Советские немцы, возвращенные после войны в СССР в порядке насильственной репатриации, разделили участь своих соплеменников, выселенных в 1941–1942 гг. из бывшей Республики немцев Поволжья и других регионов. Они были направлены в отдаленные районы СССР на спецпоселение. В контингент репатриированных немцев были включены и немцы, выселенные в 1945–1948 гг. из западных регионов СССР. По данным на 1 января 1953 г., на учете спецпоселений состояло 208 388 репатриированных немцев.[25] По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 г. они были освобождены из спецпоселения. Однако с них были взяты расписки о том, что они не имеют права возвращаться в прежние места жительства.
Проживавшие на подвергавшейся немецкой оккупации территории Ленинградской области ингерманландцы в течение короткого срока (1943–1945 гг.) дважды подвергались депортации: сначала гитлеровцами, потом большевиками. В 1943–1944 гг. по приказу немецко-фашистского командования происходила тотальная «эвакуация» населения Ленинградской области. Ингерманландцы вынуждены были покинуть свои селения и оказались в Эстонии, где были поставлены перед выбором: эвакуация либо в Германию, либо в Финляндию. Они предпочли Финляндию. После подписания 19 сентября 1944 г. Соглашения о перемирии между СССР, Великобританией и Финляндией началась массовая репатриация этих лиц в СССР. По постановлению ГКО от 19 ноября 1944 г. они направлялись на постоянное жительство в Ярославскую, Калининскую, Новгородскую, Псковскую и Великолукскую области. Спецпереселенческий статус на них не был распространен. Репатриированные ингерманландцы фактически превратились в административно высланных, без права возвращения на свою историческую родину.
В мартовском (1946 г.) отчете Управления уполномоченного СНК СССР по делам репатриации было указано число репатриированных ингерманладцев — 43 246 человек. Во всех других документах указанного ведомства отмечалось, что к этому времени из Финляндии вернулось 55 942 ингерманландца, из них 19 336 расселено в Ярославской области, 14 169 — Калининской, 10 513 — Новгородской, 6335 — Псковской и 5589 — в Великолукской области.{xxxi} Из этого числа уже к 16 января 1945 г. в указанных областях было расселено 55 650 человек. Расхождение в документах ведомства Ф. И. Голикова в определении численности репатриированных ингерманландцев (43 246 и 55 942) объясняется тем, что в первом случае учитывались только этнические ингерманландцы, а во втором — вместе с представителями других национальностей, репатриированными из Финляндии и направленными с ингерманландцами на поселение в указанные области. Например, в составе 5589 репатриантов из Финляндии (в документах все они назывались ингерманландцами), поступивших к середине января 1945 г. в Великолукскую область, было 3922 ингерманландца, 754 ижорца, 704 русских, 141 карел, 111 вепсов, 28 эстонцев, 14 украинцев, 3 литовца, 1 норвежец и 11 представителей других национальностей.{xxxii}
По постановлению Совета Министров СССР от 13 апреля 1946 г. репатриированные литовцы, латыши и эстонцы, служившие по мобилизации в немецкой армии, легионах и полиции в качестве рядовых и младшего командного состава, были освобождены от отправки на 6-летнее спецпоселение и из ПФЛ и ИТЛ подлежали возвращению в Прибалтику.{xxxiii}
По состоянию на 10 мая 1946 г., спецконтенгент, содержавшийся в ПФЛ и ИТЛ, насчитывал 38 512 прибалтов (в ПФЛ — 20 106, в ИТЛ — 18 406), из них 29 705 латышей, 4815 литовцев и 3992 эстонца. Лиц непризывных возрастов, подлежавших направлению к месту жительства их семей, было 24 659, а лиц призывных возрастов, которые были определены на стройки и в промышленность Прибалтийских республик, — 13 853.{xxxiv}
В период 1946–1952 гг. из года в год заметно росло подозрительное отношение к репатриантам со стороны правительственных кругов СССР. Это было отражением холодной войны, а с 1948 г. ситуация еще более усугубилась начавшейся кампанией по борьбе с космополитизмом и иностранщиной. В обществе искусственно нагнетались настроения «шпиономании». Особое недоверие вызывали репатрианты, поступившие из зон действия англо-американских войск. Одно одобрительное слово в адрес англичан или американцев могло стоить им многих лет лишения свободы. В ГУЛАГе появилась новая прослойка политических заключенных под названием «падовцы» (производное от ПАД — пропаганда американской демократии). Кроме того, часть репатриантов была обвинена в шпионаже. Органы МГБ и военной контрразведки выявляли среди них лиц, действительно завербованных американскими и английскими спецслужбами, однако имели место и огульные обвинения подобного рода.
