Как только Унтар вышел, Камия оценивающе осмотрела меня, заметив, что под ремнями на коже образовались красные полосы.
– Раздевайся! – приказала она.
Я по привычке вздернула подбородок, но в голосе Камии не было зла. Она действительно хотела мне помочь. Единственное, чего я боялась, так это того, что она заметит какие-то физиологические отличия от олтров. Но потом все же сдалась и развязала осточертевшие ремни, оставшись перед Камией в чем мать родила. Дикарка подошла, бегло взглянула на мои раны, покачала головой.
– Придется лечить. Негоже такое тело преподносить Великому.
Мне чертовски хотелось узнать, какое божество все обсуждают. Но я не могла ничего спросить по двум понятным причинам: из-за речи, а еще потому, что должна была казаться осведомленной.
Сперва аборигенка позвала бездельников-ребятишек, и они притащили на задний двор хижины несколько деревянных ведер воды из ручья. Женщина-олтр поманила меня за собой, обнаженную. Мысленно выругавшись, я побрела за ней. Но за домом никого не оказалось. С большого дерева свисали вьющиеся растения, образуя ширму, за которой с меня смыли всю соль. Уже в хижине Камия нанесла на мои натертости буро-зеленую мазь, от нее несколько секунд щипало кожу, но мне быстро полегчало. Грязь, засыхая, сама отваливалась кусочками. Дикарка принесла новое «одеяние» – пояс с нашитыми на нем лентами, достигающими середины бедра, и бюстгальтер – два кружочка, которые едва прикрывали соски, держась на тонких лентах-завязках. Естественно, на мне не было даже стрингов, но я уже начинала привыкать и старалась не думать об этом обстоятельстве.
Мне оставалось лишь принять дар и облачиться в новый костюмчик. Ладно, здесь все женщины так ходят, как-нибудь переживу, не такая уж скромница. Я незаметно проверила свои гаджеты и попыталась успокоиться, но ноги так и дергались, чтобы бежать из деревни, куда глаза глядят, отыскать мотор и валить с этой планеты, пока меня на самом деле не подарили правителю аборигенов в качестве сексуальной рабыни. Ведь богов во плоти не существует.
– Идем, все собираются на ужин, – заглянула в хижину Камия, когда я закончила приготовления. – Ночевать будешь у меня.
Я поспешила выйти. К этому моменту я здорово проголодалась и была согласна даже на устриц. Главное, чтобы не предложили есть каких-нибудь мерзких насекомых, которых я не переносила ни живых, ни в качестве угощения. Но, вопреки моим опасениям, собравшиеся посреди поселка аборигены жарили на углях какого-то местного тапира. Я присела на выступающий корень дерева, прислушиваясь к речам олтров, незаметно включила видеозапись на кольце-камере и оперлась подбородком о свою ладонь, задумавшись о предстоящем ночном побеге.
– Ты красивая. Но странная, Риа, – послышался рядом со мной голос.
Я дернулась от неожиданности и медленно повернулась, заметив Унтара, внимательно разглядывающего меня золотистыми глазами в обрамлении длинных белых ресниц. Я хотела было сказать ему «спасибо», но осеклась. Как же плохо постоянно молчать. Настоящее наказание!
– Вот, возьми, – протянул он мне кусок мяса на круглом листе местного растения. Я приняла из рук олтра угощение. Кивнула головой и начала есть. Мясо оказалось жестким, но довольно ароматным, нашпигованным местными специями, и на вкус вполне меня устраивало. – Нравится? – уточнил дикарь, заметив мой проснувшийся аппетит, и улыбнулся.
Ох, Унтар! Ты такой внимательный, да только нам с тобой, увы, не по пути.
– Сейчас начнется танец, – сообщил он и подал вырезанную из дерева чашку с приторным травяным напитком.
Олтры освободили площадку около огня, поставив вертел с остатками трапезы у кресла вождя. Женщины затянули странный мотив, который проникал в душу. Стемнело. Искры от костра летели к ветвям деревьев, нависающим над нами, как купол. Рядом все еще находился Унтар, который заботливо предлагал угощения. Я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Но олтр не дотрагивался – боялся попасть в немилость божества. Романтика, однако! На Земле я давно не расслаблялась. Я отключила съемку и просто любовалась местными жителями, которые исполняли у огня причудливый ритуальный танец. Обнаженные тела мелькали пятнами, все танцующие сбросили с себя одежду. Но при этом это не выглядело пошло. Было что-то таинственное и будоражащее во всем действии.
Постепенно меня начало клонить в сон. Сладкий напиток вскружил голову. Это заметила Камия, которая не принимала участия в танце. Она проводила меня в свой домик, где я завалилась на шкуры и уснула, пребывая в состоянии некой эйфории.
Проснулась ночью от холода. Не сразу сообразила, где нахожусь. Меня буквально трясло в лихорадке. Возможно это было следствием употребления непривычного отвара. И первым делом я вспомнила, что завтра меня повезут в дар какому-то богу. Пока не поздно, нужно бежать. Конечно, олтры гостеприимны, но это лишь потому, что на мне странный талисман, а меня принимают за жрицу из неведомого храма.
Я осторожно выползла из постели и на четырех точках двинула к выходу. Двери не закрывались, и я с легкостью смогла покинуть хижину. Повеяло прохладой. Звезд видно не было. Джунгли наполнялись запахами и звуками, ночные жители леса кричали, стрекотали, завывали. Но я помнила дорогу к побережью, где уж точно нет ничего опасного, главное – пройти по тропе, никуда не сворачивая.
В поселке аборигенов стояла тишина. Я миновала несколько домишек, постепенно приближаясь к дороге, когда кто-то схватил сзади за талию. Мой крик заглушила горячая ладонь, и я почувствовала на плече напряженное дыхание. Мужчина оттащил меня в сторону от хижин, к лесу, где нас не могли бы увидеть другие местные жители.
– Куда ты собралась идти, интересно? – по сбивчивому шепоту я узнала Унтара. – Тебя ведь все равно поймают. Хочешь, чтобы убили раньше дня приношения?
Я задрожала от страха. Меня, что, собираются убить? Принести божеству кровавую жертву? Так вот что они имели в виду!
Я попыталась вырваться, указывая олтру на дорогу, но он держал меня крепко, и я ничего не могла поделать.
– Отпусти, мне нужно идти, – заявила я, надеясь, что лингвоадаптер все же заработает. – Я вовсе не из храма.
Но, похоже, для Унтара мои слова были лишь набором непонятных звуков. Он развернул меня к себе, посмотрел в глаза.
– Ты мне нравишься, Риа. Сам не знаю, почему. Если бы я мог, то взял бы тебя в жены. Но твоя жизнь принадлежит Араану.
Кажется, из этого признания можно было извлечь выгоду. Я обхватила ладонями лицо олтра, погладила подушечками больших пальцев щеки и острые скулы. Потом снова повернулась к тропе, взглядом умоляя мне помочь. Мужчина молчал, обдумывая мое поведение. Он весь дрожал, словно держал в объятиях запретное, но именно это его и возбуждало. На моей талии сжались руки, приподнимая меня вверх. И наши губы соприкоснулись, но он отпустил меня, тяжело дыша, словно обжегся.
– Я не могу. Я попытаюсь помочь сбежать, когда мы уйдем с территории нашего клана, – хрипло зашептал он.
Ясно, хочется и колется. Ну ничего, я его в пути обработаю. Я решила не тратить на него снотворные капсулы. Лучше выбраться из поселка, а там и бежать. А по пути попробовать узнать, где же может скрываться Квазар, ради репортажа о котором я терплю все лишения. Но ничего, я отыграюсь. Мы еще посмотрим, на чьей улице праздник!
Мне пришлось вернуться в хижину и улечься в постель, но сон не шел. Вот же безрассудная авантюристка, Арина Райдэр, а еще полагала, что ничего не взяла от характера отца!
***
Следующий день прошел быстрее, чем я ожидала. Я только успевала замечать, как дикари приносят в деревню дары, грузят их на повозки. Здесь уже изобрели колесо – прогресс, блин, налицо. Интересно, кого они будут запрягать в эти телеги?
Я постоянно находилась под присмотром, мои надзиратели сменялись. Оказывается, в ту ночь Унтару было поручено следить, чтобы я не сбежала, поэтому он и появился на моем пути.
Выезжали на рассвете. Телеги тащили за длинные ремни сами же олтры, но статусом пониже. Меня усадили на повозку, как один из подарков. Руки не связывали. По их стойкому убеждению, я сама горела желанием попасть к божеству, которому служила, и мои сопровождающие лишь помогали исполниться начертанному.
Но сбежать я не могла, потому что по обеим сторонам шагали воины. А на всех снотворных капсул не хватит. Позади на телеге ехали братья – Унтар и Гатор. И я не могла пообщаться с олтром наедине. Двигались через лес, по дороге. Над ней, как лианы, нависали веревочные мосты. Расстояние между деревьями постепенно увеличивалось, и внизу стало больше простора.
Мы уже миновали несколько деревень, когда Унтар скомандовал делать привал. Я несказанно обрадовалась. Хотелось уединиться. Да и вообще, пора уже думать о том, как найти Террела Ти-Джойса. Еще я злилась на Диззира за то, что он подсунул мне этот амулетик. Это, что, получается, у меня с ним два пути – либо стать подарком, либо вернут «в монастырь»? Правда, был третий выход, смерть, но о ней я старалась не думать. Ну ничего, вот убегу ночью, спрячу его подальше…
Черт! Подальше – это куда? У меня и карманов-то нет. А в амулете передатчик. Мотор я все равно утопила, теперь одна надежда – на вайгра.
Кажется, поиски Квазара придется отложить на неопределенный срок. Но, может, оно и к лучшему. Он опасен, и я должна это понимать, как никто другой. Если однажды он просто сделал предупреждение, то второй раз церемониться не станет, убьет, навсегда избавившись от назойливой журналисточки. А перед тем еще припомнит, что он живее всех живых.
Бежать было невозможно. С одной стороны находилась скала, с другой – мои спутники. Поэтому меня на время оставили в покое. Когда я отошла в кустики под той самой скалой, налетел целый рой насекомых, от которых я не успевала отмахиваться. А кроме этого я поранила ногу. Назад хромала, покусанная и покалеченная. В лесу стало душно, и по мне стекал крупными каплями пот. Я кое-как доковыляла до телеги, взобралась на нее и легла на расстеленную шкуру, тоскливо глядя на порядком надоевших олтров и пытаясь стерпеть зуд.