Впрочем, при всем сходстве их биографий Алине в детстве пришлось тяжелее: она выросла в полной нищете – родители ее бросили, а родственники невзлюбили. Да, Ренуар был беден, но родные его всегда поддерживали. Ренуар привык идти на компромиссы ради того, чтобы не бросать занятий искусством, Алина же выработала в себе железную волю и всегда добивалась задуманного. Несмотря на все невзгоды, она прекрасно училась в школе и твердо решила, что сумеет устроиться в этой жизни. Возможно, именно железная воля и привлекла к ней Ренуара. Волевой характер Алины помогал ей самой и поддерживал Ренуара в тяжелые времена, особенно когда он, будучи сильно старше Алины, боролся с болезнями, которые впервые дали о себе знать еще до того, как она достигла тридцатилетия.
Мать Алины, Тереза-Эмили (ее называли Эмили) Мэр, родилась в Эссуа 19 января 1841 года, за месяц до того, как в Лиможе появился на свет Ренуар. Все трое всегда испытывали неловкость оттого, что художник с тещей, по сути, были ровесниками. При этом Алину, наверное, утешало, что Ренуар принадлежит к одному поколению с ее бросившим семью отцом, – она выросла, не зная отцовской заботы. Рождение Алины стало несчастливым событием. Эмили забеременела в семнадцать, в то время она работала портнихой. Аборты были под запретом в католической Франции, поэтому Эмили пришлось выйти замуж за пекаря – ее новоиспеченному мужу было 22 года. Шесть месяцев спустя родилась Алина. В свидетельстве о ее рождении записано: «23 мая 1859 года, в 6 часов утра, у Клода [Виктора] Шариго, пекаря, и Терезы-Эмили Мэр, домохозяйки, в городе Эссуа, кантон Эссуа, округ Труа, департамент Об, родилось дитя женского пола, Алина-Викторина Шариго»[324].
Когда Алине исполнился год и три месяца, Виктор бросил жену и дочь ради любовницы, которая жила в Селонже, департамент Кот-д’Ор, в ста километрах от Эссуа. Сбежав, он оставил жене долг в 1031 франк за муку и зерно. Обремененная долгами, Эмили не могла платить за жилье, их с Алиной выгнали на улицу. Продав мебель и все свои вещи, Эмили по-прежнему осталась должна домохозяину 66 франков. Она подала иск о разделении имущества супругов, однако прошло два года, прежде чем было официально установлено, что Виктор «покинул свой дом… бросив жену», – и Эмили освободили от уплаты остатков долга[325].
Эмили попросила о разделе имущества, а не о разводе, поскольку с 1817 по 1884 год официальной процедуры расторжения брака во Франции не существовало. Впрочем, Виктору это не слишком мешало. Он бросил и любовницу и 17 августа 1872 года отплыл через Атлантику в Квебек, а там добрался до Виннипега в провинции Манитоба. Поскольку французские документы о семейном положении в Канаде проверить было невозможно, он обвенчался в церкви с вдовой-американкой Луизой Луазо. Технически он стал двоеженцем. Что удивительно, когда одиннадцать лет спустя, в марте 1884 года, Луиза умерла, Виктор написал Эмили письмо и пригласил приехать к нему в Виннипег[326]. Эмили, воспользовавшись этим письмом, подала на развод и получила его в 1888 году. После того как она отклонила предложение Виктора в 1884-м, он вскоре женился снова. С новой женой Армелиной (или Эмелиной) Реопель (или Риопель) он перебрался в США и обосновался в Северной Дакоте; там в 1886-м у них родилась дочь Виктория Шариго. Несмотря на вопиющую неверность жене, он иногда вспоминал о своей дочери Алине и присылал ей письма или небольшие подарки.
Вскоре после бегства Виктора девятнадцатилетняя Эмили и Алина, года и трех месяцев от роду, перебрались жить к родственникам. Эмили зарабатывала шитьем, но очень мало. Когда Алине исполнилось восемь лет, Эмили поняла, что, работая портнихой в Эссуа, не сможет обеспечивать себя и дочь. Она оставила Алину у родственников и нашла лучше оплачиваемую работу экономки довольно далеко от Эссуа, в Ножан-сюр-Сен (Сарсель, Дрё). Следующие семь лет Эмили почти не виделась с Алиной, хотя присылала ей денег на одежду и оплату школы. Впоследствии она поменяла работу – нашла место экономки в Париже, у некой вдовы, жившей в доме 42 на рю Сен-Жорж: случайным образом совсем рядом с Ренуаром (дом 35). После смерти вдовы Эмили переехала с рю Сен-Жорж в квартиру неподалеку, в доме 35 по рю Мартир, в парижском «квартале красных фонарей» Пигаль, где она работала портнихой.
