стихотворениям опубликован в 1872 году W. Wattenbach в “Zeitschrift für deutsches Alterthum”, том III, с. 469–506. С тех пор много чего было опубликовано, например K. Breul “The Cambridge Songs” (Кембридж, 1915); J. Werner “Beiträge zur Kunde der lateinischen Literatur des Mittelalters” (Арау, 1905); M. Manitius “Die Gedichte des Archipoeta” (Мюнхен, 1913). Лучшие переводы – J. A. Symonds “Wine, Women and Song” (разные издания). Среди множества современных эссе следует выделить Ch. V. Langlois “La littérature goliardique” в “Revue bleue”, том I, с. 807–813, том LI, с. 174–180 (1892–1893); H. Süssmilch “Die lateinische Vagantenpoesie” (Лейпциг, 1917); J. H. Hanford “The Progenitors of Golias” в “Speculum”, том I, с. 38–58 (1926); P. S. Allen “Mediaeval Latin Lyrics” в “Modern Philology”, тома V, VI (1908–1909) – более ранняя работа с тем же названием сейчас находится в печати.
О средневековой пародии см.: F. Novati “Studi critici e letterari”, с. 175–310 (Турин, 1889); P. Lehmann “Die Parodie im Mittelalter” (Мюнхен, 1922); и его “Parodistische Texte” (Мюнхен, 1923). Диспуты рассмотрены в H. Walther “Das Streitgedicht in der lateinischen Litteratur des Mittelalters” (Мюнхен, 1920); см. также различные исследования J. H. Hanford, в частности “The Mediaeval Debate between Wine and Water” в “Publications of the Modern Language Association of America”, том XXVIII, с. 315–367 (1913).
Обширная область взаимосвязей между латинской и новой европейской литературой до сих пор остается слабо изученной. Примеры значимых исследований: J. Bédier “Les Légendes épiques” (второе издание, Париж, 1914–1921); E. Faral “Recherches sur les sources latines des contes et romans courtois du moyen âge” (Париж, 1913) и “Le fabliau latin au moyen âge” в “Romania”, том L, с. 321–385 (1924); J. R. Reinhard “The Literary Background of the Chantefable” в “Speculum”, том I, с. 157–169 (1926).
Глава VII. Возрождение юриспруденции
(пер. Кирилла Главатских)
Влияние Рима на умы XII века не ограничивалось сферами языка и литературы. Римляне были скорее народом правителей и юристов, нежели философов и писателей, как и сказал Вергилий в своих выразительных строках об имперской миссии Рима:
Смогут другие создать изваянья живые из бронзы
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твое! – налагать условия мира,
Милость покорным являть и смирять войною надменных![133]
Рудольф фон Иеринг говорит, что Рим трижды покорял мир – своим оружием, своей церковью и своим правом. Мы можем добавить к этому, что завоевание правом в итоге стало завоеванием духовным – особенно после того, как империя умерла, а ее армии обратились в прах. Ничто в римском гении не было столь же выдающимся, как право, ничто не было столь же устойчивым и всеобъемлющим. Возрождение римского права было важной частью римского Ренессанса. Оно относится как к интеллектуальной, так и к институциональной истории, хотя в данном вопросе они неразличимы. Римское право не только сохранилось среди римского населения, но и возродилось и распространилось среди народов Северной Европы, а затем было перенесено колонизацией Нового времени за океан, в земли, о которых римляне даже не мечтали, – в Квебек и Луизиану, в Латинскую Америку и на мыс Доброй Надежды. Несколько лет назад в Тайный совет Великобритании поступило прошение из Южной Африки касательно толкования отрывка из «Дигест» Юстиниана. XII век занимает центральное и решающее положение. Изо всех столетий, по словам Ф. Мейтленда, он наиболее «правовой», так как «ни в какую иную эпоху, со времен классического римского права, столь значительная часть интеллектуальных усилий не посвящалась юриспруденции»[134].
Возрождение римского права не было лишь обнародованием давно забытых текстов. Это было настоящее возрождение юриспруденции. В раннее Средневековье право на Западе существовало во множестве вариантов, но то было обычное право, частично записанное в варварских правдах, местами дополненное франкским законодательством, но в конечном итоге расколотое на местные обычаи каждого отдельного региона. Право в германский и феодальный периоды опиралось не на законы, а на древние обычаи племени или феода. Даже когда некоторые из этих норм облекались в письменную форму, перемены были связаны лишь с удобством, они не затрагивали основ власти; старейшины знали закон, каким он был во времена их отцов, и для них он не менялся. Все определяла традиция, а не осмысление. Юриспруденция исчезла вместе с Римской империей, и несмотря на то, что в XI веке лангобарды сохранили ее зачатки в Северной Италии, будет справедливо сказать, что вновь она возникла лишь в конце XI–XII веке в связи с полным восстановлением корпуса римского права. Только в римских текстах, в частности в «Дигестах», можно было найти образчики юридического метода. Кроме того, однажды возрожденный, этот метод мог аналогичным образом применяться к другим областям права – сначала к церковному праву Грацианом и его последователями, затем, гораздо медленнее, к феодальным традициям и к новому праву английского королевского суда. Даже в XII веке новое течение было чем-то бо́льшим, нежели возрождение законов римского права, – это было также возрождением и распространением римской системы и образа мышления.
