Конечно, Вероника была далеко не Раскольниковым. И прогуливаться с топором по чужим квартирам ей пока не довелось. Но все же, после того напряженного разговора с матерью под стрекотание кузнечиков и запах цветов, она стала чувствовать себя крайне неловко.
Настолько неловко, насколько ощущает себя бабка с бидонами молока, переходящая ручей по шаткой дощечке. Конечно, такая старуха ничем не рискует, кроме небольшого купания и потери молочной продукции. Но даже такой риск по сравнению с нулевым риском является чем-то устрашающим.
Нет, не стоит думать, что Виктория Павловна продолжала сыпать в адрес своей дочери угрозами. Следующие два дня после беседы в саду она так и не упомянула про учебу, отца, свои внутренние догадки. Но ее взгляд! Он явно поменялся, с твердо укорительного на обвинительно-подозрительный.
Ника прекрасно понимала, что подобная метаморфоза произошла не случайно. Гнев ее мамы должен рано или поздно вырваться на волю. Тогда есть колоссальный риск того, что женщина узнает все про летние приключения дочери. И тогда Нику могут ожидать самые страшные последствия, от тотального контроля и домашнего ареста, до изгнания из дома и настоящего отречения от семьи.
А как она хотела!? Практически два месяца подряд трахаться до потертостей между ног с мужчиной, который годится ей в отцы. Делать все это у себя дома. Не обременять его, в общем как и себя, хотя бы какими-то обязательствами. И при этом не получить даже банального упрека!
Где вы вообще видели такое? В пропитанных «травкой» кварталах Амстердама, где через каждый дом расположены улицы красных фонарей? Ну, уж нет. Даже в тех толерантных краях такое поведение вряд ли бы снискало должное одобрение.
А хотя постойте! Разве все ее ровесницы ведут себя более пристойно? Смирнова в свои двадцать беременна уже в третий раз. Причем слова «ЗАГС», «Отношения», «Свадьба» также чужды для нее, как Айфон для аборигена.
Таня Обидская с параллельного вообще трахается с дядей своей старой подруги, позволяя ему бурно кончать в свой растянутый зад. Но он же катает ее на убитой Ауди… Это, конечно же, всё объясняет.
Степанцева предпочитает секс в туалетах баров и клубов. Ну что в этом такого… У нее нет своей хаты. А гонять на квартиры к парням не совсем прилично. Так что ее совесть вполне себе чистая.
Девки из общаги вообще устраивают ночные коктейли. Знаете рецепт таких «коктейлей»? Они протаскивают в свои комнаты таких же «общажных» парней и смешиваются в жарких постельных утехах, как настоящие ингредиенты коктейля в руках опытного бармена.
Правда все это происходит слегка хаотично. Так что здесь тоже нет ничего ужасающего. Главное, это потом знать хоть примерное имя того, от кого ты получила залет или неприятную болячку, в случае неудачной «коктейльной вечеринки».
О, сколько таких грязных подробностей из жизни студенток своего ВУЗа держала в голове Ника! Как сильно ей еще недавно хотелось оказаться героиней какого-нибудь аналогичного похождения. Хотя, конечно, это все было тщательно скрыто даже от ее собственного разума.
Но все же, теперь она сполна получила желаемое. И что? Как тысячи подобных отвязных девчонок по всей стране ее ожидает неминуемая расплата. В том или ином направлении, в той или иной ипостаси. Но избежать этого уже не получится.
Тем более что мать несколько раз переспрашивала сегодня, когда именно придет Виктор Борисович. После чего она многозначительно заявила, что рада. Но вряд ли такая радость означала действительно нечто приятное.
Вероника, не скрывая волнения, ожидала надвигающейся бури. Как минимум, она ждала подобия полицейской очной ставки, при которой ей вместе с преподавателем придется каким-то образом оправдываться перед лицом правосудия в виде Виктории Павловны.
Или же мать Вероники просто будет присутствовать вместе с ней на занятиях. Или же она вообще прекратит эти самые занятия. И неизвестно, что из всего перечисленного будет хуже.
Так как девушка еще ни разу не задумывалась над тем, что будет, когда это все закончится (да и закончится ли это вообще?), ей почему-то казалось, что лето будет длиться бесконечно. Но его половина уже пролетела. А значит, вторая половина пролетит еще быстрее, согласно пресловутому закону подлости.
Обдумывая все это путем прокручивания в голове разных мыслей и смутных догадок, Ника спокойно проводила мать на работу. Потом она, как обычно, отдыхала и даже немного поработала в саду, что было ей до боли не свойственно.
Горячий маховик летнего времени медленно подполз ко второй половине дня. И Ника, уже по привычному сценарию, встретила Виктора Борисовича, который как всегда был по деловому сдержан.
Мало кто мог предположить, что у этого человека вообще есть половые признаки, не говоря уже о том, что он способен покорить молодую студентку. Настолько сильно он был сосредоточен на науке и донесении информации до своей подопечной, в частности.
Но сегодня интересные мысли и пояснения репетитора не особо сильно вдохновляли Веронику. А воспоминания о том, что они с ним делали в последнее время вне учебы, не вызывали внутри того странного томления, граничащего с возбуждением.
