Она его поцелует.
– Джемма, – с нажимом произнес Пит, но Джемма отмахнулась.
– А я – Джемма Ивз, – представилась она. – Микроб Ивз. Во всяком случае, так меня зовут девчонки из нашего класса. Я ведь в детстве постоянно болела…
– Я в курсе, кто ты такая, – произнес Харлисс срывающимся голосом. – Господи! Замолчи, а? У меня из-за тебя голова раскалывается.
Джемма впилась ногтями в бедра в надежде, что боль поможет ей сосредоточиться. Главное – не злить Харлисса. Но ей нужно продемонстрировать ему, как она его понимает и как ему сочувствует. Показать, что она – на его стороне. И еще ей необходимо выиграть время.
– Я тоже немножко про вас знаю, мистер Харлисс.
Пит втянул воздух сквозь зубы. На долю секунды в минивэне воцарилась гробовая тишина, и Джемма испугалась, что сделала ошибку.
Но она слишком далеко зашла. Теперь уже точно поздно.
– Вы же работали у нас в доме, верно? Я тогда, наверное, была еще совсем маленькой. Но недавно на заправке мой пес вас узнал. Через много лет он вспомнил ваш запах, представляете?
– Что твой отец тебе сказал про меня? – проскрежетал Харлисс.
– Ничего, – призналась Джемма. Она не рискнула обернуться. – Я про вас читала. Про вас и про вашу дочь, Бренди-Николь. Ее украли. – Харлисс застонал. – Вы считаете, что к похищению причастен «Домашний фонд». Но нам с Питом ничего об этом не известно. Честно. Мы и сами блуждаем в потемках…
– Вздор! – оборвал ее Харлисс. Пит сжался, а Джемма прикусила губу, чтобы не разреветься. – Все дело в твоем отце! Хватит с меня твоей пустой болтовни! И перестань врать! Все из-за Хэвена. А твой отец – он знал… Это его вина, что им понадобились деньги и они стали воровать детей! Усекла?
Рик Харлисс на мгновение отвел дуло пистолета от головы Пита – ровно на столько, чтобы успеть вытереть нос рукавом.
Прежде, чем Джемма успела что-либо сделать или хотя бы задумать, момент был упущен.
– Они отняли ее у меня!
– Пожалуйста, мистер Харлисс! – взмолилась Джемма. – Мы вам поможем. Мы найдем людей, которые вас выслушают – только отпустите нас…
Харлисс замотал головой.
– Извини, – бросил он. Похоже, его вообще не мучило чувство вины.
Они добрались до съезда на Рэндольф. Харлисс подал знак пистолетом.
– Давай поворачивай. Еще далеко.
Он велел Питу припарковаться у мотеля «Супер 8». Они выбрались из минивэна. Первой вылезла Джемма. Она ощущала затылком направленное в ее сторону дуло, словно огнестрельное оружие превратилось в живое существо, например в собаку, которая скалит зубы и намеревается сорваться с цепи.
Пит с Риком Харлиссом вышли вместе. Рик спрятал пистолет в карман, но продолжал целиться в Пита. Он согнал Джемму с Питом вместе и заставил их идти плечом к плечу впереди него.
Они неуклюже вошли в вестибюль, цепляясь друг за дружку локтями. Рик Харлисс не отставал. Это было бы смешно, если бы не было столь страшно.
– Неважный из меня получился рыцарь, – прошептал Пит. Он нашарил руку Джеммы и пожал ее. Потом попытался выпустить ее, но Джемма вцепилась в его пальцы. – Извини.
Джемма вытаращила глаза.
– Ты еще извиняешься? – произнесла она. – Это же я тебя во все втянула!
– Тихо! – шикнул Харлисс, когда они приблизились к рецепции.
Джемма чувствовала себя теннисным мячиком, который скачет по тесному пространству. Может, сотрудница мотеля заметит, что происходит нечто неладное?
Джемма совсем отчаялась и решила передать свое состояние взглядом.
У него пистолет. У него пистолет! – повторяла она про себя.
Но женщина на рецепции листала журнал и, конечно же, напрочь проигнорировала мысленный сигнал.
– Чем могу помочь? – спросила она.
Джемма обратила внимание на то, что у нее длинные розовые ногти с блеклыми наклейками. С подсолнухами.
– Нам нужна комната. – Харлисс вытащил помятые двадцатидолларовые купюры и кинул на стойку.
– Одна или две?
– Одна.
Женщина на секунду оторвалась от чтения и равнодушно скользнула глазами по деньгам, а затем утомленно вернулась к журналу.
– Цена номера – сорок пять долларов за ночь.
– У входа написано сорок.
– Цены растут.
– А вы не думали, что вам пора вывесить новое объявление?
Пластмассовый папоротник в углу, дешевый синий ковролин и пистолет за спиной. Джемма чувствовала себя так же, как бывает во сне: вроде все настоящее и знакомое, но при этом присутствует нечто странное – говорящая птица, способность летать…
Харлисс нехотя выудил еще пять долларов и положил их на стойку регистрации. Джемма поймала себя на том, что захотела предложить ему свою помощь и расплатиться за номер, прежде чем вспомнила, что Харлисс их похитил.
Женщина вручила Харлиссу ключ, и они, сталкиваясь и толкаясь, двинулись обратно на солнцепек. Тридцать третий номер располагался на втором этаже «Супер 8».
Они поплелись вверх по узкой наружной лестнице с цементными ступеньками. Джемма глядела себе под ноги, но успела заметить, что стена мотеля разукрашена граффити.