В раннее Средневековье римское право существовало в двух формах – в виде правовых обычаев римского населения и в кодифицированном варианте VI века, который отражен в «Своде гражданского права» (Corpus Juris Civilis) Юстиниана. Первая преимущественно опиралась на «Кодекс Феодосия» 438 года, который в германских королевствах на Западе был представлен в виде выдержек, объединенных в такие сборники, как «Римский закон вестготов» (Lex Romana Visigothorum), также известный как «Бревиарий Алариха», «Эдикт Теодориха», «Римский закон бургундов» (Lex Romana Burgundionum) и «Римский закон Реции» Восточных Альп (Lex Romana Curiensis). Согласно принципу личного права, в большинстве германских королевств римляне и церковь жили по собственным законам. В местах с высокой плотностью римского населения – в Италии и Южной Франции – римское право охватывало весь регион. И хотя ученые мужи могли периодически обращаться к этим письменным сводам законов, для большинства римское право прекратило свое существование с того момента, как наступило торжество местного обычая, понятного всем, но являвшегося в некотором роде отсталой формой права, которая в той же мере соотносилась с классической юриспруденцией, в какой народная латынь – с классической. Римская традиция в некотором смысле продолжала жить в этой форме права, но она лишь отдаленно напоминала юриспруденцию.
Римские источники права были представлены «Сводом гражданского права», состоявшим из «Кодекса» – кодификации имперского законодательства, «Дигест» – краткого изложения трудов римских юристов, «Институций» – учебника для юридических школ, «Новелл» – позднего законодательства времен Юстиниана. Из этих сочинений наибольшая важность неизменно придавалась «Дигестам», поскольку имперское законодательство по стилю и даже по содержанию отошло от ясности и лаконичности золотого века римской юриспруденции. «Дигесты» же, пусть и в отрывках, сохранили формулировки и методы великих юристов – Павла, Ульпиана и других, чьими руками римское право превратилось в «писаный разум» и непревзойденный образец юридической мысли. Утверждение юридической науки в Западной Европе зависело от доступа к «Дигестам», а «Дигесты», по выражению Ф. Мейтленда, чудом избежали забвения в Темные века. Фактически целостность «Свода» Юстиниана на Западе пострадала по той причине, что он был составлен и издан в Константинополе уже после того, как ряд западных провинций навсегда откололись от Рима. «Свод» не имел юридической силы в Галлии и Испании, а его влияние в Италии серьезно ослабилось из-за лангобардского завоевания, которое произошло вскоре после того, как в 554 году он был там закреплен. «Свод гражданского права» также был заложником своего объема, и хотя по сравнению с колоссальным количеством предшествующей юридической литературы он может показаться кратким и сжатым, – что, впрочем, было вполне удобно для распространения в смутные времена – все-таки для Темных веков это была большая книга, занимавшая несколько томов в то время, когда пергамен был в дефиците и любой области знания приходилось довольствоваться лишь простейшими компендиумами.
Разумеется, римское право не исчезло на Западе, не уснуло мертвым сном, словно спящая царевна в ожидании, что в XII веке явится принц, как выразился Ф. Шупфер. Историки более не признают древнюю легенду, согласно которой возрождение права произошло благодаря открытию копии «Дигест» в Амальфи в 1135 году, откуда жители Пизы вывезли ее и хранили до 1406 года, пока она не была навечно перенесена во Флоренцию. Эта история искажает факты из-за допущения, что римское право пребывало в спячке в течение нескольких предшествующих веков, – эта точка зрения правдива лишь в отношении «Дигест» как отправной точки для дальнейшего развития. Традиция и нотариальная практика поддерживали жизнь в римском праве, поскольку для составления юридических документов требовались определенные знания. В результате современных исследований были обнаружены сборники кратких изложений, извлечений и глосс, созданных для студентов и практиков, но, несмотря на все это, мы не можем говорить о юридической науке. «Дигесты» исчезают из виду между 603 и 1076 годами, когда на них ссылались лишь в судах Тосканы, и за весь промежуточный период известно только два манускрипта. Само существование «Дигест» повисло на волоске, и возрождения юриспруденции не могло случиться до тех пор, пока они вновь не явились на свет. В те дни своды законов и выдержки из них потеряли свой независимый статус и стали подчиняться свободным искусствам – главным образом риторике. Те же, кому доводилось обращаться к юридическим понятиям, довольствовались краткими выписками из универсальной энциклопедии – «Этимологий» Исидора.