Однако танаграт Однии успел поймать за хвост свою дражайшую танагрию Ксейю аэт Варкар аэт Юди. И потребовать почтить его визитом в разрезе исполнения ею профессионального супружеского долга. Что-то назревало на проклятом западе. Что-то, как минимум в очередной раз разрушительное, а как максимум ужасное. Вся провинция втягивала носами тревожный запах предчувствия и копала, копала, копала. Дополнительные земляные укрепления вокруг городов, замков и деревень. Ямы под особо дорогую и нескоропортящуюся рухлядь и схроны под продовольственные запасы. Танаграт открыл ворота Свастла для всех агратов, городских и крестьянских общин.
А я и не знала, что в пределах внутреннего города под землёй ещё дед моего мужа нарыл бункеры для складирования самого ценного личного имущества граждан. Причём, всех без разбора. Любой мог совершенно бесплатно абонировать там ячейку, контейнер или целый склад в надежде, что уж сюда-то враг не залезет. При этом за последнюю сотню лет из этого хранилища и нитки не пропало – я была польщена, что попала в такое почтенное добросовестное семейство. Чего у Варкара не отнять, так это огромного фамильного опыта в управлении самой громоздкой и паршивой провинцией. Он стал уже восьмым или девятым по счёту танагратом, носящим эту знаковую для страны фамилию. Такому было грех не помочь, и тут я понимала и Кэм, и тем более Раутмара.
Ну, и, естественно, в цитадели Свастла беспрестанно заседали военный и светский советы. Что-то намечали, планировали, координировали, пеняли на трудности и отчитывались в исполнении. Вот на такой совет – нынче расширенный до последнего предела – я и соблаговолила притащить свою задницу. Супруг законопатил меня в крохотную каморку над мрачным залом заседаний. И снабдил четырьмя самыми доверенными слугами. Те разложили на втиснутых сюда пюпитрах бумагу, чернила с перьями и приготовились записывать мои рентгеновские откровения. Самый зоркий и смышлёный уселся рядом со мной, изготовясь опознавать выпотрошенных мною заседателей.
Вот это – доложу вам – была каторга, так каторга! Я работала, как ключ под рукой радистки Кэт. А мои комментарии неслись к писцам пулемётными очередями. Один конспектировал речь выступающих, второй, собственно, мою, а третий, видать, всё подряд.
– … и потому у нас в агратии Алсти при надлежащей осаде…, – рокотал бас высоченного толстяка с необъятной рожей и навороченными доспехами.
– Он лжёт. И боится того мужика в оранжевой куртке, – чеканила я, распутывая эмоции громилы.
– Урядчика из Трохта, – расшифровывали у меня под боком для писцов.
– Ненавидит старичка справа с толстой сумкой на коленях, – даже не притормаживала я. – Причём это нечто личное, а не государственное. И собирается ему жестоко отомстить…э-э, в ближайшее время. Он доволен тем, что всё уже готово для мести.
– Старшему доглядчику танаграта по налогам Фетию, – бросал через плечо дешифровальщик.
– А тот хлыщ рядом с толстяком в пёстрой куртке и синем шарфе…
– Старший сын аграта Алсти…
– Переглядывается во-он с тем в сиреневом камзоле. С двумя перевязями крестом. И с жёлтым шарфом…
– Младший сын аграта Рогри…
– Потом косится на того же старичка. И нетерпеливо ожидает какого-то мероприятия в самое ближайшее время. При этом сладко предвкушает, поглядывая на его сумку. И мысленно злорадствует в ожидании чего-то. Это освободит его от чего-то неприятного до жути.
– Алсти с Рогри задумали что-то против доглядчика Фетия, – невозмутимо диктовал дешифратор. – Тот в прошлом месяце вскрыл недостачу в их налогах. Видать убьют. Возможно, уже сегодня. А бумаги с их махинациями стырят.
И всё в таком же духе пять часов кряду. Я потеряла счёт времени. Периодически отдельные головы с их эмоциональной требухой сбивались в неестественные кучи с нелепой путаницей чувств. Они лезли в глаза, заслоняя всех остальных. Взбалтывали мозг и перебаламучивали мои собственные ощущения, вызывая мешающие сконцентрироваться эмоции. Я трясла головой, выхлёбывала очередную порцию орденского допинга и шарила, шарила, шарила по чужим мозгам. Как кит, обречённый вечно пропускать через себя мириады тонн воды для набивки необъятного желудка.
Даже не сразу поняла, что делегаты начали расползаться – считывала и считывала. Дешифратор охрипшим попугаем мерно тарахтел под боком. А скрип перьев заглушали шумные зевки писцов. Варкар сунул голову в нашу келью и с первого взгляда оценил обстановку. Он шуганул встрёпанных хронистов и вытащил жёнушку на свободу. Ну да, сунул меня в эту душегубку, выжал из калеки все соки, а теперь благородствует! Как чувствовала, что линять нужно подальше от этих супружеских обязанностей. Меня шатало, тошнило и настоятельно тянуло поискать ночную вазу. Последнее, что помню, так это взлёт вверх. Опять его жёсткая царапающаяся куртка. Сочувственное мурлыканье Рах на широком плече, где притулилась моя чугунная голова.
