– А вот тут проблема в том, что мы еще не знаем, как нас там примут, может, вообще в первые же полчаса приставят к стенке. Поэтому беру с собой боевую группу, с которой привык работать и внутри которой мы друг друга понимаем с полжеста. Так у нас есть хоть небольшой шанс вырваться из их города, если все пойдет по плохому сценарию.
– Оххх… Не понимаю я вас, вояк. Но вы в этой экспедиции старший, так что мне остается только подчиниться, – тяжело вздохнул Лапуш.
– Спасибо!
– За что? – не понял он.
– За то, что в отличие от многих гражданских не стал идти против приказа, – пояснил я.
– Тут вопрос не в приказе, а в том, что кому-то нужно принимать решения и за них отвечать, а это очень тяжело в некоторых ситуациях. Тем более, смею надеяться, что в более мягкой обстановке вы уступите уже просто моему пожеланию.
– Если будет возможность, то обязательно их учту.
Блин, реально два совершенно разных человека. Лапуш, который чудил там, в лабораторном комплексе, и профессор, который высадился на эту планету. Его как будто подменили, хотя, скорее всего, он просто понимает всю серьезность ситуации. И как человек с отлично работающими мозгами прекрасно может разграничивать – в какой ситуации, как можно себя вести.
– Мы едем с вами, – переключившись в специальное приложение, надиктовал я, после чего уже через внешние динамики повторил на местном. – Виа сата ир юсе.
«Отлично! Нам нужно выходить в ближайшие полчаса, чтобы успеть до отключения света», – прочитал я перевод Листара, местного снайпера.
– Ирала, твою дивизию! Подправь свой переводчик, тут, когда вон тот светящийся шарик, называемый солнцем, пропадает с неба – это называется закат, а не отключение света. И когда уже закончишь с голосовым переводчиком?
– Поняла, сейчас подправлю. А голосом сейчас занимаюсь, с алгоритмом синтеза голоса на их языке возникла пара проблем, учитывая, что у нас нет их полного алфавита и база слов с произношениями несколько ограничена сказанным в диалоге с Лапушем, то приходится играть с возможными вариантами транскрипций. А ещё нужно как-то передать наши интонации на их язык, чтобы они поняли. В общем, постараюсь закончить вовремя.
– Давай быстрее. До того, как приедем в город, нужно его доделать.
– Постараюсь, – пообещала Ирала.
– Кварц, возьми станцию дальней связи, может нам пригодиться. Заодно передай на базу, что мы едем к местным, пусть ждут новостей и остатки группы.
– Принял.
– Мы готовы, – озвучил я Листару, пробулькав на их языке, снова воспользовавшись переводчиком, когда убедился, что все мои ребята уже готовы, а Ирала спустилась со своего дерева.
«Следуйте за нами. Прошу не отходить от моего следа, опасность может затаиться».
Блин, как же этот переводчик коряво делает свою работу. Представляю, как нашим потенциальным союзникам режет слух неправильно построенные фразы, да еще и, наверное, с жутким акцентом. Пожав на прощание Расте руку, выстроив остальную свою группу в колонну, двинулись вслед за давно освобожденными проводниками, стараясь ступать след в след, по мере возможности.
Минут через пятнадцать движения обнаружил одну маленькую закономерность. Мы всегда обходили стороной абсолютно все овраги или любые другие местности, где была глубокая тень. Похоже, местные ребята ведут нас так, чтобы было поменьше атак на нашу группу. Ведь если я правильно понял объяснение, только прямые лучи местного светила неприятны выведенным Некроносами существам. Так что в тени они могут и атаковать нас. Зато есть однозначный способ отделить местное зверье от привнесенного старыми врагами Атлантов. Если спокойно гуляет под солнцем – значит, местное.
Добрались мы достаточно быстро, причем всего лишь два раза нас попробовали на зуб какие-то хищные рептилии. Ну, по крайней мере, я думаю, что это рептилии, раз чешуйки есть, пускай и мелкие. Первого в прыжке перехватил Тилорн, ударом молота расплющив о ближайшее дерево. А вот второго Алена спалила молнией, после чего наши проводники всю оставшуюся дорогу косились на нее и о чем-то шептались.
Меня это немного напрягало, но с другой стороны, может быть, у них псионов нет? Или еще какие-то легенды об альфаримцах ходят. В любом случае, мы вышли к транспорту и сейчас стояли, пытаясь понять, что это за конструкция такая. Трубчатая рама, к которой были приварены железные листы, нигде ни окон, ни дверей, а огромное количество наваренных шипов вообще придавало схожесть с дикобразом. Шесть пар колес, выступающих в стороны из-под общего каркаса, придавали не только устойчивость этому агрегату, но и, похоже, могли вращаться на специальных шарнирах на сто восемьдесят градусов. Не удивлюсь, если этот транспорт может и боком ездить.
«Сиденья только два. Вам придется в багажнике стоять», – прочитал я перевод новой порции непонятной речи на экране шлема.
– А с какой стороны ваш «багажник»? – не удержался Кварц, которой уже успел два раза по кругу обойти непонятную машину.
