Я упиралась, но его руки становились всё крепче и крепче. А стоило мне отвлечься на конюха, выводившего из обрятника Эпону, Евгон потрюхал на свою стройку, забыв попрощаться. Я обижено пошагала туда, куда послали. Эпона поплелась следом, искоса примериваясь к замковой лужайке. Даже не припомню точно: эта выдерга вообще вошла за мной в рощицу, отделявшую замок от первой деревни? Мелькнула мысль: по-хорошему надо бы вернуться и надавать нахалке по шеям! Но, я поленилась. Лето в разгаре: тепло, светло и мухи не борзеют. С тех пор, как Сарг утащил скотину на другой край нашей долины, мухам пришлось переселиться ближе к ней. А здесь остались лишь самые старые и упёртые.
Наша рощица маленькая, симпатичная, но плешивая. Все эти надоедливые завоеватели постоянно норовят её пощипать. В самом начале весны я подговорила Клор её подновить. И мы четыре дня подсаживали к уцелевшим ветеранам молодняк из леса. Вроде прижился. Значит, через несколько лет я получу вполне приличный парк, как и подобает родовитой землевладелице.
В деревне по утренней поре без дела шлындали только старые собаки да малые дети. Туристам – если бы они тут водились – не хватило бы фоторесурсов запечатлеть картины нашего сельского быта. Весь интернет пестрел бы фотографиями лохматых псов размером с лошадь, которые возятся с малышней. Думаю, среднестатистический землянин покончил бы с собой инфарктом, узрев, как такой монстр таскает в зубах годовалого замызганного сопляка, что вздумал прогуляться на сторону.
Его матушка с прочими дамами семафорили откляченными задницами на огородах. Проходя мимо, я здоровалась с каждой персонально. За мою приобретательскую жилку – особо касаемо живых мужиков – женское население агратии Юди принимало меня, как родную. И я, конечно же, остановилась почесать языком с парочкой самых влиятельных матрон. Одна гордо щеголяла свежим фингалом, подаренным накануне мужем-ветераном. Как рафинированному цветку юридически развитой цивилизации, мне взбрело в голову выдать серию советов по охране женской чести и здоровья.
была доброй женщиной – эта знающая себе цену крестьянка. И популярно растолковала орденской юродивой, какова цена ранения, полученного от ревнивого благоверного. И насколько эта причина повышает её рейтинг в глазах соседок даже при отсутствии иных причин: красоты, тонкой талии и длинных ног. А коли, у кого мужа нет – или он сбежал – то пусть и завидует себе в тряпочку. Я позабыла, что взрослею прямо с сегодняшнего утра, и обиделась. Мои разлюбезные ветераны на деревенских задворках устраивали свадьбу двух скакунов. Причём, жених с невестой не глянулись друг другу, хоть убейся. И уговорам не поддавались. Обры не лошади. Эти зверюги шибко умны, злы и расчётливы. Шагу не ступят, если тот идёт вразрез с личными мотивами. Алесар рассказал, как однажды в бою пытался оттащить такого на заданную позицию, когда тот увлёкся крушением черепов врага. Алесар тогда был ещё совсем мальчишкой: первый бой и он герой! А эта брыкучая скотина испортила ему всю малину. Так и ушёл бедняга из кирасир в спецназ. Я не раз убеждалась в норовистости обров. И того придурка, что утащил меня от бандитов чёрт знает куда, простила посмертно только за знакомство с Гра-арой.
Но сегодня мне, очевидно, было больше всех надо. Как иначе объяснить мой скотоводческий зуд? Ну, как же: Внимающая, способная вправить мозги любой живой твари – особенно без спроса. Вот и подмогнула сгоряча, отчего жених перестал материться и брыкаться. Зевнул и развалился на травке. А в этой позиции обр ещё более неуязвим к уговорам, чем в бешенстве. Невеста, видя такое дело, обрадовалась и принялась скакать, уворачиваясь от сватов-зоотехников с удвоенной энергией. Всё бы ничего, и смыться можно было неопозоренной, но на беду принесло Вотума.
Заслуженный опекун Внимающих глянул на обров, на чешущих репы мужиков, на мою маску и мигом понял, кто налажал. Я честно пыталась извиняться. Приводила резоны, дескать, вот моя Эпона… Ржать вся эта компания начала до комментариев. А после и каждый из них сопровождала гомерическим хохотом. Будь здесь сама посрамлённая Эпона, местные бабы уже вечером утопили бы инициативную агрию в нашем заливе. Потому, как моя девочка не оставила бы на этом лужке ни единой твари выше собственных мосластых коленок. И правильно: никто не смеет обсуждать методы, коими нас зачинали. А селекция – наука, а не извращение! А безбрачие женщин во всяких таинственных Орденах – и последствия такого… существования – вообще никого не касаются!
Вот теперь-то я обиделась безадресно: на весь белый свет. Унеслась в замок, не прощаясь, и не позволив разъяснить, насколько они не со зла. И, естественно, решила наказать всех своим одиночеством. Уже почти полгода, почти каждый день я устраивала пробежки и разнообразные гимнастические обряды – в прошлой жизни любила прохаживаться по спортивным учреждениям. А здесь надоело зависеть от сильных рук и спин, заменяющих мне собственную инициативу Естественно, я окрепла и довольно прилично – даже Сарг не побрезговал одобрить такие перемены. Нынче я заработала причину для релакса. Потому-то и понеслась привычным маршрутом вытряхивать из крови адреналин. А из мозгов выветривать переизбыток яда.
