[184]. 10 марта 1871 года Ренуар был уволен с военной службы. Хотя французы сдались, многие граждане были удручены поражением своей страны. Их гнев нашел выражение в Парижской коммуне – гражданской войне, разразившейся в апреле 1871 года. Париж был сильно разрушен огнем орудий и бомбардировками.
Официально Франко-прусская война завершилась 10 мая 1871 года, когда был подписан Франкфуртский договор. Пруссия одержала уверенную победу, и в результате прусский канцлер Отто фон Бисмарк смог объединить все германские государства под своим правлением. В том же году пала Вторая империя Наполеона III и во Франции была провозглашена Третья республика. Потери французской армии были колоссальны: 138 871 человек убитыми и 143 000 ранеными, – для сравнения, Пруссия потеряла 28 208 убитыми и 88 488 ранеными[185]. Франция согласилась выплатить Пруссии, которой скоро предстояло стать Германией, контрибуцию в размере пяти миллиардов франков. Большим унижением для страны стало дополнительное наказание: она лишилась своих северо-восточных земель, большей части Эльзаса и северо-восточной части Лотарингии.
Вернувшись в конце марта 1871 года в Париж, Ренуар сразу же разыскал своего старого друга Мэтра – оба они скорбели по Базилю. Если до войны Ренуар жил в домах богатых друзей-художников, теперь он снял собственное жилье неподалеку от Мэтра. Сперва это была комната на рю Драгон, в нынешнем Шестом округе. Через несколько месяцев он нашел квартиру-мастерскую неподалеку, в доме 34 по рю Нотр-Дам-де-Шан[186]. То, что теперь он мог позволить себе собственную квартиру и мастерскую, стало явным шагом вперед по сравнению с его довоенной зависимостью от других.
В апреле 1871 года Совет коммуны ввел в Париже воинскую повинность для всех мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока лет. Служить пришлось бы и Ренуару с Мэтром – если бы их поймали. Но поскольку нет никаких данных о том, что они в этот период находились на военной службе, обоим, похоже, удалось скрыться. В июне 1871 года Мэтр писал отцу, что в районе, где живут они с Ренуаром, «улицы разрушены и повсюду трупы»[187].
Однако Ренуар – возможно, в знак протеста против этого безрадостного положения дел – продолжал развивать оптимистичный импрессионистический стиль, как бы давая понять, что во Франции все хорошо. Да, его позитивное искусство стало противоядием от царившего вокруг отчаяния. Вскоре после возвращения в Париж Ренуар изобразил Мэтра, лежащего на диване. Подругу Мэтра Рафу, которую Ренуар уже писал перед войной, он теперь изобразил дважды – на поясном портрете и на картине в полный рост, подписанной: «О. Ренуар. Апрель. 1871»[188]. Ренуар крайне редко помечал год и месяц на своих работах. Но тот апрель был памятен событиями, связанными с Парижской коммуной, поскольку, как записали 2 апреля в своем дневнике братья Гонкуры, как раз тогда началась гражданская война[189].
На большом портрете Рафа изображена в изысканном туалете, словно сошедшем с картинки из журнала мод того времени. Она не только одета по последней моде, но и держит в руке японский веер – это напоминает о тогдашней популярности всего восточного. Женщина стоит в комнате, полной ярких цветущих растений, рядом с ней – птичья клетка[190]. Написать исполненный радости портрет в тяжелые дни гражданской войны было характерно для Ренуара: он всегда умел создавать свою собственную радость. Проблемы, волнующие мир, никогда не находили отражения в его картинах.
Ренуар возобновил не только знакомство с Мэтром, но и отношения с Лизой, которая с 1871 года опять стала ему позировать. Ренуару было тогда тридцать, а ей – двадцать три. По всей видимости, ее сильно тревожил вопрос о том, как найти состоятельного мужа, который обеспечил бы ей и их будущим детям безбедное существование. Судя по всему, после семи лет жизни с Ренуаром она пришла к выводу, что он никогда не сможет ее содержать. В 1872 году ее познакомили с богатым другом ее брата, архитектором Жоржем Бриером де Лилем, и тогда она порвала с Ренуаром и вступила в новые отношения.
Даже в поздние годы жизни Ренуар продолжал хранить свою связь с Лизой в тайне. Сорок лет спустя, в возрасте 71 года, говоря в письме к своему агенту о картинах, на которых изображена Лиза, он заметил: «Я утратил связь с натурщицей, которая позировала для этих картин»[191].
Перед уходом Лизы Ренуар написал самый проникновенный ее портрет, «Лиза в белой шали»[192]. Это очень одухотворенная работа, в которой сквозит печаль от расставания с возлюбленной. Выражение ее глаз, жест руки подсказывают, что отношения закончены. После разрыва Ренуар подарил ей и этот последний портрет, и первый ее портрет, который он написал шестью годами раньше[193]. Обе картины она хранила до самой смерти. Неизвестно, имелись ли у нее какие-то письма художника: все свои личные бумаги она уничтожила[194].
