[1352]. Кроме того, Пьер служил Ренуару компаньоном, когда тот приезжал в Париж. Например, в августе 1911 года Ренуар пишет Моне, тогда находившемуся в Живерни: «В воскресенье собираюсь приехать к тебе на машине с Пьером»[1353]. Пьер имел разрешение отца на то, чтобы получать деньги у агентов. В 1910-м, когда труппа Пьера была на гастролях, он пишет: «Дорогой Воллар, я завтра вечером уезжаю в Голландию и хотел бы для подстраховки взять с собой достаточно большую сумму денег. Мне бы нужно 1000 франков»[1354]. В другой записке к Воллару говорится: «Снова Вас беспокою. Мне нужно еще 1000 франков. Зайду к Вам [в контору] завтра, в субботу, в середине дня»[1355].
К этому моменту Пьер был молодым, но очень талантливым и повсеместно восхваляемым парижским актером. Между 1910-м и серединой 1914-го, когда его призвали в армию, он выступил в 21 спектакле в театрах «Амбигю» и «Порт-Сен-Мартен»[1356]. Кроме того, он снялся в двух немых фильмах: «Плотина» (1911, режиссер Абель Ганс) и «Два парня» (1912, режиссер Адриан Кайар)[1357]. В ноябре 1912 года Ривьер сообщил Алине, что Пьеру, похоже, «очень нравится его работа. Роль [немецкого генерала фон Тальберга в спектакле „Сердца французов“ в „Амбигю“], которую он только что сыграл, сделала его звездой и очень ему подходит»[1358]. Действительно, отзывы об игре Пьера в ежедневном театральном журнале Comoedia были крайне благожелательными: «Месье Ренуара в роли генерала фон Тальберга ждал сногсшибательный и совершенно заслуженный успех», а также «[роль] сыграна рассудительно и весомо, что необычно для молодого актера»[1359]. Год спустя один критик восхищается «невероятным тактом и наивной одухотворенностью его игры» и пишет: «Этот молодой актер очень многого добился за последние несколько лет, его, безусловно, ожидает прекрасное будущее»[1360].
В 1909 году, в возрасте 24 лет, Пьер Ренуар встретил в Консерватории свою первую любовь, Колонну Романо (1883–1981). Она играла в театре «Одеон», а в 1913-м перешла в «Комеди Франсэз». Друзья называли ее Коло, а настоящее ее имя было Габриэль Дрейфус, и она была еврейкой. В 1910 году Пьер представил ее родителям, и Ренуару она так понравилась, что он пригласил ее позировать: за следующие три года он написал семь ее портретов[1361]. Уважение к Колонне подвигло Ренуара на то, чтобы передать ее портрет 1912 года в Музей изящных искусств его родного Лиможа, – в декабре 1915-го он пишет: «Поручаю месье Воллару, проживающему по адресу: рю Лаффитт, 6, передать голову Колонны в музей Лиможа»[1362]. Три года спустя, в марте 1918 года, Ренуар напишет критику Жеффруа: «У меня есть портрет Колонны [ «Девушка с розой», 1913, теперь в собрании музея д’Орсе], который я хотел бы передать в Люксембург [музей в Люксембургском саду, Париж]… Проконсультируйтесь с Волларом или Дюран-Рюэлем, что нужно сделать по этому поводу»[1363]. Правительство заплатило Ренуару символический гонорар в 199 франков, в том же году картина была выставлена в музее в Люксембургском саду. Еще с одним портретом Колонны Ренуар так и не расстался, он висел в мастерской до самой смерти художника, после чего перешел к Пьеру[1364].
Трудно сказать точно, когда Пьер и Колонна прекратили свои отношения, однако к 1913 году он уже встречался с другой актрисой, Верой Сержин (1884–1946), ей тогда исполнилось 29 лет, а настоящее имя ее было Мари-Маргарита-Эме Рош. Вера, как и Колонна, происходила из еврейской семьи, отец ее был заместителем руководителя Министерства юстиции и религии[1365]. Вера, как и Колонна и Пьер, отучилась в Консерватории, отработала в «Одеоне», а потом стала искать себя в других парижских театрах[1366]. И она тоже снималась в немых фильмах – например, в 1912-м сыграла вместе с Пьером в «Двух парнях». Известность Веры была такова, что французский драматург Анри Батай написал в ее честь хвалебную речь, в которой сравнивает Веру с выдающимися французскими актрисами-еврейками: «У наших предков были Рашель, Дескле и Сара Бернар[1367], которыми мы восхищаемся и сегодня. У нас, молодых, есть Вера Сержин… наш чуткий интерпретатор, наша трагическая муза, всегда человечная и правдоподобная»[1368].