Тех шнырял туда-сюда, то сворачивая с выбранной тропы, то волнисто прокатываясь по ней в авангарде. В лес не совались – там ровного бега не добиться. Обогнули первый взгорок, второй, нырнули в давно облюбованное ущелье с относительно ровным дном. И приятными зелёными зарослями вдоль скалистых стен. Оно было длинным – мы никуда не торопились. Останавливались переводить дух, болтали да летели дальше без особой цели и желания оглядываться назад.
Иногда прямо на ходу бесились, играли в охоту на лайсака или на человека – в обоих случаях последнему не светило ничего. Потом, наконец, проголодались и занялись бубликами. В этом месте одна из стен ущелья заканчивалась, наткнувшись на глубоченный широкий ров. Он тянулся дальше на пару километров, пока не стягивался стенками и дном до размеров куцего овражка. Здесь же бил родник, из которого мы освежились и запили бублики.
– Ты глянь, какая удача! – совершенно искренне обрадовался кто-то, выныривая из кустарника по ту сторону рва. – А мы всё мараковали: как утянуть Внимающую из замка?
Я их ждала. Было бы глупо рассчитывать застать врасплох лайсака – Тех учуял х издалека.
– Вам придётся снова над этим подумать, – вежливо огорчила я охотников на меня.
И дала дёру. Я действительно непростительно увлеклась с путешествием. Но, поняла это не сразу. Несмотря на фору, меня достаточно быстро нагнали. Не знаю, как они так лихо переправились, но вскоре Тех заскандалил, подгоняя, а я выдохлась. И потому отчаянно искала: куда бы мне забиться и переждать вторжение? Тратить последние силы на бег было глупо, а подходящей норы не подворачивалось. Их уже было слышно. В голову тюкнула мысль: зачем меня хотят куда-то забрать? Идиотский вопрос. Про меня такие легенды заворачивают, что грех не использовать новый вид оружия в военно-паразитических целях.
Тех завизжал так пронзительно, что поморщились даже камни. Я уже тащилась полудохлой трусцой и могла себе позволить покрутить головой. Обозримое пространство новых альтернатив не выявило. А вот над головой кое-какая перспективка нарисовалась.
– Назад! – завопили мои преследователи уже в полусотне метров от меня. – К нам!
Какая прелесть: они желали меня защитить от этого нарта, что плюхнулся мне чуть ли не на голову, подняв тучи пыли.
– Привет, – выдохнула я и рухнула прямо на землю: – Ты меня знаешь?
Нарт – судя по габаритам, довольно молодой – кивнул, не отрывая взгляда от панорамы за моей спиной. Я обернулась. Бандиты – или кто они там – не собирались визжать и сматываться. Это были настоящие стопроцентные воины. Они осторожно подбирались к нам с явным намерением отобрать у нарта свою добычу. Он тоже это понял и гневно протрубил срывающимся юношеским баском.
– Даже не думай! – пригрозила я, поднимаясь. – Этим их не напугаешь. Это воины. Тебе с ними не сладить. Слушай, – осенило меня, – а ты можешь… Можешь, – закрутила я задранной головой в поисках подходящего местечка. – О! Можешь поднять меня во-он на ту площадку?
Нарт оценил вводные данные и кивнул. Скальная терраса, что так кстати образовалась пару миллионов лет назад, могла вместить нас обоих. Охотники за Внимающими взвыли по-волчьи, когда нарт, подскочив, цапнул меня за бока и поднялся. Парень так осторожно приземлил меня на высоте примерно трёхэтажного дома, что я даже не поморщилась. Тех провёл первый в своей жизни полёт на женской груди. И торжествующе обгавкал преследователей, свесившись с края площадки. Нарт страшно обрадовался развлечению и присоединился, а я стянула ремень.
– Анедра Одноглазого знаешь?
Парень прекратил дразниться и кивнул, так мечтательно закатив глаза, что мы с Техом дружно фыркнули.
– Отнесёшь это? – протянула я ремень. – Отдашь ему или Саргу. Этого тоже знаешь? Прекрасно. Ну-ну! Я тоже от него не в восторге. Меня он…
Арбалетный болт просвистел мимо дёрнувшегося крыла и высек искру из камня. Нарт от страха присел. А я встала перед его грудью почти на самый край. С учётом панического страха высоты это был дебильный поступок – чтобы не сверзиться, мне пришлось уставиться в небо.
– Не стрелять! – завопили внизу.
А я быстро сунула в пасть спасителя ремень, отскочила и вякнула:
– Улетай!
Нарта, как корова языком слизала, а меня прямо вплющило в каменную стену позади.
– Сиятельная?! – обратились снизу вполне вежливо.
Очень хотелось проигнорировать, но я не могла позволить себе такой роскоши. Легла на пузо и свесила голову – так она почти не кружилась.
– Сиятельная! – обрадовался красивый наглец с длинными патлами, стащив с головы глухой кожаный шлем. – Ты жива! – эта скотина облегчённо вытерла лоб и расплылась в улыбке: – А чего он тебя не сожрал?!
– Нартии не едят людей! – рассудительно ответила я светским тоном.
– Слышал! – согласился главарь.