Вотум с Алесаром промахнули весь путь до моей агратии за пару суток, перескакивая с одного обра на другого чуть ли не на скаку. Те круто выносливые. Земным лошадям до них, как мартышке до Эйнштейна. Причём, избавившись от седока и поклажи, скакун-обр может восстанавливать силы даже при скачке вхолостую. И если сам всадник способен держаться в седле, пока задница не отстегнётся, то на трёх обрах он может молотить по дороге хоть неделю подряд. Тягловые обры всё делают спокойно и обстоятельно. Они тоже могут волочиться неделями, не претендуя на полноценные выходные – главное не перегружать. Но, как же это долго – помереть со скуки! Особенно в самую унылую пору осени, когда от лета и следов не осталось. А зима ещё не приукрасила серый облезлый пейзаж со скелетами деревьев и дорожной грязью.
Однако к исходу пятого дня пути нам утопленникам всё-таки повезло: на нас напали. Причём предерзостно! Обозный хвост уже втянулся в это захламлённое ущелье полностью. Мы второй день ползли между первыми встреченными гигантскими горами. Они не поражали новизной ощущений – всё те же старые знакомые с большой дороги. Винегрет из одёжки всех мастей, небритые рожи, нецензурные крики души. Но, степень их вооружённости Сарг с ребятами оценили весьма высоко: и количество, и ассортимент.
Вот, чем всё же хороши вояки, так это штатными реакциями на идентичные ситуации. Пока первая стихийно сбившаяся в кучу команда отражала натиск бандитов, вторая уже что-то там мастерила из повозок. И комплектовала из скакунов ударный отряд рогатых отморозков. Те ревели, как оглашенные, молотили копытами каменистую землю и рвались в бой. Тяжеловесы не погнушались помочь родичам обстоятельным грозным гулом, но с места не сдвинулись. Сарг с Мейхалтом унеслись воевать с первой группой. А здесь в серёдке обоза всем распоряжались Вотум с Алесаром. Красавчик был явно недоволен тем, что его не взяли помахать мечами. Но, кто ж попрёт против нашего Сарга, имея планы на будущее?
Во всей этой организованной сутолоке при мне неотрывно толклись пара гвардейцев, Мерона с Рах, Тех и Клор с Лайрес. Эта заневестившаяся малютка-баскетболистка уже давно рвалась в воительницы. Она периодически откапывала желающих подучить её взаправдашней рубке, мордобою и метанию всякого железного барахла. Клор, как и меня, от этого коробило. Но именно я уговорила мою робкую наперсницу выпустить оперившуюся пташку на волю. В конце концов, девчонка лучше знает, что для неё полезно. Чем ей интересней зарабатывать на хлеб и чем успокоится это неуёмное сердечко. И вот её час, к сожалению, настал.
Из какой-то щели в стене ущелья повыпрыгивала вооружённая до зубов нечисть. И принялась ретиво пробиваться не куда-нибудь, а целенаправленно к крузаку. В поле моего зрения попало несколько голов, воодушевлённых чем-то весомым в денежном выражении. Отметив месторасположение моей мордахи в маске, они добавили оборотов. Вотум рубился, как сумасшедший. Поха с Чохом видно не было – поди разгляди эту мелочь в толпе задвухметровых мужиков! Тех с Рах тоже исчезли, наверняка на подмогу. Алесар мелькал где-то в самой гуще событий. Мерона – скрытная стерва – лупила с макушки воза из здоровенного лука, с которым управлялась не хуже, чем с лекарским ножичком. Лайрес тоже успешно отбивалась от какого-то щербатого мужичка, бросающего на меня алчные взгляды.
Подпрыгивая на облучке крузака – чтобы всё видеть – я страшно переживала за девчонку. А паче того за Клор. Самая приличная из моих наперсниц тянула под уздцы Эпону, пытаясь протащить её между возами. Моя грозная коровка артачилась, косясь на соблазнительное побоище. Она упиралась и недобро зыркала на всклокоченную Клор.
Неподалеку материализовался Алесар, взлетел на какой-то камень и вновь нырнул в пыльное вопящее, утыканное лезвиями мечей облако. Ненадолго показался Вотум, вспарывающий брюхо заросшему до самых глаз широкоплечему отморозку. Мерона перелетела на соседний возок, а оттуда на следующий и скрылась с глаз. Лайрес вопила, как одержимая, перед рухнувшим на колени щербатым – даже умирая, тот всё пытался не терять меня из виду. От входа в ущелье уже неслись несколько ветеранов, издавая слитный паровозный гудок. У меня глаза разбегались из-за отсутствия военных навыков наблюдателя. Но тут Клор одержала победу над моей ненормальной гибридихой. От рывка Эпоны я кубарем вкатилась в крузак – боками и растопыренными конечностями собрала все углы и выступы.
И так торопилась вылезти назад, что даже забыла испугаться. Первое, что бросилось в глаза, здоровенный детина, летящий на Клор со своим проклятым мечом. Времени на мозговую атаку не было – я залезла под балахон, выдернула засапожный нож и метнула просто так, наобум: истерично и куда попало. Попала детине аккурат в шею – кто-то из богов явно за мной приглядывал. Бедняжка Клор подхватила оброненный им меч и бестолково замахала перед собой – на неё бежали сразу два бандита.
Издалека прилетела стрела, вонзившись в спину одного из них. Он споткнулся, упал, покатился прямо под ноги Эпоны. И та, встав на дыбы, наконец-то, поучаствовала в схватке. Я же успела поймать в ментальный прицел голову второго и принялась лупить по продолговатому мозгу скотины. Он перестал дышать, но на последних ударах сердца дотянулся до Клор, что пялилась в другую сторону. Орать в таком гаме было бесполезно, и я ударила по её височной доле. Бедную женщину обуял такой страх, что она повалилась на землю, отчаянно визжа – меч в последнем усилии просвистел над