– Ох. – Я засопел и торопливо огляделся. Даже странно, что прохожие ещё не таращились на нас в праведном гневе, не тыкали пальцами. – Ты невыносим. Хотя я сам не знаю, что на меня нашло…
– Да ла-адно, не смущайся! – отмахнулся Скэр, всё так же хихикая. – Я тоже рад, что ты сдал, и думаю, тоже бы визжал и прыгал. Так что можем и повторить.
Он шутливо сделал шаг ко мне, но я отступил. Кажется, всё, мой лимит нежностей исчерпался. Зато я внезапно вспомнил, как неприятно мы в последний раз расстались, чуть ли не устроив друг другу сцену ревности. Но на сердце стало только теплее – оттого, что даже после этого он заявился к лицею меня поддержать. Хотя на него точно смотрели косо, ещё до того как вихрем налетел я. Кстати о вихрях и косых взглядах…
Я забыл кое о чём ещё – и это оказалось как ведро ледяной воды. Опустив взгляд, я не придумал ничего умнее, чем уставиться на свои ботинки. О боже. Ну что я за впечатлительный идиот. Щёки горели всё сильнее.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Ждал тебя, – ответил очевидное Скэриэл и упрекнул меня: – Ты опять оставил телефон на беззвучном?
– Кажется, да. – Я порылся в карманах куртки и достал смартфон. – Он вообще вырубился, – и зачем-то шёпотом предложил: – Слушай, мы можем отойти куда-нибудь? Хоть за тот угол завернём. – Я оглянулся на здание лицея, которое осуждающе возвышалось над нами. – Нас видно из окон.
– Раньше тебя это не напрягало, – усмехнулся Скэр. Предложение его явно удивило. – Буквально пару минут назад, к слову.
Я не ответил, и, вздохнув, он покорно последовал за мной. Мы прошли мимо ворот лицея; я шёл впереди, как воришка, торопясь и часто озираясь, а Скэриэл – не спеша, будто никто ему не указ. За углом я выдохнул. Хотя, пожалуй, я бы чувствовал себя в безопасности, только участвуя в программе защиты свидетелей – ну, знаете, переехать в другую страну и жить под чужим именем. Но даже в этом случае я бы оглядывался на улицах и подозревал каждого незнакомца. Что уж говорить, перетрусил я крепко.
– Раньше я не прыгал на тебя с объятиями и поцелуями. – Я решил объяснить хоть что-то, чтобы выглядеть менее глупо. – Тем более на территории лицея.
– Большая потеря, как по мне, – полушутя проговорил Скэриэл. – Но всё бывает в первый раз. Э-эй. – Он взял меня за плечо, наклонился и миролюбиво заглянул в глаза. – Ну что ты? Я же сказал, я только рад. Готи, я люблю твои эмоции. Тем более, – в тон опять закралось самодовольство, – я их очень даже заслужил.
Я только вздохнул и решил не морочить ему голову. Конечно, до него совсем не доходило, в какой скандал мы чуть не попали. Я мог с успехом сменить Оливера и надолго поселиться на страницах жёлтой прессы. Навредить репутации отца и его борьбе против мерзких законов. За это он справедливо открутил бы мне голову, а Гедеон, без сомнений, водрузил бы её на пику. Нет, серьёзно, просто представьте заголовок:
«Сын главы оппозиционной фракции Октавии пойман на свидании с полукровкой!»
– Что-то произошло? – стараясь отвлечься, спросил я. – Раз ты приехал…
Вид довольного и беспечного Скэриэла неимоверно злил.
– Звонил Оливер, – поделился он. – Его выпустили из-под домашнего ареста, и он хочет с нами увидеться. Я предложил сегодня собраться у меня.
Я не говорил Скэриэлу, что мы уже виделись на тренировке. Стало тревожно от мысли, сколько секретов я теперь от него хранил.
– Здорово. – Я на секунду даже забыл о своих проблемах. – Во сколько?
– Через час. Сможешь?
– Да, да, – закивал я, лихорадочно соображая. – Мне только заехать домой, переодеться и предупредить своих. А потом я мигом к вам.
– Договорились, – подытожил Скэриэл и, помедлив, уточнил: – Всё нормально?
Я кивнул, не зная, что ещё добавить. Переминаясь с ноги на ногу, убрал несуществующую соринку с брюк и уставился в сторону. Я всё ещё нервничал, смущался и, должно быть, выглядел глупо. Ей-богу, как будто мы правда устроили у ворот что-то неприличное. Как будто есть что-то неприличное в объятиях, даже посреди улицы. Ах да, конечно, в Октавии – есть. Особенно если ты обнимаешь полукровку. Стараясь не зацикливаться на этих мыслях, тяжёлых, как булыжники, я предложил:
– Тебя подвезти? Чарли точно где-то рядом, может, уже на парковке ждёт.
Я снова напрягся, вспомнив, что из-за Чарли мы поссорились, но Скэриэл явно думал сейчас не о том. Покачав головой, он лишь заботливо проговорил:
– Поезжай домой, у меня тут дела. Встретимся через час.
Оно и к лучшему. Надо побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. Не поднимая головы, я накинул капюшон и чуть ли не побежал к парковке, мысленно продолжая себя ругать. За всё сразу: и за несдержанность, и за мнительность.
Чарли привычно курил у машины и при виде меня вяло помахал рукой с зажатой между пальцами сигаретой.
– Ну что, малыш? Как успехи?
– А? – Пряча глаза, я устало завалился на пассажирское сиденье.
