Арестовали Н.В. Лисовского 22 февраля 1938 г. в г. Чите. Обвинялся он в участии в антисоветском военном заговоре. Следствие проводилось в Чите сотрудниками особого отдела Забайкальского военного округа (ЗабВО). Дело по обвинению Н.В. Лисовского 8 апреля 1940 г. рассматривала Военная коллегия Верховного суда СССР, направив его на дополнительное расследование. Одним из пунктов доследования являлась поверка заявления Н.В. Лисовского от 27 июля 1939 г. на имя наркома обороны СССР о том, что в процессе следствия по его делу к нему применялись незаконные методы и он свои показания дал в результате избиения.
Действительно, из объяснений сотрудников особого отдела ЗабВО В.Н. Розанова и Н.Ф. Васюка, проводивших следствие по делу Н.В. Лисовского, усматривается, что это следствие велось с грубыми нарушениями. Например, протоколы допросов «корректировались» в течение 3 месяцев в нужную следствию сторону. Руководители отдела Хорхорин и Видякин оказывали на следователей давление, добиваясь от Лисовского показаний по так называемому «Запасному центру», в существовании которого даже следователь Розанов сомневался. В определении Военной коллегии от 6 апреля 1940 г. указывается, что показания обвиняемых по другим делам в отношении участия Н.В. Лисовского в контрреволюционной организации противоречивы. Так фабриковались обвинения в адрес комкора Н.В. Лисовского и других военачальников РККА, которых «делали» заговорщиками, шпионами и вредителями.
«Начальнику особого отдела ГУГБ НКВД ЗабВО
майору госбезопасности тов. Клименко
ОБЪЯСНЕНИЕ
по следственному делу на обвиняемого Лисовского Н.В.
Если мне не изменяет память, Лисовский был арестован 28 февраля (22 февраля. – Н.Ч.) 1938 г.
Какие основания послужили для его ареста, мне неизвестно, а поэтому я и оперуполномоченный Васюк, производя арест Лисовского, являлись в тот период техническими исполнителями этой операции. Необходимо отметить, что производство ареста Лисовского было поручено мне и Васюку, а обыск – начальнику 1-го отделения в то время Бибикову и его оперуполномоченным Миронову и Булгаковскому.
Васюк к этому времени ни в одно отделение не входил и находился в непосредственном подчинении у Видякина, ведя под его руководством следствие по делам на «крупных лиц»: Гребенник (бригадный комиссар, начальник политуправления Забайкальского военного округа. – Н.Ч.), Невраев (дивизионный комиссар, начальник политуправления Сибирского военного округа. – Н.Ч.) и др.
В день ареста Лисовский для ведения следствия был передан оперуполномоченному Васюку, а на следующий день Видякин мне приказал включиться в это дело, прикрепив и оперуполномоченного Кукушкина.
В день ареста Видякин приказал Лисовского, во избежание камерного разложения, его в камеру не спускать, а держать в кабинете, где давать ему 4-х, 5-ти часовый отдых.
Лисовский стал давать показания без каких-либо мер физического воздействия на 3-й или 4-й день после ареста и весь его первый протокол допроса проходил, вернее писался в нормальной обстановке, вплоть до того, что Лисовскому приносились обеды по его выбору из оперативной столовой особого отдела, так же, как завтрак и ужин.
Кроме того, Видякин приказал протокол Лисовскому на подпись до корректировки им – Видякиным и врагом народа Хорхориным (начальник УНКВД Читинской области. – Н.Ч.) не давать и задержка в подписании длилась в течение около 3-х месяцев, так как ни Видякин, ни Хорхорин «не могли выбрать времени для его корректировки». После моих настояний протокол Видякиным и Хорхориным был просмотрен, но каких-либо существенных коррективов они не внесли и он был предложен Лисовскому для подписания. В течение этого периода времени Лисовский почти не допрашивался и находился в камере, где вел открытые переговоры с остальными заключенными – Тарасовым (комдив, начальник штаба округа. – Н.Ч.), Чайковским (комкор, бывший командир 11-го механизированного корпуса. – Н.Ч.) и другими лицами из руководящего состава округа.
Когда было разрешено Видякиным и Хорхориным протокол дать Лисовскому на подпись, последний от его подписания отказался, но после 2-суточного пребывания на допросе, его подписал.
Видякин мне заявил, что этот протокол ни его, Видякина, ни Хорхорина не удовлетворяет и приказал мне установить причастность Лисовского к так называемому «Запасному центру», заявив, что об этом Видякин располагает вполне проверенными и серьезными, изобличающими Лисовского, документами. Когда я попросил у Видякина эти документы, он мне заявил, что я их не получу, а должен добиться от Лисовского показаний по этому вопросу, тут же добавив: «Я вам говорю по секрету – Лисовский является одним из руководителей этого «Запасного центра».
