– У тебя красивый голос, – ухмыльнулся вдруг Террел в ответ.
Я попыталась скрыть улыбку. Внутри подсасывало странное чувство, словно все не так, неправильно. Я отвлеклась на еду. После этого отпуска – если жива останусь, конечно, буду отъедаться. Я облизнулась, увидев на столе большую вазочку с мороженым, которое амеранин только что принес из морозильной камеры.
– Что это такое? – поинтересовалась я.
– Холодное волшебство, пища для богов, – не моргнув, заявил он.
Приколист он, однако. «Пищу для богов» я любила с детства, особенно обожала сливочную и клубничную, а если посыпать сверху шоколадной стружкой… ммм… Я быстро доела то, что было у меня в тарелке, запила соком и потянулась за вазочкой, но между мной и заветной белой массой вдруг встряла рука амеранина.
– Не торопись, Риа, совместим твой десерт с моим, – рвано выдохнул он и быстро сдвинул все тарелки на другой край большого стола.
– Что ты имеешь в виду? – нервно сглотнула я. Хотя могла бы и не спрашивать, и так понятно, чего хочет этот озабоченный.
Он поднял меня со стула, отбросил его в сторону ногой. Потом стащил мое платье. Хмыкнул, заметив надетое белье, и одним пальцем сдвинул вниз. Горячая рука плавно скользнула по бедру, пока он снимал с меня трусики. Я замерла, позволяя мужчине делать со мной все это, прикрыла глаза, чувствуя каждое движение. В груди мгновенно вспыхнуло пламя, жидкой лавой разливаясь по всему телу и собираясь эпицентром в паху.
Террел вдруг поднял меня и усадил прямо на стол, раздвинув ноги так, что его обозрению открылись все мои прелести. Мышцы лона тут же свело спазмом, словно амеранин имел меня одним лишь пытливым взглядом. Я никогда не испытывала подобного чувства, которое вовсе не было стыдом. Просто как-то странно, что я отчаянно желала продолжения этой пока невинной игры, хотела побыть в роли его сексуальной игрушки еще хотя бы несколько дней. Желала, чтобы он вытворял со мной то, о чем раньше и не думала.
– Ну так что, Риа, будем пробовать новенькое? – Он погладил внутреннюю часть бедра, раздвинул набухшие мокрые складочки и надавил на чувствительный бугорок.
Делал он это на ощупь, потому как одновременно подхватил другой рукой ложку мороженого, направляя мне в рот, мазнул по приоткрытым губам. Я обхватила ее ртом, затуманенным страстью взглядом посмотрела в зеленые глаза Террела. Глотнула. Он тоже съел ложку мороженого. А потом скрестил руки, снимая с себя футболку. Сверкнула загорелая кожа, под которой выпирали идеальные накачанные мышцы. Я протянула руку к его татуировке, провела по завиткам, уходящим под ремень брюк.
Он придвинулся, и его лицо оказалось совсем близко. Дыхание коснулось моих губ, а в следующую секунду он меня поцеловал, не прекращая играться с моим телом, периодически проскальзывая пальцами в разгоряченную плоть. Холодные от мороженного губы обжигали, как пламя, и я дрожала от предвкушения. Когда он захватил ртом вершину груди, втягивая в себя, чуть прикусил, я ойкнула.
– Пока не растаяло, – хрипло прошептал он и взял пригоршню мороженого рукой, запустив ее мне в рот.
Я с жадностью захватила его пальцы, глотая желанную массу, которая таяла, растекаясь по подбородку и шее. А Террел, как назло, размазывал сливочное мороженое больше, до груди. Он взял еще мороженое, проделывая то же самое. И я сжала губами указательный палец, втягивая его в себя.
Пожалуй, это было самое вкусное мороженое в моей жизни…
– Представляю, как сексуально твой ротик будет сжимать мой член, – ухмыльнулся Террел в ответ, а затем склонился ко мне, слизывая липкую субстанцию с моего лица.
Кожа горела от прикосновений его языка, губы казались мягкими и очень умелыми. Я урчала, как кошка от ласки хозяина, возбуждаясь все сильнее. Время остановилось, одновременно хотелось продолжать это безобразие, ощутить в себе мужское достоинство Ти-Джойса и почувствовать его движения.
Мы перемазались мороженым, и во время поцелуев я старалась облизать гладковыбритые щеки мужчины. Я обнимала его за шею, когда он целовал меня. А потом Террел стал опускаться все ниже, целуя мои бедра и живот. Я ощутила его умелый горячий язык на затвердевшей горошине, застонала, откинулась назад, упираясь ладонями в стол.
Пальцы мужчины тут же нашли вход в пульсирующее от желания местечко, скользнули по стенкам, потом вышли и снова проникли внутрь. Я даже глаза закрыла, отдавшись на волю амеранина, позволяя играть со мной. Ничего, пусть забавляется. Мы еще посмотрим, на чьей улице праздник, потому что я все равно найду способ покинуть это место и сделаю то, что задумала.
Внезапно я ощутила тянущую пустоту. Террел поднялся, сбросил брюки и приблизился ко мне, подвигая за ноги к краю стола. Удерживая одной рукой, плавно уложил меня на поверхность, оказавшуюся немного прохладной, ведь в столовой работал кондиционер. А потом он приподнял мои ноги, вторгаясь в меня до упора.
