щее. Посреди её родной комнаты стоял высокий мужчина лет сорока. Он был довольно худой, с вытянутым лицом и выразительными глазами.
На нем красовался дешевый деловой костюм, который был явно не по размеру, но смотрелся при этом не слишком ужасно. Легкая небритость на лице старила мужчину. Поэтому он выглядел более пожилым, но одновременно более строгим в хорошем смысле этого слова.
А его длинные волосы напоминали собой прическу из рекламы шампуня. И судя по их растрепанному виду, рекламу удалось снять далеко не с первого раза.
Странный человек медленно обвернулся, в упор, смотря на девушку своими темными глазами, которые вполне могли просверлить человека насквозь.
— Господи! — Взревела Вероника.
— Нет, — бархатным голосом произнес незнакомец.
— Черт!
— Тоже нет.
— Сука!!!
— Тем более нет. Виктор Борисович. Твой новый, скажем так, репетитор по экономике. Мне тоже очень приятно. Кофе можешь не предлагать.
Веронику всю затрясло. Она тут же поняла в чем дело. Это был маньяк! Самый настоящий маньяк, который был наркоманом или психопатом. Он пробирался в дома юных девушек, представлялся учителем или репетитором, а потом… Потом, лучше даже не думать что именно «потом».
Осознавая, что прямо сейчас может случиться нечто страшное, Вероника в одну секунду мобилизовала все свои внутренние запасы энергии. Главное, чтобы этот гад не тронул её мать. А все остальное уже не важно.
Хотя, маньяки редко трогают своих. Поэтому вряд ли Виктории Павловне что-то угрожает. Но все же…
— Хорошо. Я очень рада вашему. Вашему приходу, — бледнея на глазах, произнесла девушка.
Затем она со всей силы рванулась назад из комнаты. Её тело ускорилось чуть ли не до скорости звука. И чуть не сломав ногу, она в кратчайшее время оказалась внизу. В их просторной и светлой гостиной.
— Мама! Мама, Господи! Мама! Ты в порядке?? — Вопила при этом несчастная студентка. Вскоре тонкие, но цепкие руки схватили её, как нити паутины несчастную мошку.
Деловая женщина буквально взяла свою дочь в охапку, чтобы та не разгромила дом до уровня фундамента.
— Ника! Ника, успокойся ты уже, наконец! Я, конечно, понимаю, что ты не любишь учиться. Но не до такой же степени, дочь!
— Мама, какая на хрен учеба, мама?! — Вопила перепуганная девушка. — У нас в комнате маньяк! Бежим к черту отсюда! Он псих. Я серьезно!
— Господи, Вероника! Ты как всегда меня решила опозорить. Это никакой не маньяк. Неужели так трудно было догадаться? — Виктория Павловна буквально трясла свою дочь, чтобы та хоть немного угомонилась.
— Это Виктор Борисович. Твой новый помощник по учебе. Он очень профессиональный и поможет тебе решить проблемы с институтом в кратчайший срок. При этом ты сможешь научиться грамотно строить учебный процесс и добиваться целей без дополнительных умственных затрат.
— Мама! — Ника отпрыгнула в сторону, будто её облили кипятком. — Этот псих в нашем доме что, правда, что ли гребаный репетитор???
— А как ты хотела, доченька? Ты же знаешь, что у меня нет чувства юмора. И я не понимаю твоих шуток по поводу учебы. Так что тебе предстоит прекратить клоунаду и заняться нормальными делами. А уважаемый Виктор Борисович тебе в этом поможет, — женщина улыбнулась так, что Веронике стало как-то не по себе.
— Мама! Я к нему не пойду! — Выкрикнула девушка.
— Да. Не пойдешь. Потому что побежишь, — Виктория Павловна крепко схватила дочку за руку.
Последняя быстро поняла, что если она откажется подчиниться, то случится что-то невероятное и страшное.
К тому же, что подумает маньяк…. в смысле репетитор, если она вдруг «смоется» из дома как псих больная. Ей и так уже довольно плохой репутации. Поэтому лучше сделать вид, что все нормально, а потом решить эту проблему своими собственными методами.
Самая большая глупость в войне — это недооценивать противника. Виктория Павловна явно совершила такую ошибку. И Ника этим обязательно воспользуется.
— Ладно. Ладно, мам. Если ты решила отдать меня в руки этому психу, то ладно. Только потом не стоит ныть и просить у меня прощения.
Пока что ноет кое-кто другой. И это явно не я. Иди наверх, дорогая уважаемая доченька. Удачного знакомства со своим новым репетитором, — снова последовала ужасная улыбка. И Ника с видом человека, которого приговорили к расчленению, опустив голову, отправилась к лестнице.
Когда она снова открыла дверь в свою комнату, то высокая, сухая фигура спокойно расположилась на её компьютером кресле и смотрела в окно. Создавалось впечатление, что это она пришла в его дом, а не наоборот.
Девушке жутко захотелось закрыть дверь и убраться. Пусть лучше этот странный тип на веки останется здесь. Она даже согласна переехать жить на помойку, лишь бы не знакомиться с мерзким стариком, который годится ей в отцы.
Некоторое время Ника стояла молча. Идея с побегом не казалась ей такой уж бредовой.
