– Я знаю, – усмехнулся Скэриэл. – Мы должны приготовиться.
– К чему? – подал голос я.
– К праведному гневу босса, – пафосно закончил Скэриэл.
Мы обсуждали план, спорили, и Адам чуть вновь не подрался со Скэриэлом, спровоцированный его едкими замечаниями. В напряжённой обстановке пролетели три часа, и, когда они с Кэмероном ушли ближе к вечеру, я вздохнул с облегчением. Перед сном к Скэриэлу успел ещё раз наведаться врач и перебинтовать грудь. От каждого движения у него кровоточила рана, и бинты вновь становились алыми.
Эдвард вышел проверить машину, убедиться, что я правильно припарковался и включил сигнализацию. Он постоянно беспокоился, как бы местные её не угнали.
Я лежал на полу на тонком одеяле и укрывался собственной курткой, пытаясь не замёрзнуть. В доме было отключено отопление, и мне казалось, что в студии холоднее, чем на улице. За окном совсем стемнело. Скэриэл уснул беспокойным сном, в то время, как я продолжал ворочаться. В такие моменты я жалел, что не принимаю снотворное. Скэриэл тяжело дышал во сне и часто ворочался. Вот уже двое суток он страдал от беспокойного сна. Внезапно он вскрикнул, проснулся и испуганно спросил:
– Кто здесь?
– Это я. – Я приподнялся и успокаивающе похлопал его по бедру.
– Джером? – В голосе послышалось облегчение.
– Да.
– А где Эдвард?
– Машину проверяет. Тебе приснился кошмар?
– Да.
– Что снилось?
Он помолчал, затем, укрывшись одеялом, тихо произнёс:
– Неважно.
Повисла тишина. Я понимал, что ему нужно отсыпаться и восстанавливаться. Но вопрос слишком мучил меня, чтобы я его не задал.
– Скэриэл?
– М-м-м?
– Адам опасен для нас? – спросил я, – Ему вообще можно доверять?
– О чём ты?
– Мистер Эн считал его своим соперником и даже хотел избавиться от него. Не думаешь, что он предаст тебя?
– Не переживай, – сонно промямлил он. – Адаму нужны деньги, которые я украл. Я обещал ему приличный куш. А вообще это всё ложь про мистера Эн и соперничество.
Я приподнялся и изумлённо уставился на него.
– Что?
– Я обманул Шерра. Никто не собирался от него избавляться.
– Мистер Эн не заказал Адама?! Эдвард знает?
– Завтра вам хотел весь план рассказать, – зевнул Скэриэл. – Мне просто нужно было настроить Адама против мистера Эна. Сначала избавлюсь от босса. А затем и от Шерра. Всё идёт по плану. Спи, Джером, и не волнуйся. Нам ещё много чего предстоит. Набирайся сил.
– Но почему именно Адам?
– Потому что за ним действительно пойдут люди после того, как мистер Эн умрёт. – Скэриэл потёр глаза; голос его прозвучал бодрее. – Меня в банде не жалуют. Ещё вопросы?
– Но мистер Эн перестал давать ему важные задания. Так сказал Адам.
– Да всё просто: это я первым соврал ему, что Адам хочет занять его место.
– Но ведь это не так! – воскликнул я.
– Не так. А кто проверит? Мне просто надо было настроить Цепного Пса против хозяина.
– Ты обманул мистера Эн, – поражённо прошептал я. – И ты обманул Адама. Ты настроил их против друг друга.
– Они вместе были мне не по зубам. Но если разбить, то поодиночке они слабы, – усмехнулся Скэриэл.
– Я не доверяю ни Адаму, ни Кэмерону, – процедил я.
– Можешь не сомневаться, они нам тоже не доверяют, – хохотнул он. – Но Адам нам нужен. Как бы мы к нему ни относились, сотрудничество с ним даёт свои плоды. Например, он спас тебя от Жака.
– Он убил его и спас тебя.
– Вот видишь, без него было бы сложнее, – спокойно рассуждал Скэриэл. – Убить мистера Эна – это ещё полбеды. Как только все пронюхают о его кончине, то начнут делить территорию. Нужен кто-то, кто встанет во главе группировки. За Адамом пойдут. Он моя марионетка в Запретных землях. Я бы не смог долго руководить Домом Спасения и Поддержки под носом у мистера Эна. Я пообещал ему, что мы поделим владения поровну.
Немного поразмыслив, я спросил:
– А если он со временем передумает и заберёт себе всю территорию?
– Не успеет. Я заберу её раньше.
– Как Адам вообще тебе поверил про мистера Эна? – Это не давало мне покоя.
– Он сначала не поверил. Он же не конченный идиот, – усмехнулся Скэриэл, – Но я заронил в нём сомнение, так что это был вопрос времени. Шерр видел, что босс не даёт ему нормальных заданий. Так что он просто сложил два и два. А дальше мнительность сделала своё дело. Все мы подвержены сомнениям. Если я скажу, что заразил тебя и через месяц ты умрёшь, то ты сразу почувствуешь кучу симптомов скорой смерти. Сам себя доведёшь.
– А мистер Эн? Он, получается, тоже поверил?
– Не знаю, поверил он мне или нет. Это до сих пор для меня загадка. Но после моих слов о том, что Адам хочет возглавить банду, – размышлял вслух Скэриэл, – мистер Эн стал давать ему меньше работы. Так что делай выводы.
По коже пробежали мурашки. Скэриэл каждому шепнул на ухо нужные слова и тем самым добился своего. Так и не выйдя из тени.