Кевин без лишних слов откинул в сторону большой пласт шипов, под которым оказалась стальная пластина, закрепленная на банальных петлях. Багажник был просторный, ну относительно обычных багажников, но для нас пятерых маловат, особенно при габаритах Тилорна. Из багажной зоны можно было пройти прямо в кабину. Да еще и придется стоять полусогнутыми, главное, Тилорна усадить, а то придется ему согнуться вдвое, тут всего-то метр двадцать в высоту.
Кое-как погрузившись в это подобие машины, мы двинулись к местному городу. Несмотря на аляповатый внешний вид этого транспорта, судя по мелькающей растительности в небольших амбразурах, мы ехали со скоростью километров восемьдесят в час. Учитывая, что, по словам снайпера, до города где-то километров двести, то ехать нам долго.
В полной тишине, периодически подскакивая на каких-то кочках, в ужасной тесноте я потихоньку начинал сожалеть о своем выборе. Хорошо хоть через пару часов Ирала обрадовала меня, что доделала голосовой переводчик. Так что пришлось немного потерпеть, чтобы она, подключившись к шлемам, смогла установить новую прошивку, благо из радиуса связи с ней мы еще не вышли. Только Алена осталась без переводчика, но ей на простейший мембранный динамик транслировался перевод с моего шлема. А вот сама разговаривать на местном она так и не могла.
– Раз-раз, проверка переводчика, – включил я установленную Иралой программу. – Листар, ты меня понимаешь?
– Ого, вы так быстро сделали свой переводчик? – сразу на понятном языке зазвучало в наушниках шлема. – Когда ваш ученый сказал, что сможете быстро начать общаться, я как-то не поверил сначала.
– Ну, у меня в команде лучший программист, который только может быть.
– Эм… а при чем тут настройщик киберов?
– Да не настройщик киберов, а программист… Ладно, не важно, это, похоже, проблема с правильностью перевода. Ты лучше объясни, зачем все эти шипы снаружи?
– Бывает, часто мы на закате и при включении света… – Я мысленно зарычал, быстро по внутренней связи указал Ирале на неправильность перевода слова «рассвет». – Делаем рейды, чтобы отследить движение «Детей Некроносов», обнаружить их лежки, узнать основные направления подходов. В это время разная мелочь пытается нас атаковать, вот большая часть на шипах и остается.
– Понятно. Еще вопрос, пока не забыл, профессор так и не сказал, что вы делали возле той мертвой поляны.
– Так он и не спрашивал, – пожал плечами снайпер, продолжая внимательно следить за округой, пока напарник вел машину. – Необходимо было определить место входа к матке.
– Не понял.
– Внутри таких проплешин в большинстве случаев сидит матка-инкубатор Некроносов, которая производит разные виды «Детей Некроносов». Кого-то в качестве солдат, кого-то в качестве будущей пищи, а если соберет достаточно ресурсов, может разумные виды начать производить. Вот тогда совсем тяжко будет, атаковали нас как-то пару десятков тысяч разумных, пять из семи рубежей прорвали, едва удалось отбиться. Вот и приходится выискивать такие проплешины, которые образуются из-за того, что матка и ее подручные вытягивают все полезные элементы из земли, и планировать рейды. Жаль, что мертвая земля появляется, только когда матка набрала достаточно много силы.
– Значит, и наша база может быть в опасности?
– На данный момент не думаю. Мы пару дней назад видели достаточно большое побоище между этой маткой и соседней в восьмидесяти километрах от той, возле которой мы встретились. Так что в ближайшие пару недель она только Каларов будет выпускать, а потом еще с месяц мелочь всякую. Набираться опыта. Поэтому и пытались вычислить вход, пока она ослаблена, да оценить хватит ли у нас сил, чтобы ее уничтожить.
– Это настолько сложно? – уточнил я.
– Последний рейд был пять лет назад, тогда мы потеряли четыре тысячи бойцов, но едва смогли уничтожить матку. Так вот та была намного меньше развита, круг проплешины достигал всего пятисот метров, а тут больше полутора километров получается.
– М-да… А я думал в Альфариме жизнь тяжелая, – пробурчал я себе под нос.
– Все, мы подъезжаем. Можно немного расслабиться, через пару минут нас смогут прикрыть из оборонительных пушек.
Придвинувшись к проходу в кабину, я через решетку, заменяющую лобовое стекло, уставился на монументальный город вдалеке. Точнее, на шпили в центре города, все остальное скрывали ряд высоких стен, выстроенных как ступеньки. Если первая навскидку была высотой метров пятнадцать, то вторая уже двадцать пять, чтобы можно было работать орудиям второй стены поверх первой и так далее. Всего насчитал семь рядов стен.
– А много жителей в вашем городе?
– Миллионов тридцать, точнее не скажу. У нас постоянно кто-то рождается, а кто-то гибнет.
– Это из-за этого так много стен?
– Да, перед первой стеной у нас в основном поля для выращивания разных культур, в первом кольце животноводческие фермы и самое бедное и при этом самое бесполезное население, ну и дальше по нарастающей. За седьмой стеной живет правительство, инженеры, ученые, механики.