Он бросил окурок, придавил его носком ботинка и принялся наблюдать за тем, как я безуспешно пытаюсь пристегнуться. Пальцы не слушались, а в голове была каша. Как же я устал… я переживал в последнее время из-за такого количества вещей, что уже переставал понимать, в какой конкретный момент и из-за чего переживаю.
– Как экзамен, спрашиваю? Не сдал? – добродушно начал Чарли. – Ну, ничего страшного. Я тоже не очень хорошо учился, когда был подростком, но потом взялся за ум.
– Нет, сдал, – тихо проговорил я, отчаянно борясь со смущением. Не хватало ещё в глазах Чарли выставить себя дураком.
Он взял у меня из рук ремень безопасности и демонстративно пристегнул, словно я его несмышлёный младший брат.
– А чего такой разбитый? – не унимался Чарли.
– Да просто… – неубедительно буркнул я, думая о своём. – С другом сегодня встречусь. У него были большие проблемы, и я переживал за него.
Само собой, это была чистая правда, но сейчас мне казалось, что я нагло вру.
– Понятно. Ну, поздравляю тебя, – весело сказал Чарли, усаживаясь на водительское сиденье. – Я в тебе не сомневался.
– С чем? – Я опомнился не сразу. – А, с экзаменом? Да, спасибо.
– Малыш, тебе бы выспаться, – с сомнением произнёс Чарли, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. – Ты какой-то потерянный. Нервничал перед экзаменом?
Скорее, не мог заснуть из-за Леона. И из-за отца. И из-за Скэриэла. Час от часу не легче.
– Ага, высплюсь потом, точнее, ночью. Поезжай скорее домой.
Мы выехали на дорогу. Чарли всё болтал, а я временами кивал и поддакивал, практически не слушая. Он, кажется, это заметил и включил радио. Доехали мы до дома под октавианские поп-синглы начала двухтысячных. Чарли знал все песни и неплохо подпевал.
У дома, кутаясь в куртки, нас встретили Сильвия с Лорой, размахивающие хлопушками с конфетти, и Кэтрин с Фанни, торжественно держащие на вытянутых руках самодельный транспарант с надписью: «Поздравляем, господин Готье!» – и коряво нарисованными фломастером сердечками и звёздочками вокруг. Я выпал в осадок при виде всей этой торжественной делегации, не в силах отвести глаз. Чарли быстро вылез из автомобиля и открыл мне дверцу.
– Поздравляем! – радостно крикнул он.
Сильвия и Лора взорвали конфетти. Фанни при этом смешно зажмурилась и тихонько ойкнула, испугавшись шума. Я встал у машины, задрав голову, и наблюдал за тем, как сверху сыпется разноцветный бумажный дождь. Подул холодный ветер, и конфетти разлетелось по двору.
– Господин Готье, вы молодец! – объявила Фанни. Руки у неё замёрзли, и мне стало совестно, что им пришлось ждать на холоде.
– Спасибо, – с улыбкой произнёс я. – Спасибо вам всем. Я не ожидал подобного. Но как вы узнали, что я сдал?
– Это была идея Чарли, – объяснила Сильвия. – Он отправил нам эсэмэс по дороге, – и затем серьёзно обратилась к шоферу: – Я надеюсь, что это было в первый и последний раз. За рулём надо быть внимательным и следить только за дорогой.
– Само собой! – закивал он, обворожительно улыбаясь. – Вы абсолютно правы.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я водителя.
– Пустяки, мне было только в радость, – отмахнулся Чарли.
– Давайте скорее в дом, – предложила Кэтрин. – Мясной рулет стынет.
– Идите, – кивнула Сильвия, поторапливая продрогшую Лору.
Они с Фанни осторожно сложили транспарант и зашагали к дому. Чарли подмигнул мне.
– Отец дома? – спросил я у Сильвии, когда мы вошли. – Я ненадолго. Меня ждут.
– Как это – ждут? – огорчилась она. – Когда вы вернётесь? Мы сегодня устраиваем праздничный ужин, господин Уильям обрадуется вашим успехам.
В столовой Кэтрин нарезала рулет. Стоял чудесный аромат, и я только сейчас понял, как проголодался.
– Меня ждут друзья, но я приду к ужину, – заверил я Сильвию, помыв руки и сев за стол. Откусил кусочек рулета, промычал неразборчиво: «М-м, как вкуфно» – и, проглотив его, обратился к Кэтрин: – Потрясающе. Пальчики оближешь.
Она смущённо улыбнулась, а в уголках её глаз собрались тёплые паутинки морщинок.
– Ой, господин Готье, вы кушайте, набирайтесь сил. Исхудали за эти дни. Мы с Фанни так испереживались…
– Кэтрин, дорогая, налей юному господину чая, – проговорила Сильвия, стоя рядом.
– Это я забыла! – Фанни поспешила с кухни. – Не доглядела. – Она наполнила чашку чаем и добавила: – Приятного аппетита, господин Готье.
Я поблагодарил её с набитым ртом. Все они собрались в столовой и, улыбаясь, наблюдали за тем, как я ем. Они выглядели так, словно я их общий ребёнок, за которого они всё это время волновались, а теперь, после того как я сдал экзамен, гордились моими результатами. Было очень приятно и в то же время жутко неловко. Будь мама жива, наверное, она бы тоже вот так меня встречала.
– Всё, не будем мешать господину Готье. Чуть позже попрошу Лору прибрать тут. А вы, господин Готье, не задерживайтесь к ужину. Мы будем вас ждать. Господин Гедеон и госпожа Габриэлла тоже будут на празднике.
Прикончив порцию рулета, я потянулся за салфетками: