Улыбнувшись, Марсель Кашен сказал, взглянув на малютку:
– Подрастет, тоже будет соревноваться на этих барьерах?
Но легче предсказать судьбы классов и народов, нежели предвидеть жизненный путь человека. Малыш, который в тот день безмятежно спал на теплых коленях матери, действительно постиг всю сложность острого соревнования, но не с мастерами клинка и шпор…
Потомственный кузнец-путиловец Николай Федоров, попав в 1919 г. в конницу, ювелир и художник своего дела, возвращал тогда лошадям утерянный ход, а его сын (впоследствии знаменитый офтальмолог профессор Святослав Федоров. – Н.Ч.) нынче возвращает людям зрение. Тоже ювелир и тоже художник! Медицина натренировалась заменять одни органы другими, не выходя из рамок биологии. Молодой Федоров, мудрый сын своего века, вооружился синтетикой. Он ставит человеку химический хрусталик. И не только дома. Святослава Федорова уже приглашали к себе Голландия, Англия, Франция, США…
В одном был прав Кашен – соревнования молодой Федоров не избежал. Если бы не настойчивость и вера в свою идею и в свои силы сына боевого червонного казака, да не помощь добрых людей и советской прессы, не удалось бы ему сокрушить все барьеры и рвы.
И пришло признание… Газета «Правда» 17 сентября 1979 г. в статье под красноречивым названием «Крылья хирурга» рассказала миллионам читателей о волшебнике Святославе Николаевиче (Федорове), о сыне боевого командира из корпуса червонного казачества, который возвращает людей в строй и тем дарит им радость…
А Марсель Кашен, услышав, что командир (полка) начал службу кузнецом в том же полку, которым теперь командует, все восклицал:
– Се врэ? Эн форжерон? Правда? Кузнец?
Особенно понравился гостю рассказ о том, как этого Федорова однажды «выставили» из полка. Боевой пролетарий питерец, Федоров не лез за словом в карман. И даже когда перед ним стоял его начальник – командир эскадрона. А тут еще слава великолепного мастера своего дела, что в пехоте сапожник, что в кавалерии кузнец – первое лицо для бойца. Федорова волновали не только конские копыта. Ко всему он проявлял интерес. А это не всегда нравилось его ближайшим начальникам. И пошли в ход всякие подвохи. Лишь бы избавиться от возмутителя спокойствия. Но последнее слово было за комиссаром полка. Отбросив все приемы тех, кто ради своего спокойствия готов поступиться интересами дела, он решил послать кузнеца в школу краскомов.
Прошло полгода. Сдержав слово, Федоров вернулся в полк. Красная Армия как раз гнала деникинцев к Черному морю. Хорошо проявил себя тогда молодой краском. Ходил он с красной конницей к Перекопу, к Карпатам. Полюбился он Демичеву (начальнику дивизии. – Н.Ч.), стал командовать сотней. Здесь Федоров также показал себя настоящим ювелиром. Приказом наркома Федоров был поставлен на полк.
Спустя два года (неточно – спустя четыре года. – Н.Ч.) после посещения Проскурова Марселем Кашеном Федоров уже учился в Академии им. Фрунзе, в одной группе с будущим маршалом Еременко.
Учился отлично ленинградский потомственный пролетарий. И получил раньше всех своих товарищей по учебе кавалерийскую дивизию в Каменец-Подольске…» [1]
В 1930 г. Н.Ф. Федоров окончил Кавалерийские курсы усовершенствования комсостава (ККУКС) РККА (отделение старшего комсостава). В 1932 г. зачислен слушателем основного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе. Со второго курса в 1934 г. переведен на первый курс Особого факультета той же академии, которую окончил в 1935 г. С мая 1935 г. – командир и военный комиссар 28-й кавалерийской дивизии. В 1936 г. награжден орденом Красной Звезды.
Арестован 28 февраля 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 21 июня 1939 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к пятнадцати годам заключения в ИТЛ. Срок отбывал в Северо-Восточных лагерях (на Колыме). Из воспоминаний бывшего сослуживца Н.Ф. Федорова по Киевскому военному округу генерала армии А.В. Горбатова, в свое время также отбывавшего срок на Колыме: «… Когда в конце концов я поправился и набрался сил, наступило короткое колымское лето. И больных, и здоровых, жаждущих занять мое теплое место у кипятильника, было очень много. А в это время происходил набор на рыбные промыслы – туда я и записался одним из первых. Через неделю… я оказался в поселке Ола, на берегу (Охотского) моря. Там я встретил своего товарища, бывшего командира 28-й кавдивизии Федорова, который работал, как когда-то его отец, кузнецом. Обнялись, расцеловались и обменялись новостями. В Оле было неплохо, режим там был более слабым, заключенные свободно ходили по поселку, мы часто виделись с Федоровым» [2].
«…И вот в неурочное время, среди недели, пришла к нам повозка. Незнакомый возница передал приказ начальника лагеря: «Горбатову вернуться немедленно!» Почему – он не знал.
Я распрощался со своими товарищами по работе, пожелал им сокращения срока… Утром спустился на одном из плотов к селению Ола, где находился лагерь.
