(Т. 1. л. д. 256–265; Т. 2. л. д. 34–40, 63–65, 371–272, 276–282, 287–289)
Будучи допрошен по существу предъявленного обвинения, Богомягков виновным себя признал. Он показал, что был направлен центром «РОВС» на Дальний Восток с тем, чтобы возглавить местную «РОВС» овскую организацию. Показал, что в ОКДВА проводил диверсионную и шпионскую работу, лично вербовал новых участников «РОВС».
Богомягков был завербован в офицерскую монархическую организацию в 1925 г. бывшим полковником Генерального штаба царской армии Соллогубом. При дальнейших допросах Богомягков от показаний отказался.
На основании изложенного обвиняется:
Богомягков Степан Николаевич, 1890 г. рождения, бывший штабс-капитан царской армии, беспартийный, бывший начальник штаба ОКДВА, комкор, – в том, что
1) с 1925 г. являлся участником «РОВС», с 1936 г. возглавлял «РОВС» овскую организацию в ОКДВА и установил контакт с правотроцкистской организацией;
2) проводил пораженческую работу в ОКДВА, передавал секретные сведения о Красной Армии японцам, – т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58—1 «б», 7, 8, 9. 11 УК РСФСР.
Следственное дело № 11954 подлежит направлению через Главную военную прокуратуру Красной Армии на рассмотрение в Военную коллегию Верховного суда Союза ССР.
Обвинительное заключение составлено в г. Москве «мая 1941 г.
Следователь 3 Управления НКО СССР
мл. лейтенант госуд. безопасности (Комаров)
«Согласен» Зам. начальника 3 Управления НКО СССР
майор госуд. безопасности (Осетров)
(Справка. Арестованный Богомягков содержится в Лефортовской тюрьме.)
Вещественных доказательств по делу нет.
Следователь 3 Управления НКО СССР
мл. лейтенант госуд. безопасности (Комаров)» [10].
Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР 11 июля 1941 г. С.Н. Богомягков осужден к десяти годам заключения в ИТЛ и пяти годам поражения в политических правах. В годы Великой Отечественной войны он из лагеря неоднократно обращался в разные инстанции с просьбой направить его в действующую армию на любую должность, даже в качестве рядового. Но в ответ было молчание. Как проходили годы заключения, чем занимался С.Н. Богомягков в лагере, отчасти можно узнать из воспоминаний писателя Льва Разгона «Непридуманное». Автор воспоминаний в лагерях встречался с некоторыми осужденными военными чинами, в том числе с комкорами С.Н. Богомягковым и Н.В. Лисовским.
В главе «Военные» Л. Разгон делится своими наблюдениями и впечатлениями от этой категории заключенных.
«…В Устьвымлаге мне пришлось близко соприкасаться с несколькими крупными военачальниками, они давали достаточно материала для размышлений о том, могут ли люди такого сорта выдержать испытание тюрьмой и лагерем…
…Но все-таки, но все-таки среди военных были люди, чьи личности оставались значительными и интересными даже в унизительно нивелирующих условиях лагеря. На Первом лагпункте Устьвымлага было двое таких, мне все кажется, что такими были бы в лагере и мой Израиль (корпусный комиссар И.Б. Разгон, двоюродный брат Льва Разгона. – Н.Ч.), и Кожанов (флагман флота 2-го ранга И.К. Кожанов, командующий Черноморским флотом. – Н.Ч.), и Петин (комкор Н.Н. Петин, начальник Инженерного управления РККА. – Н.Ч.), да и многие другие деятели Красной Армии, если бы их не убили, а только запрятали в глухие таежные лагеря».
(Дадим небольшую справку об упомянутом выше Усть-Вымском ИТЛ (Устьвымлаге). Существовал он в 1937–1960 гг. в поселке Вожаель Коми АССР. Основные направления деятельности: поставка лесоматериалов для Печорского угольного бассейна; производство шпал и мебели; швейное, гончарное и обувное производство; сельскохозяйственные работы; обслуживание судоремонтных мастерских в Княж-Погостинском затоне; сплавные и погрузочно-разгрузочные работы; обслуживание механических и авторемонтных мастерских; строительство автомобильных и железных дорог; производство кирпича) [11].
«Первым из них был Степан Николаевич Богомягков – бывший начальник штаба Особой Дальневосточной армии. Как и мой двоюродный брат, Степан Николаевич стал военным внезапно, в испытаниях войны. До первой мировой он окончил учительский институт, стал учителем гимназии, преподавал зоологию и ботанику – науки, к которым он сохранил любовь и пристрастие и в своей дальнейшей, не учительской жизни. В 1914 г. пошел на войну, окончил скороспелые воинские курсы, стал офицером, офицером талантливым и удачливым».
(Далее Лев Разгон, видимо, из-за давности происходивших событий начинает допускать неточности. Например, он утверждает, что к 1917 г. С.Н. Богомягков был подполковником и командовал полком, что закончил Гражданскую войну начальником дивизии и был награжден двумя орденами Красного Знамени, что был членом Коммунистической партии, – все это не соответствует истине.)
