[915]. Тем не менее Алина убедила Ренуара приобрести трехэтажный сельский дом. На эту сделку ушел год, покупка состоялась в сентябре 1896 года[916]. До того момента у Ренуара никогда не было собственного дома или мастерской; он всегда их снимал. Притом что мысль о покупке дома была Ренуару не по душе, в результате ему понравилось работать в Эссуа. Он часто писал холмы с виноградниками, сборщиков, несущих корзины на спине или толкающих тачки, женщин, стирающих белье в речке Урс. Алине Эссуа нравился даже больше, чем мужу. В 1898 году Ренуар пишет: «Моя жена все еще в родных краях, она неохотно оттуда уезжает»[917].
Тем не менее в октябре 1896 году Ренуар снял в Париже мастерскую по адресу: рю ла Рошфуко, 64, в Девятом округе, – Жюли Мане описывает ее как «его великолепную мастерскую на рю ла Рошфуко»[918]. В следующем году семейство переехало из дома на холме Монмартр вниз, в квартиру на той же улице в доме 33. Аренда новой квартиры обходилась в 2 тысячи франков в год, что было Ренуару вполне по средствам, поскольку выплаты его агента с 1 сентября 1896 года по 31 августа 1897-го составили 6680 франков[919]. Она находилась в элегантном угловом здании, на последнем жилом этаже, куда нужно было подниматься по пяти пролетам винтовой лестницы. Всю квартиру окружал огромный балкон. При комнате Ренуара имелась ванная с унитазом, раковиной и холодным водопроводом. Для мытья горничные подогревали холодную воду на кухне и приносили ее в спальни. Комната Ренуара была смежной с Алининой, дальше коридор вел в комнату детей, дополнительную ванную, кухню, столовую и гостиную. В каминах, обогревавших каждую комнату, жгли дерево или уголь. Начиная с 1860 года парижские улицы освещались электричеством, однако в этой квартире было газовое освещение. Прислуга всех проживавших в доме семейств была размещена на шестом, неотапливаемом этаже, куда можно было попасть только по черной лестнице. Там было пять комнат для горничных, раковина со сливом, холодный водопровод и уборная в виде дырки в полу.
Все эти годы Ренуар продолжал рисовать и писать Жана – сохранилось как минимум шестьдесят картин, рисунков и гравюр, на которых Жан запечатлен с рождения до семи лет. Ренуар очень дорожил этими работами и сохранил у себя в мастерской четырнадцать изображений одного Жана и четыре – Жана с Габриэль. На первых работах Жан еще младенец. Потом это малыш в огромном белом кружевном чепчике, который сосет сухарик. Иногда он сидит с Габриэль за столом, они играют, читают или пишут. Ренуару нравилось изображать длинные шелковистые локоны, поэтому он запрещал стричь Жана. Когда Жану было два года, Жюли Мане записала в дневнике: «Жан очень похож на девочку»[920]. Через год, в 1897-м, она восхищается его рыжими волосами: «Жан, с его рыжей головкой, такой милый на фоне пожелтевших деревьев»[921]. Обожание, с которым Ренуар относился к сыну, сквозит во всех его работах; Жюли пишет: «Портрет Жана, в черном бархатном костюмчике с гипюровым кружевным воротником и обручем в руке, висит в гостиной. Прекрасная картина, можно принять его за маленького принца»[922].
Жан был очаровательным ребенком, жизнерадостным, разговорчивым и забавным. Вот что пишет Жюли в декабре 1896-го: «Малыш неизменно любознательный, умненький и очень забавный. Примерил шляпу натурщицы, поиграл на скрипке, побаловался. Ему не нравится Моцарт, ей не нравится Моцарт»[923]. В 1898-м, когда Жану было четыре года, Жюли записала по ходу поездки в Берневаль: «В 8 утра мы были на вокзале Сен-Лазар, где встретились с месье и мадам Ренуар и Жаном, который всю дорогу крутился, как дьяволенок, и расспрашивал женщину, путешествовавшую с канарейками, о ее жизни, зачем она едет в Дьепп и пр.»[924]. Через несколько дней довольный Ренуар докладывает Жанне Бодо про ее крестника: «Жан красавец и страшный шалун», а два года спустя пишет ей же: «Жан стремительно вытянулся»[925].