Прошли долгие десять минут в тишине. Я уже было решил, что Скэриэл заснул и пробормотал в пустоту:
– И что теперь будет?..
– Да ничего не будет, – внезапно раздался твёрдый голос Скэриэла. – Цепной пёс сейчас служит мне, хоть он об этом и не догадывается. Я всегда на шаг впереди.
40
В больницу всё же пришлось поехать. Наложили швы, но мистер Дон пообещал, что шрама не останется. Как будто меня это волновало. После всего отец пригласил меня в кабинет, где долго и нудно выяснял, при каких обстоятельствах я умудрился так серьёзно удариться. Я соврал, что навернулся в своей комнате и стукнулся головой об оконную раму. Потом пришлось пуститься в путаные объяснения, по какой причине я открыл окна нараспашку, ведь на улице собачий холод. Если бы знал, что отец будет дотошно разбираться с моей раной, то предпочёл бы молчать об этом до последнего.
Я не мог спать. Ночи напролёт снились кошмары: я снова оказывался в подвале прикованным наручниками к трубе. Снилось, как тот низший, Адам стреляет, но не в Жака, а в Скэриэла. Иногда во сне тусклая лампочка стремительно мигала, а мокрицы облепляли меня с ног до головы – лезли в рот, в нос, в глаза, да так, что я не мог дышать и видеть. Во сне я кричал, звал Скэриэла на помощь, но он уже смеялся где-то вдалеке, а потом и вовсе затихал. Обычно под конец появлялся Джером, тоже весь в мокрицах; он стоял надо мной и осуждающе повторял:
– Это всё из-за тебя.
Кошмары сменялись несколько раз за ночь. Временами я видел только Скэриэла. Он сидел на коленях напротив, дрожащей рукой гладил меня по щеке и расстроенно произносил:
– Прости, что так вышло, – и вспарывал себе ножом живот до груди. Кровь лилась на колени, а он, завалившись на бок, из последних сил тянулся ко мне испачканной рукой.
Я подскакивал от собственного крика во тьме, меня всего колотило, простыня и одеяло были мокрыми, липкими. Я прижимал руки к груди, пытаясь унять сердце, и шумно дышал, как после марафона. Я не мог заснуть до утра. Следил за стрелкой часов и молился, чтобы время двигалось быстрее.
Мне было чертовски страшно за Скэриэла. Жив ли он? Успели они в больницу? Я не знал, где он и что с ним. Вот уже четверо суток его дом в Центральном районе пустовал. У меня даже не было номера телефона Скэриэла, чтобы связаться с ним. Я потерял свой мобильный у закрытых заводов, когда ударился головой. Купив новый, понял, что не знаю, кому звонить. Не помнил номера Скэриэла, и у меня никогда не было контактов Джерома или Эдварда. Мы словно находились в сотне световых лет друг от друга.
Как я ненавидел оставаться в неведении.
– Кто-нибудь знает Николаса Шейла? – спросил Оливер, откладывая учебник в сторону. Мы сидели в моей комнате над домашним заданием по латыни. – Он вроде хорошо учится, не отстаёт от Гедеона. По крайней мере, мне так говорили. Может, я попрошу его стать моим наставником. Что думаете?
– Не знаю его, – произнёс Леон, подперев подбородок рукой. – Я даже не думал о наставниках. А ты, Готье?
– А? – Я потёр глаза, прогоняя сонливость. Измотанный организм нуждался в здоровом сне, но кошмары не позволяли даже нормально вздремнуть.
Я устало помотал головой. Стоило ли это обсудить с миссис Рипли? Наверное, нужно попросить у неё мощное снотворное, сославшись на нервозное состояние после сессии. Вдруг это поможет заснуть без сновидений. Отец явно будет не в восторге.
– Что-то ты плохо выглядишь. – Оливия нахмурила брови.
– Плохо спал. – Я перевернул страницу и продолжил списывать слова из упражнения.
– Ты его знаешь? – повторил Леон, обращаясь ко мне.
Все замолчали, так что пришлось вопросительно посмотреть на Кагера.
– Кого?
– Николаса Шейла, – подсказал он.
– А что с ним? – непонимающе спросил я. Не стоило терять нить разговора. Я хотел избежать вопросов о самочувствии, но моё поведение не оставляло шансов.
– Да боже мой, – простонал Оливер и пощёлкал пальцами перед моим лицом. – Приём, Готье Хитклиф, ты с нами?
Я шлёпнул его по руке и вежливо, как мне казалось, попросил:
– Не делай так больше.
Теперь все замерли, удивлённо уставившись на меня. Я отодвинул тетрадь с учебником и вздохнул.
– Простите, голова постоянно трещит.
– Это из-за удара? – спросила Оливия, кивнув на мою рану.
– Наверное. Не знаю.
– Ладно, – отмахнулся Оливер. – Я спрашивал про Николаса Шейла. Он друг твоего старшего брата, да? Какой он? Что собой представляет? Любит ли он историю?
– Нравится ли ему Ахиллес? – подсказала Оливия.
– Читал ли он «Илиаду»? – вставил Леон.
– А вы, я посмотрю, прямо спелись, – окинув их подозрительным взглядом, цокнул языком Оливер.
– Не знаю, – задумчиво сказал я, пропустив мимо ушей подколы Оливии и Леона. – Видел его только пару раз.
– Он вроде приходил к нам в класс. – Вспоминая, Леон посмотрел куда-то вправо и вверх. – С Гедеоном. Они рекламировали факультет политологии в Академии Святых и Великих.