Все годы, которые Алина жила в разлуке с матерью, родственники обходились с ней довольно сурово. По большей части она жила у бездетных дяди и тети, Клода Шариго, старшего из десяти братьев и сестер отца, и его жены [Мари]-Викторины Рюот, которая помыкала девочкой. Клод имел собственный дом и виноградник; Викторина была портнихой и дочерью виноградаря. Несмотря на постоянные придирки к Алине, Викторина тем не менее сочувствовала Эмили и звала своего деверя «скотиной»[327]. Время от времени Алина гостила у матери отца или у родителей матери – они были попросту жестоки. Известен случай, когда дед по матери попытался отобрать у Алины половину денег на школу – он считал, что слишком потратился на девочку[328]. А бабушка со стороны отца присвоила деньги, которые отец прислал Алине в подарок на Новый год[329].
Алина, выросшая без любви, так и не научилась доверять людям. Ее тетя жаловалась: «Ей не удается завести друзей»[330]. Безрадостное детство, возможно, стало причиной того, что Алина всю жизнь страдала от лишнего веса. Живя в окружении нелюбимых людей, она искала утешения в еде. Возможно, виной были и гены. Сестра ее отца Мари была невероятно тучной женщиной[331]. В многочисленных письмах к Эмили Викторина больше всего говорит о внешности Алины, хотя порой описывает также ее школьные успехи и поведение. Когда Алине было 10 лет, Викторина писала: «Твоя Алина здорова. Только жирная»[332]. Алине исполнилось 11 – Викторина докладывала: «Ты бы видела, как она растолстела… прожила у меня полтора месяца и набрала восемь фунтов. Монахини отпускают ей комплименты – говорят, хорошо выглядит»[333]. В августе 1872-го, когда Алине было тринадцать, ее тетя писала Эмили: «Она рослая и толстая»[334].
Тетя Викторина была строгой и часто жаловалась Эмили на своеволие и непослушание Алины. В письме без даты она пишет: «В этом году она слушается хуже, чем в прошлом… очень трудно держать ее в подчинении»[335]. Когда Алине было 11 лет, Викторина плакалась: «Просто не знаю, что делать. Представляешь, она каждый день ходит удить рыбу! В канун Вознесения залезла в воду [прямо в обуви]. Башмаки теперь никуда не годятся… Но ее это ничему не учит. Не знаю, что ты с ней будешь делать»[336]. Учителя Алины из приходской школы сталкивались с той же проблемой. Викторина пишет: «Монахини говорят, что изо всех сил пытаются заставить ее слушаться, но это непросто»[337]. Алина была своевольной и любила одиночество. Впрочем, у Викторины нашлись для нее и добрые слова: «Она становится все разумнее, слушается меня, хорошо работает; довязала пару чулок»[338].
Училась Алина прекрасно. В Эссуа, помимо бесплатной школы, была частная католическая для девочек, где учились и пансионерки, и приходящие ученицы. Несмотря на стесненность в средствах, Эмили отправила Алину в приходскую школу: там ее обучили основам религии, а также чтению, письму, шитью и кулинарии. Когда Алине исполнилось девять лет, тетя сообщила матери, что девочка получила «первую награду за правописание, первую награду за арифметику и первую награду за Закон Божий», к чему неохотно прибавила: «Для ребенка ее возраста она довольно трудолюбива»[339]. Из этих писем создается впечатление, что Викторина воспринимала племянницу как обузу. Когда Алине исполнилось двенадцать, дяди со стороны матери попытались заставить ее бросить учебу. Алина написала матери: «Мои… дяди мне завидуют. Иногда говорят, что я должна идти на виноградник [собирать виноград]; иногда – что ты должна найти мне работу. Они посылают своих детей за вином, молоком – словом, за всем, что им нужно»[340]. Но Алина хотела учиться дальше, и мать согласилась за это платить.
Тетя Викторина одобрила решение племянницы остаться в школе, поскольку с осени 1871 года, когда ей исполнилось 12 лет, она стала пансионеркой и домой возвращалась только на выходные и праздники. То есть не путалась у тети под ногами. Через год после поступления Алины на пансион Викторина написала Эмили, что девочке стоит остаться в школе на зиму 1872/73 года, чтобы лучше освоить шитье, а потом, весной, она может поработать ученицей у хорошей портнихи в Эссуа[341]. Так, благодаря собственному прилежанию и желанию тетки от нее избавиться, в четырнадцать лет Алина стала портнихой. Когда ей исполнилось пятнадцать, тетку начало тревожить ее поведение. Подруг у Алины не было, но уже в подростковые годы она начала общаться с местными молодыми людьми. Памятуя о беде Эмили, тетя написала, что Алина делает «глупости»[342]. Викторина сообщает: «Она мне соврала, зная, что я обязательно проверю… она бегает за молодым Огюстом. Можно, конечно, сделать вид, что это детские шалости, но не стоит себя обманывать. Она – маленькая развратница, о которой все судачат»