«…Богомягков был интеллигентом: знал языки, любил поэзию, музыку, мог часами увлеченно спорить о месте Тютчева в русской поэзии или точности научных прогнозов в естественных науках. Его легко было представить в прежнем звании, на прежнем посту. И в лагере он всегда оставался самим собой: полным достоинства, ироничным, воспитанным. Он внушал почтение к себе даже со стороны тупой вохры, всевозможных начальников, отпетой уголовной шоблы. Точил ли он пилы и топоры, был ли экономистом в плановой части – всюду он работал легко, без усердия, но и без лени. Правдами и неправдами доставал газеты, чтобы вместе со своим военным коллегой Николаем Васильевичем Лисовским узнавать о военных действиях в Европе и по карте, вырезанной из газеты, гадать о том, как они будут развиваться дальше» [12].
Степан Николаевич отбывал в лагере назначенный ему срок, а его семья (жена и сын) продолжали страдать из-за него, находясь на свободе.
«г. Молотов, облпрокурору
(от) учительницы Осинской школы № 4
Богомягковой Т.А., проживающей
по ул. Гоголя, дом № 17.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Мой муж Богомягков Степан Николаевич был взят 18 февраля 1938 г. органами НКВД здесь в Осе. С тех пор никаких известий о нем не было. И вот 1 октября 1941 г. начальник Осинского районного НКВД Челышев, уполномоченный райотдела Югов и представитель райфинотдела произвели обыск и конфисковали ряд вещей. При обыске представитель НКВД предъявил ордер на обыск и заявил, что обыск производится на основании решения суда. Но само решение тов. Челышев предъявить отказался, сказав, что об этом я узнаю потом. Все это было бы ничего, если бы конфискации подверглись вещи моего мужа, – это возможно и справедливо.
Но, однако, при этом были конфискован ряд вещей, принадлежащих мне и моему сыну, который живет со мной в настоящее время и работает в педучилище. К числу этих вещей, принадлежащих мне и моему сыну, принадлежат часы, подаренные моим отцом мне еще по окончании гимназии, отрез простынного полотна, двухствольное ружье и патефон, фотоаппарат «Лейка», принадлежащих моему сыну и несколько вещей из моего приданого.
На наши протесты по этому поводу сотрудник НЕВД заявил, что ни мой сын, ни я не могли приобрести таких вещей. А между тем и я, и мой сын все время работали: я учительницей, а сын мой с 1934 г. жил самостоятельно, получая в среднем от 300 до 500 рублей в месяц. С другой же стороны, имеются определенные доказательства принадлежности этих конфискованных вещей нам с сыном.
Свое мнение о том, что данные вещи конфискованы неправильно, я записала в акт обыска. Несмотря на это, представители НКВД, производившие обыск, заявили, что жаловаться бесполезно, ибо это ни к чему не приведет. На другой день сын обратился с жалобой к райпрокурору, но последний заявил, что нам следует обратиться с жалобой в суд, который вынес приговор моему мужу. После этого ответа мы решили, что, действительно, жаловаться бесполезно.
В настоящее время, более спокойно обсудив, я решила обратиться к Вам, чтоб выяснить вопрос, действительно ли правильны были действия представителей НКВД, когда без предъявления вердикта суда относительно того, что подлежит конфискации, забрали у нас те вещи, которые попались им на глаза и большинство которых принадлежало мне и моему сыну.
Прошу дать ответ по следующему адресу:
г. Оса, Молотовской области, ул. Гоголя, дом № 17. Т.А. Богомягковой.
25.3.1942 г.».
«25 апреля 1942 г.
Прокурору Осинского района
18.2.1938 г. органами РО НКВД был арестован Богомягков Степан Николаевич, пороживавший в г. Осе, ул. Гоголя, д. № 17.
1 октября 1942 г. в квартире его жены Богомягковой Т.А. был произведен обыск и конфискация вещей, в числе которых были конфискованы и вещи, принадлежащие якобы гр(ажданке) Богомягковой Т.А.
Поручаю Вам просмотреть архивное дело на Богомягкова Степана Николаевича и проверить правильность действий РО НКВД о включении в опись имущества вещей, принадлежащих гр(ажданке) Богомягковой Т.А.
Зам. обл. прокурора по спецделам (Кислов)».
«г. Молотов, областная прокуратура
Зам. облпрокурора по спецделам тов. Кислову
На Ваш № 2—45-ж от 25/IV– 42 г.
По жалобе Богомягкова В.С. и Богомягковой Т.А. по поводу якобы неправильно изъятых у них Осинским РО НКВД вещей в связи с исполнением приговора на осужденного Богомягкова С.Н.
По наведенным справкам в РО НКВД видно, что к ним поступило отношение из 1-го спецотдела УНКВД по Молотовской области, в котором указано, что Богомягков С.Н. осужден Военной коллегией Верховного суда СССР от 11/VII 41 г. и было предложено в соответствии со ст. 40 УК описать имущество осужденного и сдать как конфискованное в доход государства, что и было сделано Осинским РО НКВД. Опись имущества направлена РО в тот же 1-й спецотдел НКВД по Молотовской области. В переписке РО НКВД имеется справка, что сдано в Осинское райфо имущества на сумму 359 руб.
В настоящее время проверить – по делу какое имущество и на какую сумму конфисковано, какое изъято при описи и сопоставить не представляется возможности, т. к. видно, что дело находится в Военной коллегии Верховного суда.