До этого предложения Сарг не сводил взгляда с моего плеча. А теперь о-очень внимательно посмотрел куда-то в центр моей маски. Затем тряхнул головой, прикрыл глаза и с видом человека, решившегося на отчаянный поступок, шагнул к нам. Кух, покосился на меня, сомневаясь, будто я приняла взвешенное решение. Затем, то и дело оглядываясь, полез вниз по балахону. Замер на конце подножки, недоверчиво обнюхал воздух вокруг воина, покачал в задумчивости головкой и прыгнул. К чести моего опекуна, тот не бросился прочь и даже не дёрнулся. Стоял и провожал глазами меховую гусеницу, что проскользнула по его груди и утвердилась на широком плече. Он умудрился не вздрогнуть даже тогда, когда Кух, усевшись на хвост, сопел ему в ухо.
Я умилялась, наблюдая, как мои мужчины опознают друг в друге единомышленников на поприще моего сбережения. Стоит ли упоминать, какое облегчение снизошло на меня при виде скривившихся губ Сарга – эта гримаса заменяла ему улыбку. Мужики поладили! Затем подцепили Алесара и отправились знакомиться с обрами. Керк дрых где-то на крыше крузака. Эпона всласть подрёмывала, на том же месте, где нас с ней пытались застать врасплох. Признаться, и мне в голову начало приходить нечто подобное – уж больно обстоятельно мужики отнеслась к учреждению священного братства защиты среды, окружающей Внимающую.
Но, их суровый военный долг не терпел проволочек, и колонна продолжила движение к пункту назначения. Причём, этот предатель Кух с явственным удовольствием укрепился на новом месте дислокации. Плечо Сарга в смысле территории предоставляло большую маневренность – я не стала даже обижаться. Я же нормальная. Игра эмоций моего опекуна дарила ехидное удовлетворение. Восхищение новым соратником не было самодовольством человека, выигравшего главный приз лотереи. На лицо гордость пацана, свершившего первый признанный мужской поступок. Мальчишки – они и в Руфесе мальчишки. Надеюсь, это позволит Саргу позабыть, как хлипкая уродливая мутантка усадила его гордость в лужу, и теперь мы подружимся.
Глава 5
В которой я себя показала...
Но всё обошлось
Помнится, Марлен Дитрих утверждала, дескать, нужно обладать большой фантазией, чтобы бояться смерти. Полагаю, это своё высказывание она посчитала изысканным. Мне же оно всегда напоминало тантамареску – тот самый стенд фотографа, на котором знойный джигит вместо лица имел дырку. Воткни в эту дырку любую рожу, но ни джигит, ни его конь от этого не пострадают. А хозяин рожи не станет ни джигитом, ни обладателем коня. Словом, дело сделано, но красивенько оно выглядит только на старых некачественных фото. Вполне возможно, у меня проблемы с фантазией – трудно судить. Но к смерти я всегда относилась серьёзно и вдумчиво. Не заигрывала с ней и не вступала в конфликты – побаивалась. А то, что нарвалась – не прошло и пары часов – так моей вины тут ни на грош!
Широкая дорога продолжила пролегать куда-то вдаль, забирая к востоку, к столице Руфеса и главным армейским кормушкам, а нас интересовал запад. Там, за горами-за долами на самом краю нашей благословенной земли раскинулась моя тутошняя малая родина – танагратия Одния. Между прочим, две трети западного побережья – даже не представляю, сколько туда можно напихать Голландий с Люксембургами. Этот форпост великого таната Руфес первым встречал злобную западную инфекцию, что лезла к нам из-за Внутреннего моря. Тут уж не до шуток: батюшку-то моего местного вон до чего довели! И мне мозг попортили. Да и войско своё вечно норовят высадить на пороге моего баронства. Или бароната – не суть.
А я такой человек... Я ого-го, какая нормальная! До чужого добра беспокойства не имею, но свою собственность люблю, коплю и оберегаю. И не испытывайте судьбу: не бесите меня своими ручками в моих карманах. С такой моей новой внешностью приданное понадобится убедительное. Я не намерена куковать в цитадели Ордена старой прокисшей девой – у меня порода не та. Я – кровь из носу – заведу семью и стану жить-поживать да добра наживать. Главное, пережить травмоопасное путешествие к счастью
Либо дорожное строительство у местного тана в списке неотложных дел не значилось, либо мои оберегатели решили поиздеваться. Но вскоре от дороги нам осталась узкая дёрганая тропка, вихляющая посередь мерзопакостного пейзажа. И рощи какие-то покоцанные, и холмики кем-то недоеденные, и пылюка такая, что впору маску натянуть до подбородка. Эпона пёрла трактором, не слишком заботясь о толщине буферного подкожного жира на моей заднице – мягкое сиденье под ней не спасало даже себя. А камни специально собирались компаниями и целенаправленно бросались именно под мои колеса. Уж не знаю, в каком месте к моему крузаку прикрутили рессоры, но их нежелание исполнять свои функции обижало не на шутку.
В настоящий лес мы втянулись как-то неожиданно, и тут на помощь камням бросились всевозможные корни. Может, у настоящих принцесс средневековья шеи и были столь изнежены, что зрители наблюдали продвижение вина по горлу. Но задницы у них могли быть только чугунными! И даже не пытайтесь оскорблять мои треугольные уши враками на этот счёт. Особенно после того, как я до полного изнеможения иззавидовалась, сверля ненавидящим взглядом этого гадёныша Куха. Вот у кого не предвидится мозолей под хвостом.
