[36], а не 1889, как это значится в монографии И. Э. Грабаря.
Столь же серьезные коррективы вносятся и в историю создания картины «Отказ от исповеди». Уточняя датировку этой картины (1882), сделанную И. Э. Грабарем на основании переписки и рисунков к картине, датированных 1882 г., а также опровергая последующие утверждения некоторых исследователей, которые связывали окончание картины либо с казнью народовольцев-первомартовцев, либо с самими событиями 1 марта[37], И. С. Зильберштейн полагает, что первый замысел картины навеян стихотворением Н. Минского «Последняя исповедь», появившимся в нелегальной печати в 1879 г. К этому же году относится и первый карандашный эскиз, фиксирующий только что возникший замысел картины. Затем обнаружен ряд эскизов, датированных 1880 г., и акварель, начало работы над которой тоже датируется 1880 г. Меняется и дата завершения картины на основании воспоминаний С. А. Первухиной, свидетельствующей, что осужденный в картине «Отказ от исповеди» написан в 1885 г. с ее мужа, художника К. К. Первухина. Наконец, на обороте картины есть дарственная надпись 1 апреля 1886 г., указывающая, что художник подарил (по-видимому, сразу же после завершения) картину поэту Н. Минскому (Н. М. Виленкину), чьими стихами она и была навеяна. Это дает возможность И. С. Зильберштейну датировать картину 1880–1885 гг. Позднее историю создания картины «Отказ от исповеди» подробно передает О. А. Лясковская, раскрывая эволюцию творческого замысла и отмечая последовательное углубление темы (по сравнению со стихотворением Н. Минского и первым наброском)[38].
По поводу обоих вариантов картины «Не ждали» в последующих исследованиях появились некоторые уточнения. Прежде всего замену фигуры курсистки в первом варианте «Не ждали» на фигуру ссыльного революционера И. С. Зильберштейн объясняет тем, что в 1883 г. (когда Репиным был выполнен этюд революционерки для первого варианта картины «Не ждали»), на XI Передвижной выставке появилась картина Ярошенко «Курсистка», которая произвела огромное впечатление на зрителей и вызвала восторженный отклик Г. Успенского. Это заставило Репина, по мнению Зильберштейна, отказаться от введения в картину курсистки-революционерки и заменить центральную фигуру — мужской[39]. Напротив, О. А. Лясковская полагает, что женский образ в картине мог быть навеян «Курсисткой» Ярошенко. Однако она не считает возможным утверждать, женская или мужская фигуры были в первоначальном варианте 1883 г. Одновременно она указывает, что образ дочери художника Надежды Ильиничны не мог послужить прототипом героини картины, так как в 1883 г. Надежде Ильиничне было 9 лет. Вместе с тем сходство курсистки с дочерью художника, а также наличие рисунка-наброска, изображающего курсистку с портфелем, сделанного с дочери, указывает на то, что при переделке картины в 1898 г., художник прописывал центральную фигуру, «воспользовавшись обликом своей дочери — Нади». Значительно больше внимания уделяет этой картине О. А. Лясковская во втором издании своей книги, где она смогла учесть результаты предшествующих исследователей, а также дать собственную, часто более углубленную трактовку многим произведениям Репина, останавливаясь на их творческой истории, расширяя художественный анализ, приводя новые данные[40].
Более подробно останавливаясь на творческой истории второго варианта картины, О. А. Лясковская раскрывает эволюцию внутреннего содержания картины. Прежде всего она указывает на изменение характеристики ее главного героя, от одухотворенного, исполненного большой внутренней силы революционера до истомленного страданиями долгой ссылки, хотя и не утратившего благородства своего облика человека. О. А. Лясковская подробно говорит о трех сохранившихся этюдах головы входящего (набросок маслом, Уфимский музей, карандашный набросок из частного собрания в Чехословакии и карандашный рисунок, ГТГ). Переписка художника и воспоминания современников позволяют ей установить, что голова входящего в законченной картине имеет четыре варианта, первый из которых был показан на XII Передвижной выставке, второй относится к 1885 г., третий явился результатом исправлений, сделанных во время посещения галереи без ведома владельца, а четвертый создан художником в 1888 г. То делая лицо вернувшегося революционера старше, то моложе, то наделяя его чертами В. М. Гаршина, Репин наконец придал входящему такое выражение, которое известно современному зрителю. Все эти изменения облика революционера исследователь связывает то с нарастанием революционной ситуации, то с усилением реакции[41].