Преодолев лесенку, они добрались до двери, за которой оказался длинный коридор с номерами.
Их комната располагалась в самом конце.
Джемма лениво подумала, что от крика или стука в стены никакого толку явно не будет. Они были единственными гостями «Супер 8».
Комната провоняла сигаретным дымом. Когда они переступили порог номера, Рик Харлисс быстро запер дверь и опустил жалюзи. Стало так темно, что у Джеммы перед глазами заплясали цветные пятна.
Харлисс щелкнул выключателем, лампочка пожелтела и зажглась. Он плюхнулся на кровать и достал пистолет из кармана. Джемма судорожно вздохнула. Но, к ее удивлению, Харлисс положил оружие в тумбочку, поверх Библии, и закрыл ящик.
– Послушайте, – произнес он. – Я не желаю вам плохого. Сядьте. – Он кивнул на соседнюю кровать. – Давайте же.
Харлисс запустил пальцы в редеющие волосы, и те встали торчком. Джемма вспомнила, что в молодости он был красив. Что время делает с человеком… как ножовкой прошлось.
Джемма с Питом синхронно шагнули к кровати, словно были связаны незримыми путами. Когда они уселись, их отделяло от Харлисса лишь несколько футов. Джемма увидела, что куртка у него дешевенькая, кожа жирная, а пальцы в ссадинах, и внезапно обнаружила, что ни капельки не боится его. Джемме стало жаль Харлисса.
Она даже поверила, что он действительно не желает им зла. Он не сможет причинить им вред, у него просто не получится.
– Мистер Харлисс, нам известно даже меньше, чем вам, – вымолвила Джемма, стараясь говорить мягко, будто с несмышленым ребенком. – Я и сама плохо разбираюсь в ситуации, связанной с Хэвеном. И я пребывала в полном неведении.
Харлисс невесело хохотнул.
– Забавно! Я думал, ты проявишь большее любопытство.
У Джеммы волосы встали дыбом – а в наэлектризованной атмосфере комнаты вроде бы что-то сместилось.
– Что вы имеете в виду?
Харлисс посмотрел на нее глазами печальной собаки.
– Тебя ведь там сделали, разве не так?
Глава 14
Джемма смутно осознавала, что Харлисс продолжает говорить. У нее в груди как будто образовалась черная дыра, и теперь ее выворачивало наизнанку и медленно засасывало внутрь.
Ее создали в Хэвене.
В точности как ту девушку на болоте.
Джемма – не оригинал. Она тоже реплика. Клон.
Это невозможно, хотела заорать она. Она помнила свои младенческие фотографии с мамой в роддоме. А если они постановочные? Нет. Нельзя подделать ликование и изнеможение Кристины, пот у нее на лбу, выражение ошарашенной радости на лице.
Джемма открыла рот, пытаясь возразить Харлиссу, но голос ей не подчинился.
Вместо нее заговорил Пит.
– Это невозможно, – с ужасом произнес он, озвучивая мысль Джеммы.
Он посмотрел на Джемму, и она отвернулась. Она слишком окостенела, чтобы смущаться.
Наверное, Пит боится ее – а как же иначе?…
– Мне понадобилось немало времени, чтобы собрать факты воедино, – заговорил Харлисс. – Мне же нечем было заняться, пока я двенадцать лет сидел в тюрьме. Хотя, если честно, я заслужил наказание… Понимаешь, я работал у вас дома до того, как тебя привезли из Хэвена. Но я все испоганил. Подсел на одну гадость, которую мне подсунули. Я, в общем, был не в себе.
– Вы и сейчас не в себе! – выпалил Пит.
Если Харлисс и услышал Пита, то никак этого не показал. Он продолжал смотреть на Джемму в упор.
– Моя бывшая жена убиралась у вас. Твоя мама была тогда в скверном состоянии. Она только что потеряла ребенка. Синдром внезапной детской смертности. Бедной малышке исполнилось шесть месяцев.
У Джеммы захолонуло сердце.
– Что-что? – выдавила она. Она никогда не слышала, чтобы родители упоминали другого ребенка.
Но Харлисс продолжал.
– Эйми – моя бывшая – бывало, твердила: чудно, но хоть каким богачом ни будь, счастья за деньги не купишь. Когда Эйми забеременела Бренди-Николь, твоя мама часто сидела и держала руку на ее животе, чтобы уловить, как малышка брыкается. Она начала вырезать и подсовывать Эйми статьи из журналов – про то, как Эйми надо питаться, и про то, что нужно отказаться на время от выпивки и сигарет. Даже купила нам кое-какие вещички – кроватку, коляску, одежку детскую. Она совсем расклеилась. Врачи сообщили твоей маме, что она никогда не сможет забеременеть. Что-то такое случилось при первых родах.
Значит, существовал другой ребенок, ее сестра, о которой Джемме никогда не говорили. Кристина потеряла своего первенца. И где-то в глубине сознания Джеммы зародилась мысль и стала расти, как нарастают тучи, прежде чем взорваться грозой.
– Когда Бренди-Николь исполнилось десять месяцев, меня взяли за наркотики и на полтора года отправили в Джонстон. Это тюрьма находится недалеко от Смитфилда. За хорошее поведение скостили срок до года. Я вышел и в тот же день опять взялся за наркотики. – Харлисс коснулся своей шеи, словно изумился, что пульс до сих пор бьется и он жив. – Твой отец помог мне. Он был в курсе, что я сидел, но взял меня на работу. Я сказал ему, что завязал. Он мне поверил.