– Извини! – закричала она, перекрывая лай, когда Перв выбрался из машины и осторожно двинулся к двери. – Он не кусается, честно! Просто любит пошуметь. Руфус, сидеть!
Руфус подчинился и лизнул Перву руку, когда тот предъявил ее для обнюхивания.
– Сколько ему? – поинтересовался Перв.
– Он у нас старичок! – заявила Джемма. – Тринадцать. Но он вполне здоров, – добавила она, поскольку из суеверных соображений не любила говорить о возрасте Руфуса.
Щенок появился в доме, когда ей было три года, и присутствовал во всех ее воспоминаниях.
– Думаю, от меня пахнет хот-догами из «Квик-Марта», – заявил Перв.
Он переоделся после работы, и теперь вместо уродской рубашки на нем был очень неплохой наряд: белая тенниска, открывающая загорелую кожу в веснушках, выцветшие шорты из плотной плащовки и поношенные кеды «Конверс».
Джемма осознала, что на ней старая футболка «Ханна Монтана» – по чистой случайности, но Перв-то этого не может знать! – и скрестила руки на груди.
– Чего тебе нужно? – спросила она.
– Ты забыла сдачу, – ответил Перв. Он порылся в кармане и достал несколько скомканных купюр и монет. – Три доллара двадцать семь центов.
Джемма вытаращила глаза.
– Ты приехал сюда, чтобы вернуть мне три доллара?
– И двадцать семь центов, – повторил Перв, широко улыбнувшись. – И мне хотелось посмотреть, где ты живешь. Я слыхал, у вас обалденный дом. – Он вытянул шею, заглядывая поверх Джеммы в холл. – Ого! И канделябры тоже есть? Я-то думал, они бывают только в отелях и в казино в Лас-Вегасе. Ну и у мексиканских наркобаронов.
– Шутишь?
В школе Джемма практически не общалась с Первом, так что их недавний диалог в «Квик-Марте» был дебютом – если не считать прошлогоднего урока биологии. Тогда Перв обернулся и спросил у Джеммы, знает ли она, что у морских коньков об икре заботятся только самцы, а она прошипела в ответ: «Нет».
– Извини. – Перв провел рукой по волосам, и те вздыбились, как язычки пламени. – Иногда я что-то мелю, ничего не спрашивая у мозгов.
– Верно, – произнесла Джемма. – Мексиканские наркобароны, значит?
Перв пожал плечами. Вероятно, он чего-то ждал, хотя Джемма понятия не имела, чего именно. К ней впервые приехал парень – не то чтобы на свидание, но все же… – и она вдруг застыдилась. Ей захотелось, чтобы Перв ушел, но она не знала, как ему на это намекнуть и не нагрубить. В конце концов, он оказал ей услугу. И он симпатичный, хотя и воровал женские трусики. И, возможно, он уже устроил в подвале специальную комнату для секса, как однажды предположила Эйприл, заметив, как в столовой Перв пялился на Джемму.
– Можно? – спросил Перв, терпеливо подождав.
– Что можно?
Он моргнул.
– Зайти и посмотреть, как ты живешь.
Джемме не хотелось впускать Перва в дом, но она не сумела придумать, как ему отказать. В итоге она отступила, придерживая Руфуса за ошейник.
– Ладно, – пробормотала она. – Если тебе интересно…
Перв шагнул вперед, но заколебался.
– А он точно не питается человечиной? – кивнул он на Руфуса.
Джемма закатила глаза.
– Ой, брось. Он же ворчливый старикашка, обожает пошуметь, особенно в присутствии людей, которых он…
Джемма осеклась. Она вспомнила, что Руфус всякий раз при появлении незнакомца на пороге лаял так, словно настал конец света. Но ведь он даже не тявкнул, когда дед на парковке схватил Джемму – до той самой секунды, пока Джемма не закричала.
А ведь Руфус и хвостом помахивал…
Неужели он знал того жуткого типа?
Джемме стало трудно дышать. Происходит нечто непонятное.
Старик на парковке, Хэвен, ее отец – всех их что-то связывало, а она, Джемма, хоть и находилась в эпицентре событий, пребывала в неведении.
Ну и кошмар.
А Перв продолжал молоть языком.
– Ого! А здесь нарисована твоя мама – ну на той картине маслом?
– Это акварель, – машинально ответила Джемма.
– Клево! Твоя мама – секси. Это стремно?
– Да. – У Джеммы заболела голова. – Извини, но я себя неважно чувствую. Мне сейчас неудобно…
Но Перв не слышал ее. Он заметил уборную рядом с холлом.
– Вау! Там что, телевизор? Прямо рядом с туалетом?
Он исчез, хотя Джемма по-прежнему слышала его голос, какой-то металлический, искаженный кафелем. К счастью, вскоре Перв выскочил из уборной и закончил фразу в холле.
– …в ванне можно с маской плавать или устраивать показы моделей!
Джемма глубоко вздохнула.
– Тебе никогда не говорили, что ты много трепешься?
– Постоянно, – ухмыльнулся Перв. – Это мой фирменный знак. А чего у вас еще есть? Боулинг? Или бассейн под крышей?
– Никакого боулинга, – отрезала Джемма. Она чуть не ляпнула: «А бассейн снаружи, за домом», – что вызвало бы у Перва новый взрыв энтузиазма. – Слушай, я серьезно – давай перенесем экскурсию на другой раз.
