— Знаешь почему я не отвечал на твои сообщения?
— Нет.
Поглядываю на него, и жду, когда он продолжит, но продолжения не следует, поэтому я просто возвращаю голову Каю на грудь, думая, что ему требуется те необходимые мгновения тишины и спокойствия.
— Я — инвалид, Бри, — произносит он, чем заставляет меня вздрогнуть. Нет, не от неожиданности, а от значения этой фразы. — Инвалид, который рано или поздно распрощается со своим слухом. Если сейчас я могу расслышать себя, музыку в наушниках и некоторые звуковые колебания, то вскоре меня ждёт абсолютнейшая тишина. Прогрессирующая 4-я степень глухоты на правое, полная глухота на левое ухо, и прогнозы неутешительные. Ну и кому такой я буду нужен? Глухой? Дезориентированный, как старый пёс. Я же не смогу даже…
Нарочно не даю ему договорить. Я прикладываю палец к его губам и замечаю, что он, как заговорённый смотрит в одну точку. Мне больно видеть его таким разбитым. Он так молод, но уже решил поставить жирный крест на своей жизни. Это недопустимо. Я не позволю ему даже думать об этом.
— Что ты такое говоришь? Есть же всякие, ну не знаю, операции по восстановлению слуха. Сейчас же медицина продвинулась значительно вперёд! Ты не имеешь права говорить так!
Кай переводит внимание на меня. Я вижу, как его глаза покрываются коркой льда, как они становятся бесцветными, и понимаю, что у меня не найдётся красок, чтобы придать им привычного цвета морской волны. Я беспомощна в этом плане. Зато во мне найдётся тепло, которым я хотела бы попробовать растопить этот ледник в океане его бездонных глаз. Не уверена, что у меня получится, но я буду сама себе противна, если не попытаюсь.
— Да, наверное, ты права, — таким же бесцветным голосом отвечает он.
Не пойму, он соглашается со мной только лишь для того, чтобы я отстала? Ну уж нет.
— Расскажи мне как ты лишился слуха?
— Несчастный случай. Ничего особенного.
— Не хочешь об этом говорить?
— Нет. Лучше скажи мне, что нам теперь делать? — вымучивает он из себя улыбку.
— Не знаю, для начала мне нужно бы найти работу и квартиру, а уже потом думать, что нам делать дальше, — не задумываясь, отвечаю.
— Нам. Хм… Нам, — удостаиваюсь интересующим взглядом исподлобья. А вот и краски начали проявляться в его глазах. — Недурно! В таком случае ты не думала обосноваться где-нибудь в другом городе? Хотя нет, в другом штате.
— Как-то даже в мыслях никогда не было уезжать из Техаса, — кажется до меня начинают доходит его намёки. — А что?
— Да так, ничего, — пожимает плечами и демонстративно разворачивает голову в сторону.
— Как это ничего? Ты давай, выкладывай! Не юли, — приподнимаюсь на локте и легонечко пихаю его в грудь.
Воспользовавшись этим игривым моментом, Кай ловит моё запястье, сгребает меня в охапку и подминает под себя. Это было чертовски резко, но та тяжесть, что я теперь ощущаю на себе, пробуждает во мне что-то животрепещущее. Кай смотрит на мои губы, которые я зачем-то облизываю, а затем в глаза. Снова на губы и опять в глаза. Я понимаю, что чего-то боюсь. Боюсь прикоснуться к нему, но не могу найти в своей голове оправдания этому. Единственное, что у меня неплохо получается, так это удерживать зрительный контакт с ним — это всё на что я способна. Остальное магическим образом парализовало.
Вбираю в лёгкие воздух, когда Кай тянется своим лицом к моему. Наши губы так близко. Он невесомо касается их, а затем… кусает меня за кончик носа и возвращается на свою подушку. Я нисколько не расстраиваюсь. Это было весьма неожиданно, но тем самым ему удалось меня рассмешить. Свой искренний смех я могу слышать впервые за долгое время.
— Я уезжаю через две недели, — спокойно отвечает, запрокидывая свою руку за голову.
— Куда? — я даже поперхнулась, реагируя на эту весть чересчур беспокойно.
— К себе на родину.
— В Калифорнию? Зачем?
— Мне поступило одно предложение, не хочу отказываться от него. Просто я не желаю быть марионеткой Дэвидсона.
— Дэвидсона? Кто такой Дэвидсон?
— О-о-о, это владелец «РокСтар». Проныра метит в мои менеджеры и теперь всюду впихивает мою группу. Думает заработать на нас, а мне это не нужно. Я хочу всего добиться своими силами, чтобы ни от кого не зависеть.
— С чего это он вдруг прилип к тебе? Видит перспективу может?
— Возможно. Может быть поэтому он вытащил меня из тюрьмы и дал взятку Оливеру, чтобы тот забрал заявление из участка.
Вот значит. А я всё гадала, кто мог вытащить его из тюрьмы. Правда больше склонялась к Кэролайн, а тут получается совсем другая история и довольно запутанная.
— Выходит, у тебя больше нет никаких проблем с законом?
— Нет, иначе бы я и думать забыл о Лос-Анджелесе.
Да даже если бы у него были проблемы с законом, мне было бы всё равно. Кай совсем не тот, кем кажется. Мне нужно время, чтобы его узнать. Но как мне успеть за две недели?
— А как же Кэролайн? — всполошившись, возмущаюсь я. Надеюсь, что это окажется для него весомым аргументом для того, чтобы задержаться в Далласе.