Когда я в процессе допроса Лисовского поставил перед ним этот вопрос впрямую, он вполне логично его разбил, заявив: «Не делайте надстройки организации над организацией. Меня, как участника организации, знает почти весь состав организации округа и, следовательно, если хоть один из участников организации будет арестован, он меня выдаст, а следовательно, будет провал и «Запасного центра». Я понимаю, что если бы меня знал очень ограниченный круг лиц, то, естественно, мне могли бы этот вопрос поставить и это было бы логично».
Когда я Видякину доложил, что в причастности Лисовского к «Запасному центру» я сомневаюсь и просил его показать те документы, которыми он располагает, он мне ответил: «Пойдете вместе с Лисовским в подвал» и больше с этим вопросом ко мне не обращался и допросов в этом направлении Лисовского не требовал. Спустя некоторое время Васюк мне передал, что Видякин его вызывал и приказал допрашивать Лисовского под углом вскрытия в ЗабВО помимо антисоветского заговора, военно-эсеровской организации, участником которой якобы является Лисовский.
Васюк в этом направлении Лисовского допрашивал в мое отсутствие и никаких показаний от него не добился. Когда я вызвал Лисовского на допрос и стал допрашивать его в этом направлении, он также показаний не дал, а его доводы о его непричастности к эсеровской организации показались мне неубедительными и я снова пошел к Видякину и доложил, что считаю допрос Лисовского в этом направлении бесцельным. Видякин вторично мне заявил, что «я от вас отберу всех арестованных и отправлю с Лисовским в подвал», но также после этого с эсеровской организацией ко мне не приставал.
Последующие допросы Лисовского вел уполномоченный Васюк под моим руководством, так как он к этому времени был передан ко мне во 2-е отделение. Он же добился показаний от Лисовского и о шпионской деятельности, которые я считаю вполне правдоподобными, так как, заходя во время допроса его (слышал, как), он вполне убедительно детализировал свои показания. Должен сказать, что эти показания были добыты от Лисовского оперуполномоченным Васюком путем применения мер физического воздействия, применения которых потребовали в категорической форме Видякин и Хорхорин. Лисовский допрашивался оперуполномоченными Васюком и Першиным непрерывно в течение 4–5 суток (он стоял, его били по физиономии и т. п.).
Когда же он дал эти показания, а затем протокол был подписан, он внес свои коррективы, исправляя собственноручно, что можно видеть на этом протоколе. Подписал протокол Лисовский без каких-либо мер физического воздействия.
Был еще один протокол допроса, если мне не изменяет память, на полутора листах, который был «необходим» Хорхорину для его выступления на областной партийной конференции по вопросу о том, что враги народа вели свою подрывную работу… Этот протокол допроса был добыт Васюком, подписывался Лисовским при мне и он в протоколе внес некоторые изменения, уже после его подписания, которые Хорхориным были вырваны. Я этот протокол допроса, как не имеющий правдивости, приказал Васюку из дела Лисовского изъять, а поэтому не знаю, где он в настоящее время.
В заявлении Лисовского им указывается, что его били головой об стену. Это не соответствует действительности, таких мер к нему не применялось. Кроме этого, он указывает, что в соседнем кабинете допрашивалась какая-то женщина с применением мер физического воздействия и ему, Лисовскому, якобы, заявляли, что это допрашивается его жена. Это действительности соответствует. Действительно, какую-то женщину допрашивал, если мне память не изменяет, бывший начальник 7-го отделения Потапейко, а Васюк, допрашивая Лисовского в соседнем кабинете, как я уже позже узнал, он Лисовскому заявил, что это допрашивается его жена. Я об этом доложил Видякину, но он по отношению к Васюку никаких мер не принял.
В отношении самого дела на обвиняемого Лисовского я считаю, что оно соответствует действительному положению вещей и убежден в том, что Лисовский враг.
Начальник 2 отд(еления) ОО ГУГБ НКВД ЗабВО
лейтенант госбезопасности (Розанов)
2 октября 39 г.
г. Чита» [2].
О жене Н.В. Лисовского – Людмиле Николаевне Лисовской. Она мужественно боролась за мужа, за честь семьи, о чем свидетельствуют ее обращения в высокие инстанции, в том числе к наркому обороны, Главному военному прокурору РККА. Активные шаги по облегчению участи Н.В. Лисовского предпринимал и его брат Никифор Васильевич, проживавший в Москве.
«Военному прокурору СССР
Копия: наркому обороны СССР
тов. Ворошилову
(от) Лисовской Людмилы Николаевны
ЗАЯВЛЕНИЕ
Мой муж Николай Васильевич Лисовский (бывший заместитель командующего войсками Забайкальского военного округа) арестован 22 февраля 1938 г. в г. Чите. Репрессирован уже 18 месяцев. Здоровье его подорвано, учитывая возраст 53 года. Сейчас он находится в тюремной больнице, серьезно болеет авитаминозом и воспалением кишечника. 21 июля Лисовский в тюремной больнице чуть не умер. Прошу Вас ускорить рассмотрение дела моего мужа, иначе он не выдержит этих моральных испытаний и может умереть в тюремной больнице.
Тревога за жизнь мужа вынуждает меня беспокоить Вас.
В Читинской прокуратуре мне сказали, что его дело все еще за московской прокуратурой.