холле – принимал верхнюю одежду гостей. Затем мне приказали подняться на второй этаж, проверить библиотеку и закрыть окно на балконе. Этот придурок Хитклиф открыл его нараспашку, и тюль, развеваясь на ветру, портил вид с улицы.
– А то что? – я повысил голос, но краем глаза следил за спинами старшего Хитклифа и его друга, кажется Люмьера Уолдина. Они стояли на балконе и явно нас не слышали. Скорее всего, решили проветриться, после того как выкурили сигарету.
Готье нахмурил брови; я видел, что он хочет огрызнуться. Он растерялся, как будто не ожидал, что я могу не внять его просьбам. Я злорадно прищурился.
– Что-то ты не сильно удивлён…
– Не твоё дело, – пробормотал Хитклиф, не сводя глаз с балконной двери.
– Ты знал об этом? – осторожно спросил я, разглядывая его профиль.
Готье нервно покусывал губы, но молчал.
– Знал, – заключил я.
– Замолчи, Джером. – Он повернулся и принялся угрожающе наступать на меня, но я не двинулся с места. – Если ты кому-то проболтаешься, я… всем расскажу, что вы, – он уверенно ткнул мне пальцем в грудь, – со Скэриэлом работаете официантами!
Это самая глупая угроза, которую мне только доводилось слышать. Я едва сдержался, чтобы не расплыться в не менее глупой улыбке. Не хватало ещё рассмеяться в голос.
– Ты меня шантажируешь?! – Я оттолкнул его. Хитклиф бросил гневное «тише». – Как-то не равнозначно, не находишь? И что такого, что мы работаем официантами?
– То есть ты хочешь сейчас сказать, что вы оба оформлены официально? – прошипел он в ответ. – Да Скэриэл несовершеннолетний!
– Тише, придурок.
Чёрт. А ведь Скэриэл и правда будет не рад, если нас поймают. С другой стороны, разве Хитклиф не его дружок? Не сдаст же он нас? Хотя от этих чистокровных не жди ничего хорошего. Кичатся благородством, а сами не раздумывая вонзят нож в спину.
– Сам тише! – почти прорычал он мне в лицо. – Они сейчас вернутся.
– Без тебя знаю, тупица!
– Кретин!
Хитклиф опять толкнул меня вглубь стеллажей, а я со всей силы пихнул его в грудь. До зубовного скрежета раздражало, что он распускает руки. На ногах Хитклиф не устоял: с шумом упал назад. Если парочка выглянет, то сразу заметит этого испуганного идиота, распростёршегося на полу! Он замер, уставившись на балконную дверь. Маска съехала с лица, прикрыв один глаз. Хитклиф растерянно перевёл взгляд на меня.
«Чего ты ждёшь? Собрался так лежать до второго пришествия?» – с раздражением подумал я и прикрыл лицо руками. Это не чистокровный, а сплошной стыд.
– Ну ты и тупица! – Шепнув это, я подскочил, в панике наклонился за ним и ухватил за костюм, а потом рывком потянул на себя. Хитклиф тоже подался вперёд – видимо, это позднее зажигание… – да так резко, что мы оба повалились, но уже за стеллажами. Кажется, я отбил себе копчик. Готье почти лежал на мне, больно упираясь локтем в бок. Мы вызвали такой грохот, что казалось, сейчас сбежится весь дворец.
– Тш. – Я сердито прижал палец к губам, и мы замерли.
Нет, шум вроде не заметили. Они там что, все глухие? Или это норма, что чистокровные не видят дальше своего носа? Первым в помещение вернулся Гедеон. Он с удовольствием потянулся, разминая плечи, и обратился к Люмьеру:
– Не смотри на меня так.
Судя по задорному тону, у него было хорошее настроение.
Хитклиф шумно дышал мне в шею. Я одёрнул его, но он непонимающе посмотрел на меня.
– Как? – Судя по голосу, Люмьер всё ещё злился.
– Разочарованно.
– Ты не должен был этого делать.
– Тебя забыл спросить.
Я попытался сдвинуть локоть Хитклифа, но чистокровный стрельнул разъярённым взглядом и мотнул головой.
– Что? – одними губами произнёс я.
– Не двигайся, – по слогам отчеканил он.
Хитклиф всё ещё полулежал на мне, неприятно давя на грудь. Мы вообще сейчас находились в очень странной позе – будто сладкая парочка на свидании. Было бы неловко, если бы нас увидели.
– Встань или хоть слезь, – опять зашипел я.
– Не могу, – покачал он головой. – Они услышат.
– Мне больно. – Я осторожно приподнялся.
– Потерпи, – недовольно проговорил Хитклиф у самого моего уха.
Как я вообще в это вляпался? Пока мы препирались, Гедеон и Люмьер успели что-то обсудить – всё так же переругиваясь – и незаметно выйти из библиотеки. За ними захлопнулась дверь, и наступила тишина. Ещё с минуту мы боялись двинуться, лишь стреляли друг в друга рассерженными взглядами. Наконец я очнулся и первым делом с силой оттолкнул Хитклифа.
– Ай! – взвыл он, потирая ушибленный локоть.
– У тебя чудесный старший брат, – едко бросил я и поднялся, отряхивая костюм. После бала нужно было вернуть его в целости и сохранности. – О, прости. Сводный старший брат.