и жил в Москве, где скончался 11 октября 1969 г.
Терентьев Александр Васильевич
Родился в октябре 1896 г. в деревне Пегасино Новгородского уезда Новгородской губернии в семье сезонного рабочего. Окончил сельскую школу в 1907 г. В 1907–1909 гг. трудился батраком у богатого крестьянина, рабочим на опытных сельскохозяйственных курсах. С осени 1909 г. работал в Петербурге – чернорабочим, электромонтером. В 1912–1913 гг. посещал занятия в воскресной школе. В 1913–1914 гг. работал на железопрокатном заводе, в автомобильной мастерской Адмиралтейства. С конца 1914 г. до августа 1915 г. работал санитаром в госпитале. В августе 1915 г. призван в армию. Служил сначала в 1-й автороте (г. Петроград), затем в автомобильном батальоне (г. Новгород), где окончил курсы шоферов. С декабря 1915 г. в действующей армии (Юго-Западный фронт, 7-я армия). В 23-м автоотряде исполнял обязанности шофера. В июле 1917 г. избран председателем отрядного комитета. При введении демократических начал в армии избран командиром 23-го автоотряда. Член Военно-революционного комитета 7-й армии. Принимал участие в создании отрядов Красной гвардии. Член РКП(б) с июля 1917 г. Последний чин в старой армии – рядовой.
В Красной Армии добровольно с февраля 1918 г. Участник Гражданской войны. Воевал с белогвардейцами на Севере (декабрь 1918 г. – май 1919 г.), войсками генерала Юденича (май 1919 г.), с различными белогвардейскими формированиями на Черноморском побережье (с весны 1920 г.). В годы войны занимал должности: председателя партийного коллектива коммунистического отряда, агитатора, председателя партийного коллектива и врид военкома 1-го моторно-понтонного батальона. С ноября 1919 г. учился на Пензенских командных курсах, которые окончил весной 1920 г. После окончания курсов – заведующий разведкой 303-го стрелкового полка 34-й стрелковой дивизии.
После Гражданской войны на ответственных должностях политсостава. В 1921–1922 гг. – помощник начальника штаба 101-й бригады 34-й стрелковой дивизии по оперативной части, врид начальника штаба той же бригады. В конце 1922 г. переведен в 28-ю Горскую стрелковую дивизию (г. Владикавказ), где перешел на партийно-политическую работу, занимая должности инструктора, начальника клубного отделения политотдела дивизии. С января по сентябрь 1923 г. – начальник политсекретариата милиции Горской Республики, заведующий агитационно-пропагандистским отделом Владикавказского горкома партии. В 1922–1923 гг. учился на вечернем рабфаке. В 1923–1925 гг. – инструктор, помощник начальника агитационно-пропагандистской части политотдела 25-й стрелковой дивизии, ответственный секретарь партийной комиссии той же дивизии. С марта 1925 г. – заместитель начальника политотдела 30-й Иркутской стрелковой дивизии. В 1926–1927 гг. – слушатель Курсов усовершенствования высшего политсостава при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева. С июля 1927 г. – военком и начальник политотдела 46-й стрелковой дивизии (г. Киев). С осени 1930 г. по январь 1932 г. учился на Курсах марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б), одновременно состоя слушателем вечерней Военной академии РККА. С января 1932 г. до сентября 1934 г. – военком и начальник политотдела Забайкальского укрепленного района. С сентября 1934 г. – начальник политотдела Гродековского укрепленного района. В 1936 г. награжден орденом Красной Звезды. С июля 1936 г. – военком корпуса военно-строительных частей РККА.
Однако предоставим слово самому Александру Васильевичу Терентьеву. Из неопубликованных воспоминаний дивизионного комиссара А.В. Терентьева: «…Так с 1934 г. я стал дальневосточником. Приказом наркома обороны я назначаюсь военным комиссаром и начальником политотдела военно-строительного корпуса, который к этому времени значительной частью сосредоточился на строительной площадке гор. Комсомольск-на-Амуре. На корпус правительством возложена задача обеспечить ввод в действие объекты военного характера… вот в этот период секретарь (Дальневосточного) крайкома Лаврентьев (Л.И. Картвелишвили) настоял на назначении меня на указанную должность как опытного строителя, но главное – как энергичного.
Итак, я в гор. Комсомольске принимаю вместе с командиром корпуса Рудневым Б.Н. руководство строительством города, его заводов. В городе к этому времени на стройке уже значительное количество рабочих, приехавших по вербовке. Однако основной строительной силой становятся солдаты корпуса – командирами бригад, начальниками участков.
На состоявшейся городской конференции я избираюсь членом горкома, а на пленуме – членом бюро горкома. Осенью приезжала госкомиссия во главе с Я.Б. Гамарником, работой нашей осталась довольна. Нам удалось быстро ликвидировать большие недостатки освобожденного руководства. В деле поднятия морального состояния рабочих большую роль сыграло прибытие в Комсомольск на строительство большой группы девушек – «хетагуровок».
1936 г. был годом плодотворной работы всех звеньев строительства. План выполнялся успешно. В ноябре 1936 г. мы с командиром корпуса – начальником строительства Рудневым и главным инженером Гришаенковым едем в Москву с докладом об итогах года и получения плана на 1937 г. В этот месяц года проходила конференция жен начсостава Красной Армии, которую проводил Гамарник. На ней присутствовали Ворошилов, Сталин. Оно носило особое значение – на этом совещании Хетагурова – жена командира выступила с предложением призвать девушек страны приезжать на Дальний Восток, что встретило одобрение у Сталина.