Странное ощущение, когда не хочется ни о чем думать, и все равно, что будет завтра. Лишь он один имеет смысл. Наверное, дело только в сексе, ведь я изо всех сил пытаюсь доказать себе, что ненавижу и презираю амеранина. Но в тот момент я не думала о мести, мне хотелось лишь и дальше чувствовать его проникновения. Слиться с ним в древнем танце мужчины и женщины, поймать ритм… Когда пространство вокруг меркнет, только зеленые глаза служат ориентиром, в теле разрываются мириады ярких искр, и эти вспышки охватывают целиком, увлекая в омут страсти…
Я очнулась у него на руках, когда он нес меня в душ. Вся наша одежда осталась в столовой. И я чувствовала себя неловко из-за того, что опасалась увидеть его подчиненных. Как будто ощутив мое волнение, Террел сказал:
– Сюда никто не ходит без моего разрешения. Можешь спускаться и пользоваться всем, если хочешь. Надеюсь, ты не сломаешь мне всю бытовую технику?
Я загадочно улыбнулась в ответ.
– Постараюсь. – И подумала, что это отличная идея хоть как-то ему насолить.
В душе мы мылись вместе. А потом добрались до спальни, где продолжили изучать друг друга. Я старалась перехватить инициативу, хоть и удавалось мне это не слишком хорошо. Террел не терял контроля над собой. Становилось страшно от того, что он всегда остается начеку. Даже когда в порыве страсти принялась ласкать его сама, он лежал и внимательно следил за всем, что я делаю. Его ладонь легла мне на затылок, не давая расслабиться. Я едва не подавилась и через пару минут вывернулась из захвата. Проложила дорожку поцелуев на твердом животе, поднялась выше и улеглась на него, глядя прямо в глаза. Его красивые губы, даже сейчас изогнутые в жестокой ухмылке, были совсем близко. Подо мной пульсировала эрегированная мужская плоть, и я потерлась о нее, а потом выгнулась по-кошачьи, почувствовав на ягодицах его ладони.
– Ты такой страстный, Т… Араан, – прошептала я, пытаясь собрать свои мысли воедино.
– Террел… – произнес он и попросил: – Повтори!
– Террел. Ты всегда такой… – хотела было сказать сексуальный, но я вдруг поняла, что в обиходе олтров просто нет нужного слова, – голодный?
– Имеешь в виду постоянное желание тебя трахнуть? – ухмыльнулся он.
Я прикусила губу, пытаясь разобраться, на каком языке он это сказал. Кажется, на космолингве. Специально он, что ли, так делает? Проверяет?
– Извини, я не…
– Да ладно, неважно. – Он перевернул меня на живот и снова проник, медленно подводя к новому оргазму. – А ты как думаешь, Риа, я сильно озабоченный? – пытливо поинтересовался он, дыша мне в затылок.
– Н-не знаю, Ара…
– Террел! – напомнил он.
– Не знаю, Террел, – пробормотала я и закрыла глаза, подхватив его темп.
Наверное, прошло около получаса, когда он наконец меня оставил, заявив, что у него есть важные дела. Я лежала на постели и все еще пребывала в какой-то сладкой эйфории, когда вдруг вспомнила, что платье осталось в столовой. Надевать обратно одежду дикарей, которую и одеждой назвать можно с натяжкой, не хотелось.
Я провела руками по шее, по груди, вспоминая, как делал это Квазар, когда обмазывал меня мороженым, а потом облизывал кожу. Но вдруг поняла – что-то не так.
На мне не было медальона, в котором находилось мое единственное средство связи!
Черт! Я где-то потеряла свой амулет!
Сердце быстро застучало от волнения. Я тут же подорвалась, бросившись в душ, но медальона там не оказалось. Я набросила на себя полотенце и вышла из спальни. Коридор. Дверь лифта. Лестница. Нет, лифт, мы ехали на нем! Я влетела в кабину, дрожащими руками нажала на сенсор со стрелкой, направленной вниз. Потом выскочила в той самой столовой, где совсем недавно отдавалась Террелу на столе.
Террел успел навести порядок. По полу уже ездил небольшой робот-уборщик, собирая крошки и пыль. Платье мое, как и трусики, были аккуратно сложены на стуле. Я подняла их, встряхнула, будто там мог находиться мой передатчик, но… ничего не обнаружила. Я ползала под столом, за диваном и за стульями, пытаясь понять, как вообще могла потерять медальон, ведь снять его не так уж и просто. Покосилась на робота – неужели проглотил? Но нет, в небольшое отверстие сборника вряд ли мог пролезть пятисантиметровый предмет из камня.
Черт! Террел! Я ведь даже не смотрела на его руки, когда он меня раздевал, до того была увлечена процессом. Он облапал меня всю с ног до головы. Чтобы снять амулет нужно раскрутить крепление, спрятанное в кожаном шнурке, вряд ли он мог расстегнуться сам!
Я упала на кресло, откинулась на спинку и просто схватилась за голову.
Террел мне не поверил. А так умело притворялся. Это он его стащил! Или… или я все же потеряла амулет сама? Где же он? И что мне сейчас делать?!
***
Дайкена не было на месте, но он должен был вот-вот вернуться. Террел же шел в лабораторию, сжимая в кармане брюк снятый с дикарки камень. Он еще в прошлый раз обратил внимание на уплотнение в шнурке, на котором тот был надет, и сегодня в момент, когда снимал с нее платье, обнаружил там замок и с легкостью открыл, не привлекая внимания девушки. Камень просто упал на одежду, а Террел специально бросил поверх него свою футболку.