Конечно, Джемма понимала, что никакого другого раза не будет. Они же не друзья. Правда, Перв относился к ней доброжелательно – к примеру, он никогда не смеялся, если другие шептались про ее шрамы, и не дразнил ее Франкенштейном, – но ведь он всегда был позитивным. Эдакий добрый малый, защитник вымирающих животных.
Возможно, он решил, что приветливость по отношению к Джемме добавит ему плюсиков в карму.
– Хорошо, – согласился Перв. Ему почти удалось скрыть разочарование. – Мне все равно пора домой. Я завтра уезжаю во Флориду, а мама паникует, будто я на войну ухожу. Того и гляди – проводы с салютом устроят!
Флорида. У Джеммы в голове прозвенел звоночек.
– А куда во Флориду? – спросила она, стараясь говорить небрежно.
Перв направился к двери, но, услышав вопрос, он крутанулся на месте и пожал плечами.
– В Толлент-Хилл, – ответил он. – Думаю, про эту дыру никто и не слыхал. Толлент-Хилл находится в часе езды от Тампы.
– Я слыхала, – парировала Джемма.
Толлент-Хилл располагался рядом с национальным заповедником Чассаховицка, а оттуда было меньше часа езды до Бэрел-Ки. Именно от Бэрел-Ки в Хэвен и отправлялись моторки с медицинским персоналом, лекарствами и припасами. Джемма только что видела Толлент-Хилл на одной из подробных карт на сайте HavenFiles com!
Внезапно Джемма с пронзительной ясностью осознала: она должна ехать во Флориду. Она должна добраться до Хэвена – во что бы то ни стало.
– У моей тети там таймшер, – тараторил Перв. – И она делает убойную маргариту. Безалкогольную, если честно, ну и пусть!.. Что за каникулы без родственников и коктейлей? – Перв сунул руки в карманы. – А ты? У тебя какие планы?
– Вообще-то… – Джемма облизнула губы. У нее почему-то пересохло во рту. – Я должна была поехать во Флориду. В Бэрел-Ки.
Перв выгнул брови, но промолчал.
Джемма принялась сочинять на ходу, надеясь, что Перв не заметит, как ей не по себе.
– А у меня с тачкой проблемы, представляешь, как не везет? – Неуклюжее вранье. Только на подъездной дорожке стоят три автомобиля. Ай, ладно, ему-то откуда знать? – Короче говоря, я на мели. Но я решила поехать на автобусе…
Она намеренно не договорила.
– Нет! – возразил Перв. – Забудь! Покатался я один разок на автобусе. Ехал девять часов, и ни крошки еды во рту не было, кроме «Тик-така». А шофер еще и туалет запер. Нет уж! – он замотал головой и неуклюже добавил: – А друзья, между прочим, друзей в беде не бросают.
Джемма прищурилась.
– А мы теперь друзья?
– Ага, – сказал Перв и осторожно похлопал ее по руке.
Джемма почувствовала его запах. Он него пахло вовсе не хот-догами, а чем-то свежим и чуточку пряным.
– Мы стали друзьями в тот момент, когда договорились о совместном путешествии. Я за тобой заеду завтра в девять.
Услышав, что Джемма собралась во Флориду, Эйприл так завизжала, что Джемме пришлось отнять телефон от уха, а то перепонки бы полопались. Эйприл была в восторге. Она даже не спросила, как Джемма намерена добираться – ну и хорошо! – а то Джемма со стыда бы сгорела, если бы ей пришлось признаться, что ее отвезет Перв Роджерс.
– Поверить не могу! – верещала Эйприл. Ссора была позабыта. – Джемма Ивз! Супер! Но как ты этого добилась? Неужто твои предки уступили?
– Наверное, им надоело играть в злого и доброго полицейского, – солгала Джемма.
От вранья в груди возникло вязкое ощущение, как будто она случайно вдохнула резинку. К счастью, отец пробудет по делам в Шанхае как минимум неделю, поэтому одурачить нужно будет только Кристину. Однако Джемма и понятия не имела, как обмануть маму – и вдобавок втихаря сбежать в другой штат.
Джемма по природе своей не была мятежником.
Однажды они с Эйприл решили покурить электронную сигарету, после чего Джемма чудовищно перепугалась, что умрет от рака, и призналась во всем матери, лишь бы только та ее успокоила.
Но завтра у Кристины в восемь утра назначена встреча в одном из благотворительных обществ, а значит, Джемма успеет пересечь границу штата, прежде чем мама заметит ее отсутствие.
Вечером Кристина с Джеммой поужинали перед телевизором, сидя рядышком, как они часто делали в отсутствие отца. Обычно они развлекались тем, что включали дурацкое реалити-шоу и потешались над участниками. Но сегодня Джемма места себе не находила и никак не могла сосредоточиться.
– Нет, ты видела ее губы? – фыркнула Кристина, указывая вилкой на экран. – Фу! Кажется, что на нее напал мощный пылесос!
Джемма рассмеялась, но с секундным опозданием. Кристина повернулась к ней.
– Что с тобой? Ты какая-то притихшая. Как ты себя чувствуешь? – забеспокоилась она.
– Нормально, – отозвалась Джемма.
Она поставила свой ужин, жаркое из супермаркета (мама считала, что сам процесс выбора подобной еды в отделе кулинарии вполне сопоставим с утомительной готовкой на кухне), на кофейный столик и отодвинула тарелку от влажного собачьего носа.
Джемму все еще изводило неприятное ощущение, угнездившееся в груди. И неожиданно для себя самой она спросила:
– Почему папа ушел из правления «Файн энд Ивз»?