Харлисс выстрелил еще раз. Теперь вопили уже десятки человек. Половина из тех, кто находился на парковке, попряталась за машины. На долю секунды Джемма встретилась взглядом с Харлиссом и ощутила его немое послание физически, как ощущаешь первый вздох после удара о воду. Она поняла, почему Харлисс просил сберечь Лиру до тех пор, пока он не вернется. Рик Харлисс ждал встречи с дочерью больше десяти лет. Он был готов на все – он мог снова сесть в тюрьму ради данного ему обещания незнакомой девушки, ради ничтожного шанса увидеть свою Бренди-Николь.
Время распалось на атомы, хаотично двигающиеся в пространстве. Теперь в мире были только Джемма, Пит, Рик Харлисс и любовь, столь исковерканная, несовершенная и слепая, что ее можно было назвать лишь верой.
Любовь существует за пределами секунд, минут и лет, – подумала Джемма и почувствовала облегчение. Она сделалась безмятежна. Она обрела покой. Оба их преследователя не шевелились, а коп бежал к лестнице, и двое пожарных за ним – однако Джемма видела их застывшими, захваченными силой куда сильнее, чем она сама и Пит.
Малыш уронил свой леденец и захныкал. Издалека донесся вой новых сирен.
А потом они сбежали с лестницы и промчались через толпу – они бежали до минивэна без остановки, и колыхание людских тел не могло стать помехой на их пути. Люди кричали и плакали, но они с Питом, похоже, уже находились в параллельной вселенной, беспредельной и одновременно сжатой до размера молекулы. Как странно, что их личная вселенная смогла вместить все эти мгновения и факты: запах дыма и гари, отзвук голосов и теплые надежные руки Пита.
Глава 16
Ах, если бы можно было прокачать минивэн и сделать его неприметным и не столь бросающимся в глаза!
Джемме казалось, что они едут на гигантской неоновой вывеске.
Спустя час Джемма места себе не находила. Она боялась, что Лира с Семьдесят Вторым могли уйти. А вдруг они опоздали и реплик уже схватили другие агенты?
Они нашли Лиру и Семьдесят Второго, забившимися в кабинку в дальнем углу ресторанчика «Синий крокодил», где между телевизорами и зелеными виниловыми кабинками висели бумажные трилистники, а за стойкой бара красовались выставленные на продажу футболки с надписью «Поцелуй меня, я ирландец».
У реплик были неприятности: Семьдесят Второй хмуро буравил взглядом стол, а официант требовал, чтобы они сделали заказ.
– Говорю вам, это не мои придирки, – бубнил официант в фартуке и в черной футболке, щедро обсыпанной перхотью. – Такова политика нашего заведения. Кабинки предназначены для посетителей, для тех, кто здесь ест…
– Все в порядке, – заявила Джемма.
Когда она посмотрела на Лиру, то заметила, что лицо девушки оживилось – Лира и вправду ей обрадовалась. Просто поразительно, за какой краткий срок Джемма почувствовала себя ответственной за эту тощую тряпочную куклу с огромными глазами и трагическим прошлым. Бренди-Николь.
– Они с нами, и мы уходим.
– За вами не следят? – спросила Джемма у реплик, как только они благополучно уселись в минивэн.
Пит вывел машину на шоссе, хоть они и не договорились, куда ехать. Исчезать легче на крупной трассе и в большом городе.
Лира покачала головой.
– Следили, – подтвердила она. – Но не здесь. В другом месте.
– Какой-то человек заглядывал с улицы, – добавил Семьдесят Второй. – Но он нас не углядел.
Небо перелиняло из синевы в невероятные оттенки фиолетового и розового. Джемма поймала себя на том, что молится о скорейшем наступлении темноты, превращающей машины в четкие силуэты с фарами. Ей не хотелось спрашивать про Джейка. Ей просто не хотелось об этом знать. Но притворяться не имело смысла, и она обязана была – ради Джейка – взглянуть в лицо истине.
– Что случилось с Джейком?
Эту историю рассказала им Лира: про то, как они искали Эмилию Хуан и выяснили, что она мертва, как позже вспомнили про стикер с адресом Джейка и решили встретиться с ним. Наконец, Лира дошла до самого главного и начала говорить про мужчину и женщину, которые делали зачистку в доме тетки Джейка…
– Их обоих повесили, чтобы это можно было выдать за самоубийство. – У Джеммы горчило во рту, как будто она вдохнула дым вместе с пеплом, и она никак не могла перестать кашлять. – Может, военные специализируются на таких вещах?
– Пистолет вызвал бы массу подозрений, – тихо произнес Пит. Он положил руку на колено Джеммы. От его прикосновения у нее быстрее забилось сердце.
По крайней мере, из всей заварушки хотя бы вышло что-то хорошее – наверное, единственно хорошее в этой запутанной истории. Теперь Пит принадлежал ей.
Помолчав, Лира продолжила свой рассказ.
– Почему вы убежали? – поинтересовалась Джемма. Ни Лира, ни Семьдесят Второй не спешили отвечать.
– Это была идея Ориона… – пробормотала Лира.
– Ориона? – Джемма развернулась на сиденье.
Она была потрясена: Семьдесят Второй улыбался, глядя в окно, словно в грязи хайвея пряталась лучшая тайна мира. Джемма никогда прежде не видела его улыбающимся, да и вообще не предполагала, что он способен на такое, и произошедшая перемена поразила ее. Парень мгновенно превратился из угрюмого социопата в многообещающую модель Кевина Кляйна.