Кай мило улыбается, подхватывая локон моих волос, с которым принимается играться, лишь бы не смотреть мне в глаза.
— Она справится, Бри. В конце концов, это всего лишь три часа перелёта. В свободное время я буду её навещать. Мне необходима эта смена обстановки, я действительно устал от всего.
Не нравится мне всё это. Мне тревожно так, что я непроизвольно начинаю грызть ногти. Это совершенно на меня непохоже.
— Ну хорошо, а жить-то где ты собираешься?
— У меня есть домик, он достался мне от родителей. Правда сейчас там даже чёрт ногу сломит, но со временем я планирую сделать ремонт, — смеётся он, что-то вспомнив, но стирает улыбку практически сразу же. — Думаю, проблем не возникнет. Я хоть и молод, но предприимчив, и не боюсь грязной работы.
На этом, пожалуй, всё. У меня больше не остаётся предлогов и от этого становится невыносимо горько. Тяжело на душе от одной лишь мысли, что человек, к которому я испытываю то, чего пока сама не пойму, совсем скоро исчезнет из моей жизни, будто и не было вовсе.
И что мне делать в таком случае?
— Может быть ты поедешь со мной? — отвечает вопросом на мой мысленный вопрос, отчего внутри меня что-то взрывается, обдавая тело волнующим теплом.
— Кай, — укоризненно таращусь на него. Он щурится, одним лишь взглядом оказывая на меня мощнейшее давление. — Это же слишком рискованно. Я не могу всё бросить и уехать чёрт знает куда.
— Да брось! Что ты теряешь? — закатывает он глаза, указывая на очевидное.
И правда… А что, собственно говоря, я теряю? Всё, что можно было потерять я уже растеряла… Но что я могу приобрести от этого бездумного поступка? Многое, — твердит мне мой внутренний голос.
— Да в принципе ничего, — отвечаю, подавляя, рвущуюся наружу улыбку.
Вижу недоверие и одновременно азарт на лице Кая.
— То есть ты согласна? — спрашивает, понижая голос. Его взгляд сверкает, напоминая мне отблески на водяной глади, и я чуть ли не соглашаюсь.
— Это ещё ничего не значит, — выставляю указательный палец, Кай тотчас берёт его в плен своих рук. Он перебирает каждый мой палец, пока не останавливается на безымянном, который больше не окольцован. Нежным касанием он проводит по нему и затем подносит его к своим губам. Чувствую себя сливочным маслом, растекающимся под палящим солнцем. — Кай, мне нужно подумать! И вообще, что я там буду делать? Это же другой город, у меня там и знакомых нет… Лучше было бы…
Я стараюсь и дальше отнекиваться, пытаясь не поддаваться на его очарование, которое действуют на меня получше всякого гипноза, но Каю удаётся сломить меня и заткнуть. Он снова навис надо мной, но только сейчас для того, чтобы поцеловать. Правда совсем безобидно. Просто чмокает меня в губы, которые даже от обычного с виду касания теперь надолго останутся охвачены огнём.
— Думай, у тебя ещё есть время. Только знай, что с каждой минутой его у тебя становится всё меньше и меньше.
Хочу возразить, но не успеваю. На сей раз Кай в буквальном смысле сокрушает меня поцелуем. Он целует меня по-настоящему, но совсем не так, как прежде. Если наш первый поцелуй был осторожным, плавно переходящим в изучающий, а все последующие были плотоядными, на грани сумасшествия, то этот поцелуй можно олицетворить с самой настоящей нежностью. И эта нежность сводит меня с ума гораздо действенней. Я вздрагиваю от удовольствия и продолжаю таять, мечтая, чтобы этот момент не заканчивался. Но Кай сам прерывает наш поцелуй. Не открывая своих глаз, он трётся кончиком своего носа о мою щёку. Знаю, он сейчас о чём-то размышляет, и я отдала бы всё, что угодно, чтобы залезть ему в голову. Но, боюсь, я навсегда запутаюсь в этом хитросплетении.
— Это всё по-настоящему? — шепчет он.
— Кажется, да, — так же шёпотом отвечаю.
— Сделай одолжение, Бри, не превращайся в полночь в тыкву, пожалуйста, — на полном серьёзе говорит он.
— Хорошо, я очень постараюсь!
Только сейчас до меня дошло, чего мне не хватало всё это время. ЕГО. Кай — абсолютнейшее сочетание не сочетаемого.
Глава 17.1. Бриана
Десять дней я живу спокойной и размеренной жизнью. Десять дней я не существую, а именно живу. Это необыкновенное чувство.
Время пролетело с быстротой молнии, не без помощи Кая, разумеется. Все эти дни мы провели вместе, именно дни, а не ночи. Вместо работы я приезжала к нему, чтобы разделить с ним очередной чудесный день. Чтобы уснуть в обнимку, лицом зарывшись у него в шее, чтобы поболтать ни о чём и обо всём, чтобы просто помолчать, не замечая ничего вокруг. В молчании мы прекрасны, как оказалось.
Ещё никогда я не ощущала такую необычайную лёгкость с человеком, с каким прежде чувствовала себя, как верхом на пороховой бочке.
На днях мне удалось выучить несколько жестов глухонемых, и странно то, что их значений я так и не узнала, но, думаю, там что-то пошлое или невразумительное, в духе Кая. Хотя если быть честной, то он совсем не такой. Надменность и высокомерие, которые присущи ему — это лишь то, что находится на поверхности. Видимость, камуфляж, маска — называйте, как хотите. Но стоит только попытаться погрузиться в него, конечно, опять же, если он позволит, то можно понять, что этот челове