Я чуть соком не поперхнулся от такой откровенности!
— Зато руки золотые! — заметила вторая.
— Но пьёт! Ой, там у тебя ещё осталось? — спохватилась первая.
А… им, наверное, лететь страшно, и они выпивают потихоньку! Сижу у окна, меня не трогают, и я пытаюсь опять поспать.
— А ты откуда знаешь? — снова слышу голос первой сквозь сон.
— Что знаю? — переспрашивает вторая.
— Что он храпит! Ах ты, сучка! Значит, я в командировку, а ты…
Да ну их, пусть хоть дерутся меж собой! К прилёту в Ленинград, одна уснула, а другая сидела и тихонько напевала себе под нос застольные песни. О времена, о нравы!
Из федерации нас в аэропорту встретили, но ещё час мы ждали самолёт с боксерами из Алма-Аты, пока ещё столицы Казахстана.
В гостинице «Пулковская», куда мы заселились, сразу стал заметен высокий международный статус этого турнира. Среди спортсменов особенно выделялась представительная делегация кубинцев.
— Вон тот, Гонсалес — в моей категории, а вот тот негр, Педро зовут, — чемпион мира, между прочим, он в полста один, — рассказывал мне Цзю, пока я ожидал заселения. — Слушай, а давай попросим Тимофея Скрябина, с которым меня поселили, переехать на твоё место, а ты ко мне?
Тимофей был не против, я — тем более.
— Кубинца не бойся, да и вообще, не понимаю, что они тут делают? Куба же бойкот объявила олимпиаде по просьбе КНДР, — распаковывая вещи, рассказываю я Цзю.
— А ещё кто? — спрашивает кореец.
— Эфиопия, Никарагуа, Албания, Вьетнам, может кто-то ещё. Но мы точно едем, у нас же Перестройка, а значит, и немцы из ГДР поедут, — успокоил я.
— Говорят, на допинг проверять будут, — опять делится информацией Костя.
— Уверен, заловят какого-нибудь американца перекачанного, — легко пророчествую я, помня историю легкоатлета Бена Джонсона.
Вечером на общем собрании советской делегации нам рассказывают о наших соперниках. У меня ожидаются три именитых иностранца. Кроме поляка Яна Дыдака, есть, например, немец Менерт Зигфрид — двукратный чемпион Европы, да и других титулов у него хватает. Немец невысокий, но коренастый, разница в росте у нас десять сантиметров в мою пользу. Третий иностранец — Фурнигов Христо из Болгарии, боксер на два года старше меня, выиграл какой-то международный турнир. И с ним я дерусь уже завтра!
После ужина беседую со своим соседом и неожиданно узнаю, что тот призывается в конце месяца в армию! В спортроту, конечно, он, как и я, динамовец. Но тем не менее! То, что Цзю ещё в прошлом году бросил своё СИПИ, я, конечно, знал. Но он сам(!) попросился в военкомате в Орловское высшее военное командное училище связи КГБ СССР.
— Ничего ты не понимаешь! Буду офицером! — спорит Цзю со мной.
Я этот момент его карьеры, конечно, не помнил, но то, что он умотает вскоре в Австралию, знал. А значит, своё обучение Костя не закончит.
Стук в дверь, и почти без паузы к нам заглядывают Леонидович и Черня — Костин тренер.
— Хорош трындеть. Толя, завтра бой! С иностранцем! — наехал на меня мой тренер, а Костин лишь подвигал бровями и укоризненно добавил:
— Костя!
— Да спим мы. Спокойной ночи, Игорь Леонидович. Спокойной ночи, Владимир Цезаревич, — отреагировал кореец.
— Цезаревич, — хихикнул я, когда мужики ушли.
— У него жена интересная, иногда что-нибудь предскажет, и всё сбывается, в деталях причём, — уже в темноте поведал мне Костя. — Мне, знаешь, что сказала? Что я буду жить в чужой стране, и много людей будет любить меня как боксёра. Я, может, поэтому и бокс не бросаю. Никогда не ошибалась! А ещё перед отъездом сюда посоветовала, чтобы я не расстраивался, когда проиграю, мои победы в будущем.
— Ну, нафик такое на ночь говорить?! — возмутился я, но уснул быстро.
Проснувшись, понял, что рассказ Цзю о жене его тренера меня заинтересовал. А что если это ещё одна попаданка? Или реально провидица? Ну, хрен кто такое сейчас по Косте предскажет. Да, он чемпион мира среди юниоров прошлого года. И всё. Других международных титулов у него нет, да и на Олимпиаде он тоже ничего не выиграет, я бы помнил. Поехать, что ли, в Серов, сказать тётке что-нибудь вроде… «Вова Путин» и посмотреть на её реакцию? Но вдруг она экстрасенс какой и выкинет меня из тела? А я тут только жить начал нормально. Будущее? Да что я там не видел, успею ещё насмотреться.
Утром нас всех взвесили, мой вес — 66,2 кг. Даже запас имеется!
— Штыба, да что с тобой? Мечтаешь всё утро! — возмутился мой тренер перед боем.
Гонг возвестил начало поединка. Я первый из советских спортсменов, которым достался иностранец, и зал поддержал моё появление аплодисментами. Соперник меня явно побаивается, и полное его имя Христо Димитров.
Парень ниже меня ростом, всего 175 см, согласно анкете. Он тоже, как и я, чемпион Европы среди юниоров, но стал им на два года раньше, в 84-м в Тампере. Был, оказывается, и на Играх доброй воли в Москве. Юра Савочкин его там вынес, а сам потом Назарову проиграл.
