Сопоставив все факты, Фред понял, что студентка и правда не врет. Значит, медлить больше не стоит. В кои-то веки железная логика вместе с выдержкой могут немного подождать в коридоре.
Оглядываясь по сторонам, будто совершая жестокое преступление, профессор подошел к двери, закрыв ее на ключ, торчащий в замке.
Он увидел, как Вероника закидывает себе на поясницу легкое платье, демонстрируя большую, упругую попку обтянутую легкими кружевами.
— Ну как? Вам нравится мой вид?
— Отлично, — выдавил преподаватель. — Я уже иду, лапуля. Сейчас мы с тобой…
Возбуждение окончательно взяло верх. Он забыл, кем является и для чего вообще посещает свою работу. Медленно подойдя к ученице, мужчина принялся мять и массировать ее ягодицы, периодически просовывая руку между ног, тем самым пытаясь возбудить девушку.
— Ах, — протянула Вероника, чувствуя, что ее охватывает желание. — Разденьтесь. Я хочу ощутить вас у себя во рту…
Дважды просить не пришлось. Николай быстро отстранился от нежных форм и принялся расстёгивать ремень своих брюк в предвкушении неплохого минета.
Руки грозы института были вполне крепкими. По крайне мере, «Паркинсоном» он точно не страдал.
Но сейчас простые манипуляции давались ему с трудом. Пришлось применить все свое внимание, чтобы как можно быстрее расстегнуть штаны, убрать ремень и спустить все это практически до колен. Главное, чтобы она не догадалась, что он мешкает или чего-то не может. Он крутой, страшный профессор. И права на ошибку у него попросту нет.
Когда, наконец, Николай Робертович остался обнаженным по пояс, то он испытал дикое желание наброситься на юную Нику, чтобы как можно быстрее осуществить задуманное.
Какого же было его удивление, когда он столкнулся с еще недавно такой возбужденной студенткой нос к носу.
Она стояла в полный рост совершенно одетая, пронзая своего преподавателя взглядом.
— Ты что делаешь? — Выдохнул он, ощущая, как сердце уходит куда-то в пятки.
— Снимаю и транслирую в интернете на, пока что, закрытый аккаунт… — В руках у Ники действительно был телефон. А голос звучал довольно решительно.
Профессору не пришлось долго думать, чтобы понять весь смысл происходящего. Словно обезумевший маньяк, он начала натягивать на себя брюки, скрывая в них уже наполовину поднявшийся член.
— Дура! Тварь! Да я тебя, скотина! — Рука Фреда пролетела около головы Вероники. Ей с трудом удалось увернуться от сильного удара.
— Ага! Вот как! Не нравится, когда вас унижают, не правда ли, уважаемый Фредди Крюгер?
— Девчонка! Ты здесь больше учиться не будешь!
— А вы работать, мой похотливый жеребец! — Глаза Вероники горели. Теперь она по полной ощутила на себе, что значит настоящая месть.
Понимая, что ситуация явно не в его пользу, Николай Робертович довольно сильно покраснел. Его дыхание участилось. Желание прикончить наглую девку солидно зашкаливало.
— Чего тебе надо, шалава!? — Проревел он.
— Мне надо, пидераст, чтобы ты взял и поставил мне тройку, а с учетом всех оскорблений, даже четверку за прекрасно сданный экзамен, и больше никогда не смел, позорить меня перед моими одногруппниками! Я думаю, это будет вполне справедливо.
Стреляя огненным взглядом в сторону девушки, преподаватель медленно направился к столу. Ника, не ожидая такого легкого согласия, вытянула из сумки зачетку и подала ее профессору.
За всю жизнь с Фредом никто так не поступал. Он даже представить себе не мог, что все это возможно за пределами экрана телевизора.
Поэтому маневр Ники удался как нельзя лучше. И вскоре в ее зачетке стояла оценка с росписью, о которой она недавно так сильно мечтала.
Шок вместе с эйфорией от мести немного отпустили девушку. Она схватила со стола зачётку так, будто та была раскаленной железякой. Затем Ника в пару шагов достигла двери, опасаясь, что ядовитый старик припас для нее ответные меры.
— Чтоб чрез две секунды все удалила, стерва, — прогремел за спиной чудовищный голос. — И теперь я советую тебе искать другое учебное заведение. Иначе, я тебя здесь заживо сгною. Ты меня плохо знаешь. Я и не на такое способен. Уж проститутке мелкой смогу жизнь попортить. Будь уверена…
Ника судорожно сглотнула слюну. Она повернула ключ в скважине, понимая, что сейчас банально расплачется.
Но в последний момент дух борьбы вырвался на свободу из ее измученной нервной системы. Девушка повернулась к человеку с багровым лицом, который сидел в кресле, и как можно серьезнее заявила.
— Нельзя удалить то, что не было снято, Николай Робертович. А вот ваши угрозы на диктофоне точно останутся при мне. И если я почувствую хоть каплю несправедливости в свой адрес, то моя мама узнает обо всем первой. Я надеюсь, не стоит повторять, кем она работает… Удачного трудового дня и всех благ.
Ника вышла из кабинета, не закрыв дверь. Через некоторое время она услышала сильный хлопок, означающий, крайнюю степень негодования.