Сарг с Алесаром честно старались меня уговорить. Своё терпение они растянули так, что впору на мандолину натягивать – затренькает, как родное. Но, я упёрлась. Мне требовался отдых – я не железная. Лес паршивый? Плевать. Места скверные, воровские – трижды плевать, не завернуть бы ещё круче. Я тоже честно терпела, изо всех сил терпела и дотерпелась до стойкого желания сдохнуть, но только на неподвижной земле. К тому же, на этот случай у меня под рукой имелось целых два детектора нечисти в мехах и перьях. И оба в данный момент ободряли своей флегмой, что указывала на отсутствие опасности. Опекуны сдались и втащили недоверчивую Эпону на полянку в стороне от лесной тропы. По-моему, подружка перестраховывалась: здесь произрастала травка, щебетал ручеёк, и не мозолили глаза медведи.
Кух умчался, задрав хвост, Керк смылся по своим вироковым делам, и мой комфорт целиком лёг на плечи двуногих. Я примостилась на стопке мягкой рухляди из крузака – спать в нём не хотелось до тошноты. Сидела тихо, не жаловалась, не долбила вопросами. Вязала опекунам носки и размышляла о бытии баронесс. Столкновение произошло, когда перед самым моим носом возник лайсак – напугал паршивец до колик. Он потребовал внимания немедленно и безоговорочно. В рекордные сроки выяснилось: заботливый герой отравил для нас ужин и ему нужны двуногие носильщики. Я добросовестно оповестила мужиков о добыче и предложила им сходить за мясом. Они отказались.
– Сарг, я хочу есть, – вежливо напомнила Внимающая.
– Сейчас, – буркнул он.
И начал доставать из какого-то мешка какие-то сомнительные свёртки в каких-то грязных тряпках.
– Сарг, я не буду есть ваш походный паёк, когда где-то рядом лежит свежее мясо, – всё ещё вежливо заявила я. – Сроду не устраивала истерик из-за разницы во взглядах на пищу. И никогда не была привередой. Но и есть всякую протухшую дрянь из-за твоего упрямства не стану.
– Этой дряни сутки отроду, – проскрипел опекун, даже не обернувшись.
– А добыче Куха пять минут. Не нужно обижать моего отважного и добычливого друга. Не его вина, что он старался для нас всех и переборщил с размерами добытого. Вам что, трудно ему помочь?
– Мы не оставим тебя одну, – категорично заявили мне.
– Я не такая уж трепетная лань, – изо всех сил, но всё так же вежливо возразила я. – Не рассыплюсь за каких-нибудь полчаса ожидания в одиночестве. И никуда я не денусь с этой поляны. Обещаю. Мне лучше знать, как нужно заботиться о Влипающих...
Как оно из меня выскочило – ума не приложу. Подсознание – жуткий подлец, и предаёт тебя в исключительно подходящий момент. Опекуны переглянулись с неизъяснимым злорадством.
– О Внимающих, – почти невозмутимо поправилась я. – Вы даже не представляете, насколько я способна о себе позаботиться.
Подлость тоже штука относительная. Наши препирательства до глупого затянулись. А напрасных трудов малютки Куха было нестерпимо жалко... Словом, я слегка подтолкнула ребят: избавила их мозги от излишней паранойи. Подчистила кое-где, реорганизовала, так сказать, и они тотчас исчезли в чащобе. Всё сразу встало на свои места: мужики за мамонтом, девчонки ждут, сложив ручки, на краю берлоги. Я не успела развить свою мысль, как Эпона прекратила чавкать, подняла голову и уставилась куда-то мимо меня. И её двоюродные сородичи раздражённо зашевелились в кустах. Ну, так естественно: в лесу всегда шляется живность, не слишком приятная для таких цивилизованных созданий, как мы. Насколько мне известно, на этой планете нет такого животного, которому Внимающая не смогла бы вправить мозги. Не любит местное зверьё таких мутантов, как мы.
Неизбежные исключения наоборот стараются держаться поближе к нам, как, например, белобрысая подружка миссис Далтон, мой Кух и им подобные. Но те и сами, в определённой степени, мутирующие индивиды. Так что я не ожидала слишком уж глобальных неприятностей, хотя ноги в сапожках из-под мехового пледа вытянула. Легендарные засапожные ножи Ордена Отражения должны быть под рукой – Шарли строго-настрого не велела о них забывать.
Эпона предупреждающе всхрапнула. Развернулась в заинтересовавшую её сторону и многозначительно переступила с ноги на ногу. Я, как сидела, так и продолжила вязать, опустив голову, но, не спуская глаз и внутреннего зрения с опасного направления. Пассивное противление – тоже мощная штука. И пренебрежительное отношение к тебе противника зачастую пугает не хуже бурлящей и брызгающей кипятком агрессии.
Они нарисовались: все пятеро, и каждый с оружием наголо. С виду полное ничтожество: одежда, манеры, немытые рожи. А тут я – вся такая безмятежная. Во-первых, мне внушили, будто Внимающие у народа вызывают неизменное уважение и восхищение. Во-вторых, мои двусмысленные способности успели выдавить осторожную трусость на задворки. Хотя они же честно и предупредили: под грязными мочалками на головах этой пятёрки ни следа уважения и восхищения. Один только брезгливый страх, настороженность, ощущение ловушки да знойное желание обобрать меня маленькую. Свиньи!