— Привет еще раз, Ника. Или как там тебя точно зовут? — Спокойно заявил репетитор, глядя на то, как город погружается в закатную дымку. — Все. Стадия отрицания пройдена? Хорошо. Теперь перейдем к стадии привыкания и полного подчинения.
Этот наглый ублюдок говорил о подчинении. А его тембр голоса был таким, будто его другом являлся президент США. Все это заметно разозлило девушку, и она испытала желание выбросить его со второго этажа. Это было бы неплохо, с учетом того, что по сути, это был третий этаж, если учитывать высокий фундамент, подвальные окна и завышенный уровень потолков.
— Я не собираюсь никому подчиняться, Виктор Витальевич, или кто вы вообще? Произошло недоразумение, и когда все решится, то вы уберетесь подальше и забудете сюда дорогу!
— Забуду, милая, обязательно забуду. Только вот сделаю то, для чего меня наняли, — Виктор Борисович повернулся и встал с кресла. Он был довольно видным мужчиной, но его дешевая одежда и высокомерный взгляд все портили. — Как же сложно бывает укрощать вас — мажоров!
— Вообще-то я не мажор! Не мажорка! Вам ясно? Так что меня точно укрощать не стоит!
— Ой, ли? А у кого на дубовом столе итальянского производства стоит монитор с высокоточным разрешением последней модели, с защитой от воздействия всех уровней излучения на сетчатку глаза? У кого в комнате евро ремонт по стандарту пятого поколения, один квадратный метр которого, стоит больше, чем три моих пиджака?
— Это все не мое! Это все мамино! И папино, в смысле… Я сама серая мышка. У меня ничего своего нет. Так что вы явно обратились не по адресу. Мы оба с вами жертвы обстоятельств!
Веронике хотелось заплакать. Ведь ее упрекнули в том, что она никогда в своей жизни не демонстрировала. Ее упрекнули в том, что она даже не использовала по назначению. Ее видели в таком свете, которого она боялась и остерегалась всеми силами души.
— Даже так, — хмыкнул репетитор. — Ну, кто тут мажор, а кто нет, это в буржуазно — семейном кругу разберетесь. Моя работа укрощать таких вот неучей в растянутых пижамах. И я выполню эту работу, как следует. Так что садись на кровать, и начнем с общей теории экономического права в рамках построения отношений в международной торговле.
Веронику передернуло так, что она чуть не получила паралич лицевого нерва. Ненавистная учеба до жути достала ее за последние месяцы. А теперь и долгожданные каникулы пожирала эта грязная субстанция. Нет! Этого она сто процентов не должна допустить.
Понимая ужас ситуации, девушка захлопнула дверь. Затем она сделала шаг вперед и произнесла в пол тона:
— Да. Вы правы. Я ценю ваше стремление, Виктор Борисович. Хотя вы и кажетесь мне странным. Но все же, мы же не будем на полном серьезе здесь вот сейчас учиться! — Девушка сделала до боли глупое лицо. — Нам это обоим не надо, так ведь? Давайте просто скажем моей матери, что все окей. А сами можем… Можем, вот например, посмотреть телек.
Вероника в подтверждении своих слов взяла с кровати пульт управления внушительных размеров и показала головой в сторону небольшого экрана на стене.
— Во-первых, для меня нет ничего более интересного, чем занятие науками. Науки юношей питают, как говорил один мужик в парике, — продекламировал репетитор. — А во-вторых, на кой черт мне обманывать эту замечательную женщину, которая дает мне работу, чтобы угодить ее нерадивому отпрыску?
— Нет. Стойте. Я не нерадивый. И вообще, моя мама не самая незамечательная женщина, выражаясь вашим языком. Так что выполнять ваши нравоучения я точно не собираюсь.
— Да?? Ну, тогда придется тебя заставить…. Впрочем, для меня это норма…
— Если вы, «репетитор третьего разряда», посмеете меня заставлять, то вы даже не представляете, что может случиться с вами!
— Например?
— Например, я скажу своей маме, что вы до меня домогаетесь. Вот, — девушка сверкнула глазами, что означало на шахматном языке «мат».
В это время Виктор Борисович одобрительно кивнул головой и вплотную подошел к Веронике. Он был немного выше нее и имел какую-то сильную, пугающую энергетику.
В лицо студентке сразу же ударил запах дешевого одеколона и вспотевшего мужского тела. Это было противно и немного завораживало одновременно.
Не говоря ни слова, репетитор взял небольшую (по сравнению с его огромной рукой) грудь девушки и немного сдавил ее, от чего Вероника машинально взвизгнула.
Она хотела сделать шаг назад. Но в это время рука еще больше напряглась. И девушка поняла, что резкое движение может навсегда лишить ее левого соска.
Затем вторая рука мужчины легла на другую грудь и также существенно ее сдавила. Ника открыла рот, изображая рыбье дыхание. Лицо ее загорелось пожаром. Внутри как будто появился двигатель внутреннего сгорания.
— Вот так. Неплохо…. У тебя есть сиськи. А я уже всерьез подумал, что ты парень. Надо проверить остальные половые признаки, чтобы полностью убедиться… — Произнес Виктор Борисович, оставляя нежную плоть в покое. При этом голос его звучал, будто ничего не случилось.
— Урод! — Девушка отвесила мужчине звонкую пощечину. Но в отличие от Макса, он не особо то обратил внимание на горящий след от маленькой ладони на своем лице. — Зачем!!?