О. А. Лясковская обращается к истории создания картины «Иван Грозный и сын его Иван» и в своей монографии[42] и в отдельной статье, посвященной этой картине[43]. Устанавливая многочисленность эскизов картины (масло, карандаш), О. А. Лясковская указывает местонахождение и датировки пяти эскизов из предполагаемых одиннадцати и делает попытку проследить развитие первоначального замысла. Лясковская останавливается не только на соотношении эскизов и картины, не только вносит некоторые уточнения в имеющиеся сведения об этюдах для голов Грозного и царевича, но связывает образный строй картины с произведениями зарубежных мастеров, а также выясняет степень влияния музыкальных произведений, очевидно, прослушанных в то время Репиным, на эмоциональную сторону картины. Самым примечательным был опубликованный в статье Лясковской отрывок из воспоминаний Репина о работе над картиной (по-видимому, относящийся к 1913 г.). Этот отрывок позволяет связывать возникновение замысла картины с событиями 1 марта 1881 г. и попыткой «разоблачения самодержавия». Во втором издании своей книги О. А. Лясковская особое внимание уделяет этой стороне творческой истории картины, а также эволюции замысла, истолкованию психологических характеристик и эмоционального строя образов.
Значительно обогатилась новыми данными история создания картины «Запорожцы», получившая иное, нежели у И. Э. Грабаря, истолкование ее идейного содержания, прежде всего в плане социально-историческом[44]. Прибавились данные к творческой истории «Заседания Государственного совета»[45]. Появились исследования, посвященные Репину-портретисту, малоизвестным и вновь найденным рисункам художника и мн. др.[46]
Написаны монографии, посвященные отдельным сторонам творчества И. Е. Репина. Таковы, например, работы И. А. Бродского «Репин — педагог» (Л., 1958), А. Парамонова «Иллюстрации Репина» (М., 1952). Есть труды, посвященные истории общественной мысли, есть обобщающие статьи и монографии. Здесь следует назвать прежде всего такие книги, как например исследование Д. С. Сарабьянова «Народно-освободительные идеи в русской живописи второй половины XIX в.» (М., 1955) или альбом-монография А. А. Федорова-Давыдова «Репин» (М., 1961). Выше уже приводились отдельные данные из книги О. А. Лясковской «Илья Ефимович Репин», второе издание которой, вышедшее в 1962 г., представляется одним из значительных событий в истории изучения репинского творчества последних лет.
При всем разнообразии работ, посвященных Репину или его времени, вышедших в свет в течение более чем двадцатилетнего периода, монография Грабаря не утратила своего значения. Не устарела периодизация творчества Репина, все так же свежа общая оценка его наследия, по-прежнему обаятелен образ художника, воссозданный его учеником, все так же непревзойденны анализы отдельных произведений, увиденных глазами мастера-живописца. Даже фактическая сторона биографии, несмотря на последующие изыскания, остается в основе своей неизменной и лишь расширяется и дополняется новыми работами и самого Грабаря и позднейших исследователей.
При подготовке к изданию работ Грабаря, посвященных творчеству Репина, редколлегия стремилась возможно более бережно сохранить принципы, разработанные И. Э. Грабарем для первого издания. Именно поэтому статьи из «Художественного наследства» вынесены за пределы текста монографии в раздел «Дополнительных материалов», сохранен составленный Грабарем перечень портретов Репина, хотя в деталях своих (особенно в отношении полноты списка и точности местонахождения) он требовал бы значительных изменений. Но поскольку в нем отразилось состояние науки о Репине в конце 30-х годов, редколлегия не сочла в праве его существенно дополнять.
При цитировании литературного наследия Репина и его переписки ссылки, приводимые Грабарем, на неизданные архивы сопровождаются указанием на позднейшие издания, тексты цитат приведены в соответствие с ними.
От первых шагов до эпохи расцвета
Детство и юность[47]1844–1863
Илья Ефимович Репин родился 24 июля 1844 г. в слободе Осинове города Чугуева, Харьковской губ. Он был вторым ребенком военного поселянина Ефима Васильевича Репина и его жены Татьяны Степановны, рожденной Бочаровой. Старшим ребенком была сестра Устя, младшими — братья Иванечка и Вася.