Летом 1913 года Вера узнала, что ждет от Пьера ребенка. 4 декабря родился Клод-Андре-Анри Ренуар. Имена Клод и Андре были со стороны Ренуаров[1369], имя Анри же, видимо, стало вкладом Вериной семьи[1370]. Как и при рождении самого Пьера, родители официально признали своего сына, однако в законный брак не вступили. Впрочем, маленький Клод, в отличие от Пьера, не стал тайной от родных и близких друзей[1371]. Вера и Пьер жили с ребенком в доме 30 по рю Миромениль, в Восьмом округе[1372].
Жан же приступил к военной подготовке. Ему, как и его отцу сорока годами раньше, хотелось служить в кавалерии, – собственно, службу он хотел сделать своей профессией, как Ренуар – живопись, а Пьер – театр. Жан был одним из многих молодых людей, которые мечтали вернуть Франции ее былую славу, – страна все еще не оправилась от территориальных и финансовых потерь после Франко-прусской войны. Кавалерия привлекала Жана не только из-за примера отца, но и потому, что имела многовековую историю. Вспоминая те времена в 1958 году, Жан сравнил форму и устав своего кавалерийского полка с «законами Лувуа», военного министра при Людовике XIV[1373]. Еще позднее, в 1970-м, Жан романтически описывал свою службу в кавалерии: «Участники этой войны были подобны рыцарям-крестоносцам XII столетия или персонажам Вергилия»[1374]. Чтобы стать офицером кавалерии, нужно было получить соответствующее образование. В 1912 году Жан окончил лицей Массена, и ему выдали аттестат о среднем образовании, однако ему нужно было получить «классический бакалавриат», что предполагало сдачу устных и письменных экзаменов по математике и философии. Жан получил его в филиале университета Экс-ан-Прованса в Ницце в начале 1913 года[1375].
Жан Ренуар в форме драгуна, в каске с плюмажем, кавалерийских сапогах и с саблей. Париж, 1913. Фотография Шамберлена (бульвар Клиши, 35, Париж). Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, особое собрание художественной библиотеки, собрание Жана Ренуара
Ренуар поддерживал сына в его начинании, используя для этой цели свои связи, в частности знакомство с Ривьером, чиновником Министерства финансов. Еще в ноябре 1912 года Ренуар писал Алине: «Жан все еще хочет служить в армии?.. Если он решит поступать на службу, дай мне знать заранее, чтобы я предпринял необходимые шаги в военном министерстве или в гвардии и наш славный юноша попал бы в хороший полк с наилучшими условиями»[1376]. Жан воспользовался связями отца – это явствует из дневника Мориса Дени: «Обедал у Ренуара… Жан Ренуар… собирается поступать в драгуны»[1377]. Благодаря помощи Ривьера Жан, пройдя первичную подготовку, был зачислен в престижный Первый драгунский полк, стоявший в Жуаньи (в 150 километрах к юго-востоку от Парижа и в 136 километрах к западу от Эссуа)[1378].
Трехгодичный курс подготовки к получению офицерского чина Жан начал восемнадцатилетним рядовым 17 февраля 1913 года[1379]. В его военном билете указан рост 180,3 сантиметра – выше, чем у отца; ему даже оказался короток стандартный спальный мешок[1380]. Матери Жан пишет: «Дорогая мама, если пойдешь за покупками, купи мне, пожалуйста, заодно спальный мешок, в который поместятся мои длинные ноги, и серое одеяло, чтобы не пачкалось»[1381]. Патриотическая форма полка пришлась Жану по душе из-за красных брюк, синего мундира, белого воротника, белых перчаток, живописной металлической каски с пером и старомодной шпаги[1382]. Жан так нравился сам себе в форме, что дважды в ней сфотографировался, – карточки стали новогодними подарками на Новый, 1914 год. Поза его заставляет вспомнить картину «Жан Ренуар в костюме охотника», написанную всего тремя годами ранее, – на ней Жан выглядит гораздо более юным. Одну из фотографий он отправил своей крестной Жанне Бодо, о чем она пишет Ренуару: «Жан доставил мне удовольствие, прислав свою фотографию, и я только что ответила ему, что горжусь своим крестником и надеюсь, что он достойно представляет свой полк и свою страну»[1383].
В первый же день службы Жана его командир написал Ренуару на писчей бумаге с грифом «Первый драгунский полк, полковник»: «Я горжусь тем, что Ваш сын решил поступить в мой полк, а Вы согласились мне его доверить… Я буду заботиться о нем с особым тщанием и надеюсь, что… в ближайшем будущем ему здесь станет хорошо. Я буду счастлив, если он проявит усердие и получит первые лычки [имеется в виду повышение по службе] как можно скорее»