Ничего такого не было даже близко. Только страх, совмещенный с холодной неопределенностью. И желание покончить с этим как можно скорее.
Но Виктор нисколько не догадывался о надвигающейся угрозе. Он спокойно вел пресловутые занятие. Репетитор, то просто рассказывал что-то полезное, то давал основные моменты под запись, то задавал странные, наводящие вопросы.
И так пролетело больше половины импровизированной пары. Лишь только после этого Ника поняла, что надо что-то сказать. Причем не про контрольную, над которой она должна начать работать, а про то, что действительно было важно.
Но удобного момента все не выдавалось. Поэтому девушка, с досадой кусая губу, смотрела в окно, на стену, в сторону вытянутой фигуры репетитора. Впервые за последнее время ей опять пришлось молчать в недоумении и злости на саму себя.
— Таким образом, то, что мы записали, передаёт теорию профессора Стрельникова в нескольких строках. А в книге этому уделяется больше пятидесяти страниц. Следовательно, мы провели качественное сокращение материала.
— Прекрати ты уже, твою мать! — Выкрикнула Ника, не в силах бороться с бурей своих эмоций.
— Зачем так грубо. Могла бы просто сказать, что соскучилась. Я уже заканчиваю. Мы скоро сможем начать, — не меняя делового тона, заявил Виктор.
— А, даже вот так? И вы не хотите спросить, что случилось? Почему я такая взвинченная? Вы же сами видите, какая я взвинченная! Неужели вам наплевать??
— Мне не плевать. Просто я за эти недели привык к тому, что ты ведешь себя, как наркоман во время обострения ломки.
— Ну, раз я наркоман! — Вероника поднялась с кресла, — То я пойду! Можете здесь сами с собой заниматься экономикой, да и всем остальным тоже!
Ника сделала шаг вперед, решительно намереваясь выйти из комнаты. Но сильная рука Виктора Борисовича не позволила ей это сделать.
— Даже не думай вести себя, как жертва ПМС! Я больше всего таких ненавижу. Давай, говори. Я готов выслушать твои бредни, раз уж ты почти каждый день выслушиваешь мои.
Несмотря на то, что репетитор вел себя как обычно, с долей нахальства, Ника почувствовала, что ее судьба ему не безразлична. Поэтому она, недовольно сверкнув глазами, вернулась на свое учебное место. И стараясь говорить как можно конкретнее, девушка рассказала все, что произошло между ней и Викторией Павловной.
Ника всерьез предупредила Виктора Борисовича, пытаясь раскрыть ему всю суть того ужаса, в который они ввязались. Но все возможные предостережения не особо-то трогали мужчину.
— Значит, твоя мама пару раз заикнулась о том, что мы здесь делаем что-то не хорошее, и посмотрела на тебя, как тебе показалось, не слишком мило, — заявил мужчина, когда Ника наконец-таки замолчала. — И теперь нам нужно быть, как можно осторожнее. А иначе гнев Виктории Павловны просто сотрет весь мир в порошок?
Репетитор почесал шею, изображая крайнюю степень безразличия и скуки. Примерно так делают взрослые люди, когда им о своих проблемах рассказывают маленькие дети.
— Да уж. Это просто ужасное событие. Я не знаю, как теперь с этим жить дальше, — добавил Виктор.
— Что? Вам опять наплевать? — Вспылила Вероника. — Моя мать способна на многое! Она может даже подсмотреть за нами или подслушать, застать нас здесь и все в этом роде!
— Да пусть даже присоединяется. Мы быстро поможем ей успокоиться. Тем более, что у тебя в шкафчике с книгами есть «неплохое успокоительное».
— Что? Вы рылись в моих вещах? — Краснея заявила девушка, понимая, что именно репетитор имеет в виду.
— Не рылся. Просто просматривал собрание литературы. И понял, что ты слишком сильно любишь «читать на ночь».
— Да вы просто озабоченный урод без моральных принципов! Вы человек, который может с легкостью переступить через кого угодно, чтобы заполучить свое! А когда вы сталкиваетесь с проблемами, вы просто строите из себя невозмутимого мачо, чтобы потом молча свалить, поджав трусливый хвост! Разве не так, Виктор Борисович? Я правильно охарактеризовала ваш психотип?
Если изначально Ника таила хоть какую-то надежду на то, что Виктор даст ей полезный совет, поможет или хотя бы просто заинтересуется ситуацией, то теперь такая мысль провалилась в глухую бесконечность.
И Вероника почувствовала себя как никогда одиноко. Ведь теперь выходит, что это — она тупая извращенка, которая соблазняла и совращала «несчастного учителя».
А он весь такой невозмутимый и важный, просто является жертвой. Он свалит куда подальше, никогда не вспоминая о случившемся. При этом несчастная Ника как обычно останется крайней, живя с клеймом на репутации до самой старости.
— Да у тебя не просто МПС, а уже шизофрения, детка, — заявил репетитор. Мужчина посмотрел по сторонам, проверяя, не забыл ли он что-нибудь важное. После чего, своей твердой походкой репетитор направился вон из дома.