– Разрешите доложить, товарищ народный комиссар!
Все с удивлением посмотрели на меня, точно я совершаю какой-то странный, недозволенный поступок.
– Я лично знаю капитана первого ранга Кузнецова много лет, и у меня не укладыается в голове, что он «враг народа».
Я хотел подробнее рассказать об этом человеке, о его службе, но Смирнов, сердито посмотрев на меня и отложив перо, сказал, возвращая лист Диментману:
– Раз командующий сомневается, проверьте еще раз.
Когда совещание окончилось, я задержался в кабинете. Ко мне заглянул Я.В. Волков. Тоном товарища, умудренного годами, он сказал, как бы предостерегая от новых опрометчивых поступков:
– Заступаться – дело, конечно, благородное, но и ответственное.
Я понял недосказанное. «За это можно и поплатиться», – видимо, предупреждал он.
…Прошел еще день. Смирнов посещал корабли во Владивостоке, а вечером опять собрались в моем кабинете.
– На Кузнецова есть еще два показания, – объявил Диментман, едва переступив порог.
Он торжествующе посмотрел на меня и подал Смирнову бумажки. Тот сразу же наложил резолюцию, наставительно заметив мне:
– Вы еще молодой командующий и не знаете, как враг хитро маскируется. Распознать его нелегко. А мы не имеем права ротозействовать!
Это было как выговор. Скажу честно, он меня смутил. Я подумал, что был неправ…
После совещания Волков снова заглянул ко мне. Он говорил покровительственно и вместе с тем ободряюще. Дескать, ошибки бывают у каждого, но впредь надо быть осторожнее и умнее, не бросать слов на ветер.
…Можно было привести десятки трагических эпизодов, когда уже после отъезда Смирнова, который, очевидно, увез с собой «обстоятельный» материал, были арестованы командующий морской авиацией Л.И. Никифоров и член Военного совета флота Я.В. Волков. Арест последнего даже в той обстановке мне казался невероятным. Он был в отличных отношениях со Смирновым и, кажется, мог доказать свою невиновность.
Забегая вперед, расскажу еще о некоторых событиях, связанных с репрессиями. Через несколько месяцев в Москве был арестован П.А. Смирнов… Весть об аресте Смирнова принес мне Я.В. Волков. Чувствовал он себя при этом явно неловко, был растерян. Ведь еще недавно Волков подчеркивал свое давнее знакомство и дружбу с наркомом. Я не стал ему об этом напоминать.
Вскоре после того во Владивосток, совершая рекордный беспосадочный полет из Москвы на Дальний Восток, прилетел В.К. Коккинаки… Во Владивосток приехали Г.М. Штерн и П.В. Рычагов. Мы ждали еще члена Военного совета Волкова, а он все не шел. Я позвонил к нему на службу, домой. Сказали, срочно выехал куда-то, обещал скоро быть, да вот до сих пор нет. Пришлось сесть за стол без него.
Ужин был уже в разгаре, когда пришел секретарь Волкова и таинственно попросил меня выйти.
– Волкова арестовали, – тихо сообщил он и виновато опустил голову, словно уже приготовился отвечать за своего начальника.
…Я.В. Волкова я вновь увидел в 1954 г. Он отбыл десять лет в лагерях, находился в ссылке где-то в Сибири. Приехав в Москву, прямо с вокзала пришел ко мне на службу. Я сделал все необходимое, чтобы помочь ему. Когда мы поговорили, я попросил Якова Васильевича зайти к моему заместителю по кадрам и оформить нужные документы.
– Какой номер его камеры? – спосил, горько улыбнувшись, бывший член Военного совета. Тюремный лексикон въелся в него за эти годы.
…Судьба всех пострадавших людей различна, но в очень многих случаях печальна. С роковым исходом уже в то время. Произвол, ломавший судьбы людей, наносил тяжелый ущерб всему нашему делу, ослаблял могущество нашей Родины. Одно неотделимо от другого.
С упомянутым Я.В. Волковым связано еще одно воспоминание, которое говорит о том, как мало мы оказывали сопротивление творившимся безобразиям. Вот послушайте. В 1939 г. (а может быть в 1940-м), когда я уже был наркомом, я получил бумажку из НКВД, в которой говорилось, что арестованный Волков ссылается на меня, как хорошо знавшего его по Дальнему Востоку. Спрашивалось мое мнение. Происходило это уже тогда, когда многие были выпущены и когда массовые «ошибки» нельзя было отрицать, но машина еще вертелась в том же направлении. Подумав и не опасаясь за свою судьбу, я тут же написал ответ, в котором указал, что за время совместной работы с Я.В. Волковым на Тихоокеанском флоте я о нем ничего плохого сказать не могу. Несколько позже я узнал, что такая же бумага была послана и Ворошилову. Когда через пару дней мы встретились с ним, он спросил, какой я дал ответ, и очень удивился, что я, во-первых, его дал, а во-вторых, именно такого содержания, добавив, что он на подобные запросы не отвечает.
Теперь мне ясен и исход дела. Я, молодой, без всякого политического веса нарком, не смог оказать какого-нибудь влияния на судьбу Волкова. И он был осужден. Иное дело – Ворошилов. Он своим более решающим ответом смог бы спасти человека. К тому же Волков был (его) подчиненный в течение многих лет и знакомый ему человек, и поэтому его обязанностью было сказать свое мнение. Его положение наркома обороны, у которого были посажены сотни больших руководителей, обязывало задуматься и сказать свое мнение…» [1]
Арестован 1 июля 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 21 мая 1941 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к десяти годам заключения в ИТЛ. После отбытия этого срока был отправлен в ссылку в Красноярский край. Из ссылки освобожден 19 ноября 1954 г. Определением Военной коллегии от 16 октября 1954 г. реабилитирован. Будучи персональным пенсионером, скончался в Москве 15 декабря 1963 г.
