Александра СергееваЦикл "Реинкарнация с подвохом". Книга 1Репатриация на чужбину
Файл создан в Книжной берлоге Медведя.
Пролог
– Мой аграт. Привратники откликнулись. Они на первом мосту? – доложил десятник.
И добавил, явно довольный неким далеким информатором:
– Пешие, как нас и предупреждали.
Его господин – аграт Багдо аэт Юди – едва заметно кивнул. Будучи человеком неразговорчивым, он и на жесты был скуповат. Но, его воинам достаточно и внутреннего чутья – привыкли. Десятник отступил на пяток шагов, дабы не мозолить глаза, и продолжил наблюдать за двумя фигурками, плетущимися в их сторону. Время от времени он косился на господина – приходилось успевать ловить любую, даже невнятную команду аграта. Его хозяин непрост – с таким мух не половишь.
Аграт аэт Юди застыл на самом краю высокой скалы и сверлил глазами цитадель Ордена Отражения. Море ожесточённо таранило гранитную стену под ним, наводя на мысль, что и оно состоит на службе Ордена. Посылает в атаку шеренги бешеных волн, от которых титанический щит земли гудит и стонет – из кожи вон лезет, дабы прогнать незваных гостей. Аграт скривился в усмешке: бесполезные усилия, бессмысленные. Замок Внимающих и без того неприступен – дальше некуда.
Эта юго-западная оконечность восточного материка сплошные береговые скалы. Море отрезало здесь изрядный кусок гранитного берега. Выгрызло, выточило пролив шириной в добрую сотню шагов. А после и отрезанный кусок раздергало на множество клочков, разбросав их по морю. Россыпь мелких скал и три островка, торчащих в воде подобно старым обшарпанным столам в полузатопленном доме. Эти острова таны Руфеса – самого обширного и могущественного из всех государств – давным-давно приспособили под военные крепости с маяками. Лучшей базы для южного военного флота таната Руфес не сыскать. Пять эскадр, патрулирующих южное побережье внутреннего моря, прижились здесь, как птицы на соседних утесах, торчащих из воды кривыми зубами. Эти колонии двуногих и пернатых до смешного схожи меж собой: сплошная сумятица и несмолкающий гам.
Не таков четвёртый остров – настоящая глыба, горделиво возвышающаяся в сторонке от прочих. Эти бабы… Эти Внимающие отгородились от всех величественной тишиной и безразличием к миру. А их цитадель Ордена Отражения – неприступнейшая из крепостей. Ни в одном из прочих государств, ни один из правителей и мечтать не может о чем-то подобном. Даже владетельные таны Руфеса пускали слюни, едва речь заходила об этой надменной недосягаемости, запечатлённой в камне. Правда, в отступление традиций, твердыня Внимающих имеет всего одну башню: узкую долговязую стрелу, окружённую почти идеально круглой высокой стеной. С точки зрения обороны, нелепая крепостца настоящая дрянь – злорадно подумалось аграту. И всё же за несколько тысяч лет так и не нашлось смельчаков это доказать.
Аграт прищурился, разглядывая далёкую белую стену, вся польза которой ограничивалась, пожалуй, лишь высотой да красотой. В этом месте пролив достигает максимальной ширины. Так что три части моста перекинуты с одного гранитного утёса на другой: ломанное и с виду слишком легковесное сооружение. Ну, да в ином и нужды нет: из этой крепости никогда не выходила тяжёлая латная конница, не тащили из неё баллисты. К Внимающим люди приходят просителями, обременёнными своими бедами. А для крестьянских повозок, доставляющих им провиант и прочее, сгодится и такой мост.
Как всякий руфесец, аграт знал: не каждому просителю, стоящему на этой скале, опускался под ноги деревянный мост. К титулам и званиям Внимающие относились абсолютно наплевательски, взяток не брали. Всяким там высокородным отказывали направо и налево – особо тем, кто пёр уж совсем бесцеремонно. Поговаривали, будто сам тан Руфеса не смел заявиться к ним запросто, без приглашения. А ведь его собственная жена здесь не посторонняя: таная Камилла одна из Внимающих.
Двенадцать лет назад тан Раутмар Девятнадцатый – молодой правитель Руфеса – попросил Орден о какой-то тайной услуге. Патронесса прислала к нему Внимающую, но, назад девица вернулась не одна. Раутмар примчался к цитадели на крыльях любви и взял патронессу в осаду. Надменная старушка, бессовестно издёрганная пылким властителем, в конце концов, сдалась. И тан моментально уволок пылко обожаемую красавицу в столицу. Прошло двенадцать лет, но по сию пору слагаются баллады о всепоглощающей любви Раутмара к своей прекрасной танае – абсурдное, по сути, утверждение. Ведь лица боготворимой повелителем супруги его поданные так и не увидали – Внимающие никогда не снимают свои маски. Поговаривают, даже во сне.
– Привратники на втором мосту, – предупредил десятник, видя, что господин ни за чем не следит, погруженный в тяжкие мысли.