Зачем девушка провернула все это? Правда ли, что лучшая защита — нападение? Не пострадал ли моральный облик от всего происходящего?
Ника не знала ответы на все эти вопросы. Но теперь она понимала лишь одно. Никто и никогда не посмеет назвать ее нервно больной или умственно отсталой.
Потому что теперь она настоящая личность, способная дать отпор кому угодно. А с личностями оскорбления не прокатят. Особенно та их часть, которая звучит из уст престарелых маразматиков, ненавидящих все живое.
Глава 15. Столкновение
Виктор Борисович предпочитал ходить пешком. Собственного транспорта у него не было. Возможно, это было связано с личными убеждениями, а возможно на машину денег попросту не хватало.
Хотя с его глубокими знаниями можно было без проблем заработать себе на чудо отечественного или даже иностранного автопрома эконом класса.
Но быть может, репетитор мечтал о чем-то более изысканном, а может, ему было наплевать. Скорее всего, второе. Ведь он упорно поддерживал образ развязного неудачника из фильма 90-х.
Хотя такие неудачники все поголовно колесят на неплохих тачках, но все же…. В нашем российском понимании, это не верно. Виктор по-своему протестовал против такой «неверности».
Правда, сегодня он немного пожалел о том, что не имеет четырехколесного друга. Об этом всерьез заявлял странный, прохладный ветер, который норовил буквально забиться в глаза и нос. Он свистел, периодически — закрывая облаками солнце. А иногда, по его милости с неба срывался противный дождь, который, не смотря на яркую погоду, был весьма неприятным явлением.
Надеясь как можно скорее добраться до нужной цели, Виктор Борисович ускорил шаг. Ему впервые показалось, что остановка находится слишком далеко от дома Вероники.
Мужчина пытался закутаться в свой пиджак, но это не помогало. Ветер августа отчетливо заявлял, что здесь поможет, как минимум, куртка или даже пальто, а уж точно, не эта легкая материя с куском невесомой подкладки.
Наблюдая за тем, как хаотично носятся облака по небу, за кусками сорванных с деревьев веток и за пыльными мини торнадо на обочине дороги, Виктор Борисович приблизился к нужному ему коттеджу.
За все эти месяцы он выработал у себя четкую привычку врываться в роскошное здание по примеру группы ОМОНа. И сегодняшний день не был исключением.
Репетитор открыл железную дверь, которая была не заперта. Потом он жёсткими шагами приблизился к дому и вошел через парадный вход. Ему даже на мгновение показалось, что этот дом принадлежит ему, настолько сильно здесь все было знакомым.
Пройдя сквозь мини коридорчик и еще один дверной проем, Виктор очутился в прихожей. Потом его путь пролегал к лестнице, а потом к комнате своей ученицы.
— Вот так-то лучше. Чертово лето. То пекло, то тропические тайфуны, — подумал Виктор Борисович, поправляя волосы.
Секунду спустя, он сделал шаг вперед, привычным движением проникнув в обитель Вероники.
В этот раз девушка вела себя слишком странно. Она сидела лицом к окну в компьютерном кресле. При этом сам компьютер включать не спешила.
На ней присутствовал старомодный свитер. А волосы были аккуратно уложены в пучок, так, чтобы ни одна прядь не находилась в «свободном плавании».
Даже когда раздался звук открывающейся двери, Вероника не шелохнулась. Она продолжала смотреть на городской пейзаж, погруженный в странную непогоду.
Виктор испытал мимолетное желание подойти и взять девушку за грудь, обнять сзади, прижать к себе, сделать все то, что они так любили вытворять после завершения длительных, учебных манипуляций.
Он шагнул вперёд, но потом решил остановиться, чтобы не выглядеть в ее глазах слишком уж похотливым маньяком.
— Наблюдаешь за ураганом? Меня там чуть не снесло. Погода, как в Антарктиде, — коротко и сухо произнес Виктор Борисович.
— Да. Еще неделю назад Москва обещала тропический ливень.
Голос Вероники звучал как-то по-особому. Он был немного грубоватым. Его жесткость немного смутила репетитора. На некоторое время он застыл в легком раздумье.
— У тебя ангина? Разговариваешь, как моя бабка.
— Нет. У меня все в порядке со здоровьем. И с мозгами, если вы об этом, — Ника поднялась в полный рост. — И вообще, я еще не бабка. Внуками пока не обзавелась.
Девушка повернулась к своему преподавателю. И Виктор Борисович с ужасом обнаружил, что перед ним стоит Виктория Павловна, которая все это время искусно исполняла роль своей дочери.
— Ох…. Это вы? — Единственное, что успел сказать репетитор. — А Вероника, что? Не будет заниматься сегодня?
— Вероника пошла к подругам. Они будут праздновать сдачу одного экзамена. Сложного экзамена. Можете позаниматься со мной. Так, как вы обычно с Вероникой.
Виктор Борисович уловил тонкий сарказм. Но его это ничуть не смутило.
— Хорошо. Тогда вам придется взять тетрадку и ручку. Будем записывать важные аспекты. А потом вы ответите мне на блок спецвопросов.
— Я свое уже ответила, Виктор. Так что теперь настал ваш черед.