К большому облегчению Ренуара, Жан, в отличие от Пьера, был здоровым младенцем, о чем счастливый отец сообщил Моне, когда Жану было полгода: «По счастью, сейчас у нас в доме все хорошо. Жан здоровенький, зиму пережил без всяких проблем. Будем надеяться, так оно будет и дальше»[926]. Он перенес обычные детские болезни, ветрянку[927] и корь[928], а в феврале 1897-го, в возрасте двух лет, переболел тяжелым бронхитом – Ренуар пишет: «Всю зиму мы постоянно болели, у Жана и сейчас бронхит. Мы очень тревожились. Температура перестала расти. Надеюсь, он и на этот раз выкарабкается»[929]. Однако, по большому счету, Жан болел редко, и, когда ему исполнилось шесть, Ренуар сообщил его крестной: «Жан отменно здоров»[930].
Альфред Атис-Натансон. Ренуар, Боннар и Мизиа Натансон в поместье Натансонов в Вильнев-сюр-Йон, вечер после похорон Малларме. 11 сентября 1898. Фрагмент фотографии. Собрание Вайана-Шарбонье
В том же месяце, когда Жан появился на свет, Пьера поместили в школу-пансион Сен-Круа-де-Нейи, где ему предстояло провести девять лет. Ему нравилась школа Сен-Круа, где акцент делался на театральном искусстве и футболе. У Пьера рано проявился талант актера – возможно, потому, что, позируя отцу, он привык быть на виду. После отъезда в школу он позировал гораздо реже – и потому, что почти не бывал дома, и потому, что Ренуар предпочитал писать детей поменьше, до того, как им остригут волосы. Тем не менее Пьер присутствует на нескольких картинах; самая важная из которых – «Завтрак в Берневале» (1897–1898), где он изображен справа на первом плане за выполнением домашнего задания; на втором плане Габриэль накрывает к завтраку и разговаривает с длинноволосым Жаном, уже сменившим платьице на брюки[931]. Есть другая похожая картина, где Пьер тоже показан в профиль, за чтением. Кроме того, Ренуар сделал несколько погрудных портретов Пьера (картину и три пастели)[932]. В июле 1895 года, в конце первого школьного года, Пьер получил десять наград, в том числе первую по грамматике и английскому, вторую по арифметике и рисованию, а также «специальную награду за ум»[933].
В то лето Ренуары отправились на каникулы в Бретань, где к ним в первый раз присоединились недавно осиротевшая Жюли Мане и ее кузины. Ее тронуло, что «Пьер пришел встретить нас с поезда»[934]. Десятилетний Пьер был на шесть лет младше Жюли. Она вспоминает то лето: «Он был очаровательным ребенком и, бывало, семенил за отцом с мольбертиком в руках и говорил: „Сейчас сделаю набросочек“»[935]. В сентябре она пишет: «Мы с Жанни совершили очень приятную прогулку с месье Ренуаром и Пьером»[936]. Через месяц, когда Жюли и Ренуар проделали вместе с Пьером путь пешком из Сен-Круа, она пишет: «Месье Ренуар постоянно называет его „ребятеныш“. Мы этим летом тоже начали звать его „ребятеныш“, потому что однажды, говоря про поездку в Бретань, он заявил: „Далекое путешествие для ребятеныша вроде меня!“»[937].
Уезжая из Парижа, Ренуар с Алиной передоверяли надзор за Пьером друзьям. Среди них был Леон Фоше, сосед Ренуара по мастерской. В апреле 1899 года Ренуар пишет Дюран-Рюэлю: «Попрошу Фоше взять у тебя 100 франков купить Пьеру одежду»[938]. На помощь призывали и Берара, Алина записала для него самое главное: «Пьер Ренуар, школа Сен-Круа, авеню Руль, 30, Нейи (Сена), воскресенье – забрать в 10:30 утра и привести обратно до 8:30 вечера»[939].
Одной из самых надежных опекунш Пьера была Жанна Бодо. Крестной у Пьера не было, а крестный отец, Кайботт, скончался в том же году, когда Пьер поступил в школу, так что Жанна заменила его в роли крестной. В феврале 1900 года Ренуар пишет ей: «Мне очень приятно, что Пьеру так с тобой нравится. Это облегчает разлуку с ним»[940]. Через месяц он благодарит ее за то, что она сводила Пьера на спектакль: «Пьеру очень понравился классический театр. Он давно мечтал там побывать. Ты очень его балуешь»[941].
Зимой 1897 года, когда Пьеру было двенадцать, а Жану – три, во Францию приехал Виктор Шариго, их дед со стороны матери, который к тому времени уже перебрался в Северную Дакоту, – он в первый и единственный раз повидал внуков[942]. Через много лет после этого события Жан писал Пьеру: «Девочка, которую дедушка Шариго показывал тебе на фотографии, – это наша тетушка или сводная тетушка (не знаю, как ее называть) Виктория»[943]. Виктор провел во Франции несколько месяцев, вернулся к своей американской семье и в декабре 1898 года скончался в возрасте 62 лет[944]