Бой я начал активно, постаравшись выкинуть из головы мысли о неведомом. Дважды удавалось зажать соперника у канатов, но в концовке первого раунда пропустил обидный удар, хорошо хоть вскользь.
— Не зарывайся, работай спокойно, — советует тренер в перерыве между первым и вторым раундами. — Раунд твой.
А вот тут не факт, я толком и не попал ни разу. Хотя… домашнее судейство. С другой стороны, у нас, у советских, собственная гордость есть, и засуживать спортсменов, как, например, на будущей олимпиаде это сделали с Роем Джонсом, тут никто не будет. Так, прибавят чуток, где-то не заметят, что пропустил. Хотя, помню, там корейцы купят судей. Вообще охреневшая нация — коррупция там везде!
Второй раунд у меня получился лучше, я контролировал центр ринга, боксировал в рваном темпе, но за те секунды, когда я работал на пределе, несколько раз болгарина достал.
— Красавец! Всё так! — хвалит меня мой угол.
В третьем раунде я не стал пижонить и засушил бой, что не сильно понравилось зрителям, болеющим за меня. Тем менее, моя единогласная победа по очкам! Поляк и немец выиграли так же по очкам, как и Костя с Артемьевым. Завтра у меня бой с восемнадцатилетним парнишкой моего роста.
После обеда разбор полётов, и мне досталось за вымученный третий раунд.
«Собака лает — ветер носит», — презрительно хмыкаю про себя я.
Глава 38
Мой бой с Петросяном, так звали этого перворазрядника из Ленинграда, был по расписанию четвертым. Нет, это не родственник ни футболистам Арарата, ни известному комику. Простой армянский парень, по-моему, и не бывавший никогда в Армении, а живущий с рождения здесь. Детское наивное лицо, и видно, что ему всё в новинку в большом боксе. Но чемпион города, и своё место в турнире добыл честно. По отношению ко мне настроен доброжелательно, перед боем пожелал удачи, и не его вина, что на пути попался я.
— Ну, ничего, за одного битого двух небитых дают, — утешаю я парня уже через минуту.
Нокаут! Молодого боксёра подвело желание показать свою удаль, а вот не надо так, с шашками наголо. По итогу словил встречный в подбородок.
Я в полуфинале, и мой следующий соперник — именитый немец. Костя тоже выиграл, и в полуфинале его ждёт кубинец Гонсалес. Витька Артемьев победил своего соперника за место в сборной Юнусова. Чем не повод отпраздновать? Почему бы трём благородным донам, пардон, трём полуфиналистам международного турнира, не откушать мороженого?
— Ну, за медали! У нас они уже есть, как минимум бронзовые. Давайте, чтобы было что-то более ценное — золото, или серебро хоть, — говорю я тост, подняв стакан с лимонадом.
— Мне ж суждено проиграть, — напомнил Цзю.
— Это может не тут, а на олимпиаде, — совсем неутешительно высказался Артемьев, тоже посвещённый в эту загадочную историю.
Кореец возмутился и полез в шуточную драку.
— Э! Усатый! А ну, прекрати! — крикнула девушка с соседнего столика.
Явно она крикнула Цзю, усатый он один, и то там такие усики… позор один, короче, но Костя гордится ими.
— Да мы шутя, — крикнул Цзю. — Парни, слышали про взрыв на станции в Арзамасе? Говорят, человек сто погибло!
— Я слышал, — отреагировал Витька.
А я нет… Вернее, читал в будущем, но вот не запомнил, когда именно это произошло. Ну, не могу я всех спасти! Может, попробовать под гипнозом больше фактов из будущего вспомнить? Но в гипноз я не верю. Кстати, и не на всех он действует. Настроение упало.
— Я видел настенный календарь на 1988 год с изображением Олега Янковского. В этом календаре дата 4 июня была выделена, а часы на руке актёра показывали 9:35 — почти точное время взрыва, — вполголоса сказал Артемьев. — Может, это террористы какие?
— А плакат при чём тут? — не понял Костя.
— Ну, может предупреждение, или информация, когда именно взорвать, — подумав, предположил Артемьев.
— Безалаберность это, ребята. Какие террористы? Кому это надо? — высказался я.
А вот катастрофу, которую можно предотвратить, я знаю. Два поезда ровно через год въедут в газовое облако, причем, то, что такая трагедия произойдёт, в моей тетрадке записано, но без даты. А сейчас припомнил, что между этими катастрофами ровно год пройдет. Значит, четвертого июня в следующем году в Башкирии при встрече двух поездов произойдет взрыв газа. Оба поезда будут из Новосиба, вернее, один туда ехал, другой обратно. Это всё что я помнил. А, ну и причину знал — утечка газа в низине.
— Что-то у тебя с настроением, Толян, — озабоченно заметил Артемьев. — То смурная рожа была, то расплылся в улыбке, будто в лотерею выиграл!
— А я и выиграл как раз!
Рассказываю друзьям о солидных призовых в «Спортпрогнозе».
— Поехали на Дворцовую, поедим гамбургеров, — предложил я.
В мае в Ленинград приезжал американский президент Рейган с женой, и после его приезда открылся ларёк с этой диковинной едой.
— Блин! Мне же на рынок надо. Маме подарок купить! — вспомнил Костя.
— Тут недалеко Некрасовский колхозный, жаль «Берёзку» закрыть решили, — сообщил Витька.