Дивизионное звено
Васенцович Владислав Константинович
Родился в апреле 1898 г. в поселке Климово Муромского уезда Владимирской губернии в семье железнодорожного мастера. В 1917 г. окончил гимназию в г. Покров. Ввиду тяжелого материального положения семьи во время учебы зарабатывал средства частными уроками и репетиторством. С ноября 1917 г. по сентябрь 1918 г. – помощник комиссара милиции Пятницкого района г. Москвы. С ноября 1918 г. по март 1919 г. – следователь уездной ЧК по борьбе с контрреволюцией (г. Судогда Владимирской губернии).
В Красной Армии по мобилизации с марта 1919 г. Участник Гражданской войны. Воевал на Восточном, Юго-Западном и Северо-Западном фронтах. В годы войны занимал должности: красноармейца Судогодской караульной роты, красноармейца команды пеших разведчиков, командира отделения, начальника разведки и военкома батальона 252-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии (март-декабрь 1919 г.), помощника военкома и военкома 188-го стрелкового полка той же дивизии (декабрь 1919 г. – июнь 1920 г.), военкома 139-й бригады 21-й стрелковой дивизии (июнь – декабрь 1920 г.). В боях был ранен и контужен.
После Гражданской войны на ответственных должностях в войсках РККА. С января 1921 г. по апрель 1922 г. – военком 90, 88 и 86-го стрелковых полков. В этом качестве принимал участие в ликвидации антоновского восстания в Тамбовской губернии и вторжения белофинских войск в Карелию. В 1922–1923 гг. – помощник военкома 29-й бригады 10-й стрелковой дивизии, военком школы младшего комсостава той же дивизии. В 1923–1924 гг. – военком 28-го стрелкового полка. В 1924–1925 гг. – заместитель начальника и начальник политотдела 10-й стрелковой дивизии. С июля 1925 г. – военком и начальник политотдела 56-й Московской стрелковой дивизии.
Из аттестации за 1926 г. на военкома 56-й стрелковой дивизии В.К. Васенцовича: «Серьезный и выдержанный товарищ. Имеет опыт Гражданской войны и знаний политпросветработы. Дисциплинированный. Военное дело любит. Политически развит. Общее развитие хорошее. Энергичен и инициативен. В обстановке разбирается самостоятельно. В отношениях с подчиненными тактичен и выдержан. Активный и инициативный партиец. Марксистски подготовлен удовлетворительно. Антипартийных уклонов не имел. Скромен. Над собой работает и растет. Боевой опыт имеет. Должности комиссара и начподива вполне соответствует».
В 1926–1929 гг. – слушатель основного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе. После окончания академии полгода стажировался в 137-м стрелковом полку в должности командира батальона. С января 1930 г. – командир и военком 118-го Ачинского стрелкового полка. С апреля 1931 г. – начальник штаба, а с марта 1935 г. – командир и военком 40-й стрелковой дивизии. С июля 1937 г. – командир 18-го стрелкового корпуса. С августа того же года – начальник штаба ОКДВА. В 1936 г. награжден орденом Красной Звезды.
Арестован (первый раз) 1 марта 1938 г. Обвинялся в шпионаже, вредительстве и участии в военном заговоре.
«УТВЕРЖДАЮ»
Нач. Особого отдела 2 ОКА
майор госбезопасности (Розанов)
« апреля 1939 г.
г. Хабаровск
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
(по следственному делу № 11954)
по обвинению Васенцовича Владислава Константиновича – бывшего начальника штаба ОКДВА, комдива РККА, в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58—1 «б», 58—8, 58—9 и 58–11 УК РСФСР.
Васенцович В.К. был арестован 1-го марта 1938 г., как один из руководителей антисоветского военного заговора в ОКДВА.
Следствием установлено, что Васенцович В.К. в антисоветский военный заговор был завербован Путна (л. д. 159, 188–190, 228).
Причастность Васенцовича к антисоветскому военному заговору подтверждается показаниями арестованных: Соммер А.И. (л. д. 336), Шталь Ю.М. (л. д. 383–384), Радишевского Л.С. (л. д. 386), Кокина М.В. (л. д. 391), Печерского Н.С. (л. д. 399) и целым рядом показаний других заговорщиков.
Находясь в 40 сд (стрелковой дивизии. – Н.Ч.), Васенцович возглавлял подрывную деятельность других заговорщиков в частях этой дивизии, направляя ее на срыв боевой готовности частей дивизии и Барабашского укрепленного района, что подтверждается показаниями арестованных заговорщиков: Ионова В.В. (л. д. 344–350), Кожаева М.В. (л. д. 392–393), Бачинского В.Т. (л. д. 396–397), Дреймана Я.Г. (л. д. 445–447) и др. Наряду с этим Васенцович сам лично занимался вербовкой новых участников антисоветского военного заговора, которым также поручал проведение вредительской и диверсионной деятельности в дивизии. В антисоветский военный заговор Васенцович в 40 сд завербовал: Захарченко Я.Я. (л. д. 351, 366), Ковалева С.Т. (л. д. 385), Чиркунова И.И. (л. д. 417–425), Аксенова Д.А. (л. д. 426–433) и Маркова В.И. (л. д. 336–337), что подтверждается показаниями указанных участников заговора, а в отношении вербовки Ковалева также очной ставкой ему с Васенцовичем.