После проведенного тов. Орджоникидзе совещания с вызванными с Дальнего Востока, Сахалина командирами производства с задачей работы на 1937 г., тов. Орджоникидзе пригласил всех нас, участников совещания, к себе. Был дружеский прием, на котором присутствовали тов. Молотов, Ворошилов, Микоян и пришел Сталин. Для нас это было волнующее событие, он дружелюбно с нами – дальневосточниками – беседовал. Мы чувствовали себя счастливыми. Тов. Серго Орджоникидзе был бодр, уверенно давал задания.
В феврале 1937 г., выполнив все дела, я возвращаюсь на Дальний Восток. В Иркутске, выйдя из вагона, читаю в иркутской газете, что застрелился тов. Серго Орджоникидзе. Это потрясло меня, так как в стране шли аресты «выявленных» врагов народа… В крайкоме тов. Лаврентьев с тревогой рассказал, что Серго не выдержал придирок Сталина.
1937 г. В тревоге, но работали напряженно. Вернувшийся из Москвы командир корпуса Руднев через несколько месяцев был арестован как враг народа. Ко мне придирки и росло недоверие – проглядел врага народа. Клевета росла словно ком снега, катящийся с горы.
Когда был снят с поста секретаря крайкома тов. Лаврентьев и арестован пом(ощник) командующего ОКДВА тов. Дзыза, надо мной нависла угроза. В декабре 1937 г. меня исключают из партии, а в июне 1938 г. и я был арестован. Я оказался самым чудовищным образом оклеветанным, посрамленным. Начался новый период моей жизни…» [1]
В начале июня 1938 г. А.В. Терентьев по политическому недоверию уволен в запас.
Арестован 9 июня 1938 г. Следствие продолжалось более трех лет. Особым совещанием при НКВД СССР 22 сентября 1941 г. по обвинению в участии в военном заговоре А.В. Терентьев приговорен к восьми годам заключения в ИТЛ. Наказание отбывал в Усольском лагере. Освобожден по отбытии срока заключения 12 июля 1946 г. После освобождения жил в Алтайском крае. Второй раз арестован 29 июня 1949 г. По прежним обвинениям особым совещанием при МГБ СССР 21 сентября 1949 г. направлен в ссылку в Красноярский край. По указанию Генерального прокурора СССР из ссылки освобожден 14 сентября 1954 г. После реабилитации жил в гор. Мариуполь (тогда он именовался Жданов), где скончался в 1985 г.
На примере А.В. Терентьева покажем, чем занимались вышедшие на свободу узники лагерей и ссыльные – бывшие командиры и политработники Красной Армии. И в этом нам поможет Александр Васильевич Терентьев. В результате долгих раздумий и размышлений он подготовил в 1982 г. большую статью «С чем я пришел к ХХVI съезду КПСС». Приведем некоторые выдержки из этой статьи.
«После чудовищной катастрофы в моей жизни, произошедшей нежданно и негаданно по злой воле, черному умыслу, отнявшей 20 лет самой зрелой, творческой жизни, причудливо оскверненной, оклеветанной, беззастенчивым образом посрамленной, для видимости обволоченной черной грязью страха, – все, что считалось до этих страшных дней, славой, честью, гордостью революционных боевых лет, со дня Великого Октября 1917 г., гражданской войны, героического самоотверженного труда первых пятилеток, подвига строительства социализма, все то, что украшало, возвышало большевика-ленинца, произволом того, кого славили, в том числе и я, – оказалось опороченным, одетым в самое страшное покрывало.
Когда люди, друзья, самые близкие товарищи, охваченные страхом, шарахаются в сторону, как от прокаженного, понять жертву, ее душевное состояние может только тот, кто сам это чудовище пережил.
Вот такую катастрофу мне выпало пережить в период с 1937 г. до 1956 г. Чудом сохранился, а сколько раз жизнь была буквально на волоске. Разум, здравый смысл происходящего вокруг подсказывали, что это страшное беззаконие: ежедневно погибало много замечательных, воспитанных Лениным революционеров. Однако вера в справедливость дела Ленина в самые критические минуты восстанавливала силы и волю. Конечно, это был подвиг. Такое состояние я переживал на протяжении двадцати лет.
ХХ съезд партии Ленина, в которой я состою с июля 1917 г., вдохнул светлый луч нашей действительности. Черная туча рассеялась. Вера, надежда восторжествовали. В этот красный 1956 г. произошло мое второе рождение. Я снова оказался в условиях, рожденных Великим Октябрем.
Итак, 1956 г. После двадцатилетнего испытания состоялось второе мое рождение. Началась новая полоса моего жизненного пути. Вскоре представилось быть в родной Москве, вести разговор с достойными людьми: состоялась с ними встреча, но чтобы получить такую встречу, можно написать большой поучительный рассказ – в штабе Советской Армии с маршалом Баграмяном Иваном Христофоровичем и генералом Гришанковым Гавриилом Филипповичем. Они это не пережили, но все происходящее знали, терпеливо ждали исхода.