Лиза ушла от Ренуара к богачу Бриеру де Лилю весной 1872 года, однако женой его стала только одиннадцать лет спустя (21 июня 1883 года). В промежутке она родила ему троих детей: Жака в декабре 1873-го, Марианну в августе 1875-го и Бенжамена в январе 1879-го. Бриер де Лиль признал всех троих, они получили фамилию отца. Лиза, как и ее старшая сестра Клеманс, только через десять лет официально признала своих детей, однако разница ее положения и положения Клеманс заключалась в том, что Клеманс так никогда и не стала мадам Жюль ле Кёр. Признала Лиза детей только тогда, когда вышла замуж за Бриера де Лиля. Через два года после свадьбы (в январе 1885 года) у них родился четвертый ребенок, дочь Катерина[195]. Бриеры жили в дорогом районе, в Шестнадцатом округе, дом 61 по авеню дю Трокадеро. И муж Лизы, и ее дети знали, что когда-то она была натурщицей Ренуара, однако об их общих детях она им никогда не рассказывала. По всей видимости, Лиза никогда не встречалась со своей дочерью от Ренуара: у Жанны сохранилось много писем от отца, но ни одного от матери.
Помимо возобновления отношений с Мэтром и Лизой, Ренуар, вернувшись с войны, восстановил дружеские отношения с Жюлем ле Кёром и его родными. В июне и июле 1871 года Ренуар продолжал, под руководством Шарля ле Кёра, расписывать плафоны в доме Бибеску, они были завершены летом 1871 года[196]. Два года спустя, летом 1874-го, между Ренуаром и ле Кёрами произошел внезапный разрыв – после десяти лет близкой дружбы с Жюлем. Жюль и Ренуар тогда гостили у Шарля и его семьи в загородном доме под Парижем, в Фонтене-о-Роз. Ренуар писал там портреты членов семьи, в том числе тещи Шарля мадам Теодор Шарпантье, а также самого Шарля, которому тогда исполнился 41 год[197].
Что-то произошло между Ренуаром и старшей дочерью Шарля Мари, которой тогда было пятнадцать лет, – в результате Ренуар был изгнан из дома. Несколькими годами раньше Ренуар написал ее портрет. О том, что случилось, много лет спустя поведала сама Мари – уже будучи бабушкой, она записала свои детские воспоминания. По ее словам, однажды вечером ее отец увидел, что Ренуар подглядывает в замочную скважину за ней и двумя ее двоюродными сестрами – они танцевали в нижних юбках при свете свечей[198]. Другое объяснение происшедшего оставила младшая сестра Мари Марта: она пишет, что Жюль нашел промокашку, на которой отпечаталась чернильная надпись; он поднес ее к зеркалу и обнаружил, что Ренуар написал Мари письмо. Ренуар якобы назначил Мари свидание, а ее родные заподозрили, что оно может носить интимный характер. Жюль пришел в ужас от одной мысли, что Ренуар ухаживает за его племянницей. Зная, что у Ренуара уже есть двое детей от Лизы, Жюль испугался, что он может растлить Мари. Ему показалось, что поведение Ренуара дает достаточно оснований для прекращения долгой дружбы, – и в 1874 году она закончилась. Из письма от одной из кузин ле Кёр, написанного год спустя, видно, что Ренуара в семействе так и не простили: «Что до ложных положений, помнишь Фонтене-о-Роз и милую твою племянницу Мари, [которой пришлось иметь дело] с человеком совершенно беспринципным в том, что касается нравственности и порядочности»[199].
Если то, что написано в письме, правда, неподобающее поведение Ренуара, видимо, сильно задело Жюля, который привык считать художника своим близким другом и делиться с ним всеми своими тайнами. Ренуар нанес ему обиду, а кроме того, у Жюля, возможно, возникли опасения, что Ренуар расскажет его родным о его тайной связи с Клеманс. Кроме того, нельзя исключать, что в реакции Жюля нашли отражение сказанные восемью годами раньше слова его брата о том, что Ренуар – человек низменного происхождения и недостоин водиться с высокородными ле Кёрами. Трудно сказать, как повел бы себя Жюль, если бы Ренуар был родом из обеспеченной семьи со связями. Но, как бы то ни было, десятилетняя дружба Ренуара с ле Кёром внезапно оборвалась. С этого момента Ренуар ничего больше не писал для ле Кёров. Его не упоминали более ни в письмах членов семьи, ни в переписке Жюля. Однако до этого разрыва Жюль успел приобрести как минимум три полотна Ренуара, а его брат – девять. После изгнания из Фонтене-о-Роз Ренуар вернулся в Париж. Годом раньше они с братом Эдмоном сняли квартирку и скромную мастерскую на четвертом этаже в доме 35 по рю Сен-Жорж, в Девятом округе, в районе Батиньоль, неподалеку от Монмартра, где десятью годами ранее Ренуар, как уже говорилось выше, посещал кафе вместе с Мане и его друзьями. Мастерская Ренуара стала центром притяжения – многие его друзья-нехудожники заходили позировать рядом с красивыми женщинами, которые служили ему натурщицами. Кроме того, Ренуар часто арендовал вторую мастерскую. Так, во время работы над «Балом в Мулен де ла Галетт»