– Я дала ему имя, – с гордостью сообщила Лира. – Как доктор О’Доннел дала имя мне.
– Я не знал, можно ли вам доверять. – Новоиспеченный Орион посмотрел на Лиру. – Извините.
Любопытно, а насколько глубоко его изменило обретение имени? У Джеммы просто в голове не укладывалось, что парень в футболке с логотипом «7-Up», благовоспитанно сидящий на сиденье машины, – тот самый тип, который на болоте угрожал им ножом.
Тем временем Лира стала досказывать им историю их злоключений.
– Ой, чуть не забыла! – Лира расстегнула рюкзачок, который, как подозревала Джемма, она украла из гостевого домика деда и бабушки Эйприл. – Незадолго до смерти медсестра Эм подарила своей соседке три картины. Вот что было за подкладкой.
И Лира передала Джемме три списка имен – два напечатанных и один написанный от руки. Джемму замутило. Бренди-Николь Харлисс. Да, так и есть, сомнений быть не могло.
Но, кроме нее, в списке было еще тридцать четыре имени! А это означало, что все эти дети были украдены у родителей или из приемных семей как раз в те годы, когда над Хэвеном нависла угроза лишиться финансирования.
Их использовали в качестве биоматериала, чтобы выращивать клонов.
– Можно я пока возьму? – попросила Джемма, и Лира пожала плечами, хотя на лице ее отразилась жажда – точно с таким же выражением Лира смотрела на книжные полки. Как голодающий на ломящийся от еды стол. – Я отдам их тебе, только чуть-чуть позже.
Медлить нельзя. Нужно сказать Лире про отца. Джемма не знала, почему она так нервничает. Вероятно, Лира будет счастлива. У нее есть отец и наверняка и другие родственники – тети, дяди, двоюродные сестры и братья.
– Лира, мне нужно кое-что тебе сообщить – кое-что о твоем прошлом.
– Сейчас? – спросил Пит. – Здесь?
– А какой смысл ждать? – почему-то удивилась Джемма.
– Что? – спросила Лира.
Когда Джемма повернулась к ней, она заметила, что Орион и Лира держатся за руки. Или, точнее говоря, не держатся, а соприкасаются ладонями. Может, они хотели бы взяться за руки, но толком не знают, как это делается?
Джемма глубоко вздохнула. На горизонте кровоточило солнце.
– Ну… тебя не сделали в Хэвене.
– Что ты имеешь в виду? – почти выкрикнул Орион. В голосе его прорезалось какое-то чувство. Не гнев, нет. Страх. – А где ее сделали?
– Нигде, – ответила Джемма. Как же трудно все объяснить. – Это список детей, которых украли из семей и привезли в Хэвен в то время, когда у института не было возможности продолжать создавать копии людей. Бренди-Николь Харлисс – твое настоящее имя. Тебе его дали родители.
Лира сидела бледная, щуплая, с такими гигантскими глазами, что Джемме вдруг захотелось извиниться и взять свои слова обратно.
Но нет, это безумие. Может, она просто не поняла? Джемма хотела опять повторить то, что уже сказала про список, но внезапно Лира пошевелилась.
– Мои!.. – остальные слова Лиры исчезли в судорожном вдохе.
– У тебя есть родители, – сказала Джемма.
Она думала, что Лира заплачет, засмеется или хотя бы улыбнется. Но она молча смотрела на Джемму с ужасом, как будто та открыла гроб и показала ей труп.
– То есть у тебя есть родной отец. Он искал тебя в течение долгих-долгих лет. Он любит тебя.
Лира вскрикнула, как от удара. А Орион отодвинулся от Лиры и уставился в окно.
Глава 17
Джемма знала, что ей пора возвращаться домой. Других вариантов не осталось. Джемме нужно было предстать перед родителями. Парадоксально, но мысль об этом вообще не пугала ее. Ей казалось, что за последние несколько дней она повзрослела на десять лет. Думая об отце, о тайне, давившей на него, и о мертвом ребенке, которого родители отказались оплакивать, она ощущала лишь смутную жалость.
Она вернется, но на своих условиях. Больше никакой лжи.
К одиннадцати часам Пит начал клевать носом за рулем. Недалеко от Саванны им встретился кемпинг. Джемма предложила остановиться здесь на ночь. Она была не против задержаться в пути. Она осознавала, что наутро все изменится. Она понимала, что ее жизнь никогда не будет прежней.
Ей было уже глубоко наплевать на Хлою, Обри и волчью стаю – и на всех остальных. Теперь-то она точно не станет отсиживаться на уроках и пялиться в учебник по математике.
Но у нее возникло ощущение, что это ее последняя ночь свободы.
Кемпинг оказался просторным, но забитым под завязку. Навскидку тут было как минимум четыре дюжины крупных автофургонов и еще больше палаток, разбитых на лужайках. Ночь выдалась прекрасная, и в кемпинге царила праздничная атмосфера. Пожилые пары сидели бок о бок на раскладных походных креслах, расставленных на потрескавшемся асфальте, и потягивали вино из бумажных стаканчиков. Дети бегали между палатками, а компания босых молодых людей с дредами что-то готовила на портативной газовой плитке. Иногда в темноте мерцали огоньки светлячков. Люди переговаривались, делились пивом и историями о том, кто откуда приехал и кто куда направляется.