Времени оставалось всё меньше. Ещё можно развернуться и уйти не опозоренным. Уйти тем гордым и славным агратом, который припёрся сюда с несусветной, безумной, леденящей душу целью: захватить замок Ордена Отражения. Даже не захватить, нет – для какой скверны ему эта крепость?! Его мучила другая жажда, другая чёрная страсть, пожравшая и сердце, и рассудок… Толкнувшая на безумие: надежду вернуть дочь. Вернуть любой, даже непосильной ценой. Даже неназываемой. Жизнь? Что жизнь – он и честь свою швырнет под ноги всему миру! Искурочит, растопчет славу имени аэт Юди, оплаченную сотнями жизней предков. И не задумается, чем они такое заслужили. Все их труды и подвиги единым махом перечеркнула его девочка в то утро, когда бросилась между ним и этой поганой нечистью...
Аграта так передёрнуло, что он чуть не сверзился со скалы, с трудом восстановив равновесие. Десятник метнулся, было, к господину, но притормозил, заметив, что тот справился с оплошкой. И вновь отступать преданный воин не торопился. Аграт не в себе, он сейчас уязвимей дитяти – глаз да глаз за смертельно раненным хозяином! Да ещё и преступившим все мыслимые границы. Где это видано: явиться к Внимающим с такой бесчестной целью?! Хотя... Какой отец, любя своих деток, от чистого сердца швырнёт камень в этого страдальца – в который уж раз признал десятник. Оно конечно: не всякий и решится ради них на такое... Он бы, скажем, ни за что ни решился! Ну, да он и не аграт аэт Юди. У него кишки поплоше, пусть он сроду не праздновал труса. Да и не всё так просто. Одно дело, когда на твоё дитя подняли руку. И совсем иное, коли твоя кровиночка переняла на себя твою собственную смерть.
Эх, жаль, не было его в то утро рядом с господином – со злобной досадой попенял судьбе десятник. Или кого другого из дружины – того же сотника. Глядишь, иначе бы всё обернулось. А сопливая девчонка – какой от неё толк? Чего дельного могла сотворить юная агрия Ксейя, коли на её глазах порешили изуродовать родного батюшку? Только вот это самое. Служанка её – свиристелка бестолковая – обсказала всё, как сумела. Как агрия пошла с утра пораньше будить отца. Как влетел в окошко тот страшный шар тонкого стекла, что таскают из-за моря с западного континента. Как разлетелся он об изголовье кровати. Как на подушку аграта приземлилась склизкая мелкая тварь из того шара. Как ринулась к нему, перебирая мерзкими щупальцами.
Аграт-то спросонья вроде отпрянул, но, видать, в полный разум ещё не вошел. Ксейя, недолго думая, возьми да рухни плашмя на родного отца. Собой закрыла, и слизняк заместо агратова влез прямиком в её ухо. Всосался внутрь единым махом. Агрия – покуда не сомлела – долго и дико кричала от лютой боли. С того дня так и лежит в беспамятстве, ровно померла. Лекари от нёе шарахаются – слышать ничего не желают ни о каком лечении. Надзиратели храмов всех шести богов поднебесных земель закрывали двери у них перед носом. Проклята, и весь сказ. Повелели немедля сжечь их девочку. Да ещё и донос тану отослали, дескать, аграт аэт Юди скверну, что лезет к нам с запада, искоренять не торопится. И тем ей попустительствует.
А это уже дела не только божьи. Это прямая угроза государству, которую сам тан, не щадя собственной крови, что ни день, отводит от границ. И не будь у аграта аэт Юди таких добрых воинов, давно бы поймали несчастного. Десятник доселе не уразумел: как они умудрились добраться до крепости Внимающих? Только пятеро воинов пошли с господином, а всех вокруг пальца обвели. Пятеро смертников. Аграт каждому столько отвалил от щедрот, что не понять: остался ли у самого хоть грош? Их-то семейства он обеспечил: без отцов, как ни трудно, но проживут безбедно. Да и то вопрос: казнят ли ещё подневольных-то? А себе, видать, господин кроме смерти ничего и не отмерил. Нет у него других путей. За этакое кощунство – нападение на Орден Отражения – другого ответа не будет: или тан казнит, или сами Внимающие покарают. Те, слыхать, одним взглядом убить способны. Врут ли, нет – неважно. Всё одно убьют...
– Аграт Багдо! Владетель Юди из западной танагратии Одния! – хрипло чеканил гордый сотник со спокойным достоинством просителя, но не попрошайки.
Сам аграт, приходя в себя, обозрел двух пожилых мужичков, что застыли на утёсе, с которого подавался подъёмный мост. Скромные, но дорогие чёрные плащи поверх добротных тёмных курток. Серые штаны из дорогой южной шерсти заправлены в низкие сапоги. На лицах обоих застыло выражение бесстрастной вежливости. Схожие лицами, как близнецы, привратники обернулись к аграту и сдержанно поклонились. Тот, удерживая себя от резких движений, двинулся к площадке, куда ложился подъёмный мост. Утёс торчал из воды совсем рядом, метрах в десяти, и был стёсан до высоты береговой скалы. Ограда на нём сложена из кое-как сцементированных булыжников. Противовесов нет – мост тягали вручную. Если, конечно, намеревались впустить гостей.
Сегодня, судя по всему, такие были совершенно некстати. И аграт понял, что явился вовремя. Служитель библиотеки тана Руфеса за неимоверное вознаграждение скопировал для него план цитадели. Он же вывел несчастного владетеля Юди на чудаковатого старичка с бездонной головой и дырявыми карманами. Тот, будучи истым поклонником Ордена Отражения, в пьяной беседе с сотником пал жертвой его подначек: выболтал некую тайну. Дескать, обычно Внимающие вп