Прежде всего я пошел к своему товарищу Федорову… На мой вопрос, что он думает о причине моего возвращения, он ответил, что ничего об этом не слыхал. «Но, думаю, – добавил он, – твои дела плохи».
В еще большей тревоге я пошел к начальнику лагеря. К моему удивлению, он принял меня хорошо. Свой разговор со мной он начал издалека. Сначала расспросил, как идет заготовка сена. Я доложил, и он остался доволен нашей работой. Затем с усмешкой спросил, знаю ли я причину моего возвращения в лагерь. Хотя у меня и напрашивался ответ: «Знаю», но я твердо сказал:
– Нет, не знаю.
– Вы командовали дивизией, ваша фамилия Горбатов, зовут Александр Васильевич, имеете пятнадцать плюс пять? – спросил начальник.
Получив от меня утвердительный ответ, он сказал:
– Вас вызывают в Москву для пересмотра дела.
– Вы это серьезно говорите, не шутите? – переспросил я.
– Да, серьезно, и рад за вас.
Первое обращение на «вы» со стороны начальника за все это мучительное время было верным доказательством того, что это не шутка.
– Очень благодарен вам, гражданин начальник, за такое приятное сообщение. Я все время ждал его.
– Нас привыкли считать какими-то извергами, но это мнение ошибочное. Нам тоже приятно сообщить радостное известие заключенному. К сожалению, это случается редко, – заметил начальник и добавил: – Нужно быть готовым завтра утром отправиться на катере в Магадан. Мой совет: будьте осторожны в разговорах и поступках, пока не доедете до Москвы.
На прощание он пожал мне руку.
От начальника я пошел к Федорову, чтобы поделиться с ним сверхрадостной новостью…
Тяжело было расставаться с Федоровым и другими товарищами, остающимися в лагере. Все они проливали горькие слезы… Все просили сказать в Москве, что ни в чем не виноваты и тем более не враги своей родной власти. Удаляясь на катере, я долго видел их, стоящих на берегу» [3].
Военным трибуналом войск НКВД при Дальстрое 23 октября 1943 г. был осужден еще на десять лет лишения свободы. Военный трибунал Дальневосточного военного округа 15 июня 1955 г. этот приговор изменил, снизив наказание до пяти лет ИТЛ с применением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. «Об амнистии». Определением Военной коллегии от 14 декабря 1955 г. реабилитирован. Период пребывания в заключении с 28 февраля 1938 г. по 23 октября 1953 г. засчитан в выслугу лет. На пенсии полковник в отставке Н.Ф. Федоров с 1955 г. Умер в Ростове-на-Дону 24 июня 1971 г.
Шипов Василий Федорович
Родился в марте 1894 г. Из крестьян. Окончил торговую школу. В 1914 г. призван в армию. В 1916 г. окончил Ораниенбаумскую школу прапорщиков. Участник Первой мировой войны. В 1917 г. окончил пулеметные курсы. Последние чин и должность в старой армии – поручик, начальник пулеметной команды полка.
В Красной Армии с марта 1918 г. Участник Гражданской войны. Воевал в составе 55-й стрелковой дивизии, занимая командные должности в ее частях.
После Гражданской войны на ответственных должностях в РККА. С июня 1921 г. – начальник школы младшего комсостава 6-й Орловской стрелковой дивизии. В 1924 г. окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» (отделение начальников дивизионных школ). С марта 1924 г. – помощник командира 18-го Курского стрелкового полка по хозяйственной части. С сентября 1925 г. – командир (с октября 1926 г. и военный комиссар) 163-го стрелкового полка. Состоял кандидатом для направления в Китай в качестве военного советника. В 1930 г. окончил Курсы партийно-политической доподготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева. С марта 1931 г. – командир и военный комиссар 135-го Тигулло-Березанского стрелкового полка. С мая 1932 г. – командир и военный комиссар 3-й стрелково-пулеметной бригады Украинского механизированного корпуса (впоследствии 135-й стрелково-пулеметной бригады 45-го механизированного корпуса). С ноября 1933 г. – командир и военный комиссар 20-й отдельной механизированной бригады. Затем (до увольнения в запас) – командир и военный комиссар 9-й отдельной мотоброневой бригады. В 1936 г. награжден орденом Ленина. 21 августа 1937 г. по политическому недоверию уволен в запас.
Арестован 18 сентября 1937 г. Под следствием находился более трех лет. Военной коллегией Верховного суда СССР 14 января 1941 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к пяти годам заключения в ИТЛ. После отбытия наказания был освобожден. Определением Военной коллегии от 17 августа 1957 г. реабилитирован.
Богачев Федор Васильевич
Родился в 1896 г. в деревне Некрасово Медынского уезда Калужской губернии в крестьянской семье. Окончил три класса церковно-приходской школы в 1910 г. В 1910–1915 гг. трудился в сельском хозяйстве в своей деревне и портным на отхожем промысле. В августе 1915 г. призван в армию. Служил рядовым в 7-м драгунском полку (г. Борисоглебск). С ноября 1917 г. состоял в Красной гвардии в г. Борисоглебске. Член РКП(б) с декабря 1917 г.