Несмотря на возрастание подозрительного отношения к репатриантам, руководство СССР все же воздержалось от крупномасштабных репрессий. Поэтому основная их масса не пострадала даже в этой неблагоприятной для них политической атмосфере. Однако в морально-психологическом плане репатрианты испытывали все больший дискомфорт; сам термин «репатрианты» приобрел в общественном сознании однозначно негативный смысл, и их все чаще стали сторониться как прокаженных.
Отдельные группы репатриантов, к которым руководство СССР испытывало особо сильное недоверие, были репрессированы (чаще всего в форме выселения с отправкой на спецпоселение). Так, в 1951 г. из Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы были выселены вместе с семьями репатрианты — бывшие военнослужащие польской армии Андерса, прибывшие в СССР в 1946–1949 гг. в основном из Англии. Поляков среди репатриантов — «андерсовцев» было сравнительно немного, и подавляющее их большинство составляли украинцы и белорусы. На спецпоселение в Иркутскую область в 1951 г. поступило более 4,5 тыс. «андерсовцев» (включая членов их семей).{xxxv} Этот контингент находился на спецпоселении до августа 1958 г.
В 1946–1947 гг. основная масса содержавшихся в ПФЛ и ИТЛ мелких коллаборационистов, служивших, как правило, рядовыми в немецкой армии, строевых немецких формированиях (кроме трудовых), в армии Власова, национальных легионах, полиции и т.п., была направлена на 6-летнее спецпоселение (служившие в указанных формированиях офицеры осуждались по 58-й статье как политические преступники, и их, естественно, не было на спецпоселении, так как они содержались в лагерях и тюрьмах). По учету Отдела спецпоселений МВД СССР и 9-го управления МГБ СССР этот контингент условно и неточно назывался «власовцы».[26] В него входили и направленные на 6-летнее спецпоселение офицеры-репатрианты, не служившие в армиях противника и изменнических формированиях (в документах НКВД и ведомства Ф. И. Голикова в 1945–1946 гг. упорно утверждалось, что они находились на военной службе у противника, но в ходе реабилитации в 1956–1957 гг. выявились многочисленные факты необоснованности подобных обвинений).
Динамика направления «власовцев» на поселение выглядела следующим образом: 1945 г. — 4985 человек, 1946 — 132 479, 1947 — 30 751, 1948 — 4575, 1949 — 3705, 1950 — 2078, январь-июнь 1951 — 316 человек, а всего за 1945 — первую половину 1951 г. — 177 573 человека.{xxxvi} Однако фактически этих людей на спецпоселении всегда было значительно меньше указанного числа, немало их переводилось в лагеря, тюрьмы и колонии. Высокой также была их смертность. В марте 1949 г. национальный состав 112 882 спецпоселенцев-«власовцев» (без арестованных и бежавших) выглядел так: русские — 54 256, украинцы — 20 899, белорусы — 5432, грузины — 3705, армяне — 3678, узбеки — 3457, азербайджанцы — 2932, казахи — 2903, немцы — 2836, татары — 2470, чуваши — 807, кабардинцы — 640, молдаване — 637, мордва — 635, осетины — 595, таджики — 545, киргизы — 466, башкиры — 449, туркмены — 389, поляки — 381, калмыки — 335, адыгейцы — 201, черкесы — 192, лезгины — 177, евреи — 171, караимы — 170, удмурты — 157, латыши — 150, марийцы — 137, каракалпаки — 123, аварцы — 109, кумыки — 103, греки — 102, болгары — 99, эстонцы — 87, румыны — 62, ногайцы — 59, абхазцы — 58, коми — 49, даргинцы — 48, финны — 46, литовцы — 41 и другие — 2095 человек.{xxxvii}
В 1952 г. большинство спецпоселенцев-«власовцев» было снято с учета спецпоселений по истечении 6-летнего срока. В документах МВД и МГБ приводятся разные сведения о числе освобожденных к концу 1952 г. — от 87 631 до 95 553 человек. Большинство «власовцев» немецкой, калмыцкой, чеченской, ингушской, балкарской, карачаевской, греческой национальностей, а также из числа крымских татар (5819 человек) было переведено на спецпоселение навечно (в 1954 г. это решение было отменено). Часть «власовцев» русской, украинской и других национальностей, занятых на незавершенных строительных объектах, была временно оставлена на учете спецпоселений. В течение 1953–1955 гг. они освобождались из спецпоселений по мере завершения того или иного строительства.{xxxviii}
Окончательно контингент спецпоселенцев под названием «власовцы» перестал существовать осенью 1955 г., когда еще остававшиеся из них на спецпоселении были освобождены по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». Кроме того, по этому Указу из ГУЛАГа было досрочно освобождено 59 610 заключенных[27]