— Яна Викторовна. Скажите, а Володя?
— Его начальство срочно высвистало. А на подмену, к вам на руль, меня прислали.
Асеева озадаченно осмотрелась по сторонам:
— А машина охраны где? Володя сказал, что за домом должны присматривать.
— Так это они как раз Вовку в контору и повезли. Выгрузят и сразу вернутся сюда. Да вы не переживайте, ничего с Марь Ванной за пятнадцать-двадцать минут не сделается. Такой забор только осадными орудиями штурмовать. Правда, Леонид Николаевич?
— Это точно, — буркнул Купцов, не отводя глаз от висящей на ниточке пуговицы на нагрудном кармане Игоря.
— Ну, господа и дамы, как говорится: карета подана. Прошу!
Также почувствовавшая некую фальшивость ситуации Яна Викторовна с легким беспокойством посмотрела на Купцова. Однако тот, приняв для себя некое решение, молчаливым жестом пригласил ее грузиться и услужливо распахнул заднюю дверь. После чего сам занял привычное место спереди.
Последним в салон забрался Игорь, с лица которого не сходила беззаботная улыбка.
«Переигрываешь, парень! Ох и переигрываешь!» — зло подумал Купцов и в очередной раз незаметно подкорректировал местоположение шокера.
«Мазда» заложила полукруг и покатила обратно в городок.
— …Ну как, все дела с Марь Ванной завершили? — как бы между прочим поинтересовался Игорь.
— Вроде того.
— Хорошая тетка. И муж ее, покойный, мировой мужик. Был.
— А вы что, были знакомы?
— А вы покажите мне: кто тут не знал Семенова? «Интеграл» — это наше всё!
— Ну да, конечно.
— Теперь, я так понимаю, настала пора отдохнуть и расслабиться? Вы за всеми мотаниями своими хоть перекусить-то успели?
Нахмурившийся Купцов ничего не ответил и снова покосился в зеркало заднего вида. Так и есть: серебристая «тахо», мимо которой они проехали минуту назад, тронулась с места и пристроилась за ними. Правда, на почтительном пока отдалении. Но сколь долго это самое «пока» продлится?
— Я говорю: вы, наверное, голодные?
— Мы завтракали, — отозвалась сзади Асеева. — В вашей столовой, на площади.
— В этой тошниловке? Да вы что?! У нас в ней даже местные жрать брезгуют. Но ничего — сейчас приедем в гостиницу, приведете себя в порядок, и я вас в такое место отвезу! Не хуже чем в столицах.
«Мазда» въехала в старую Слободку, и Игорь сбросил скорость — то ли из законопослушных побуждений, то ли давая возможность «тахо» подсократить дистанцию.
«В принципе, при желании они могли напасть на нас еще на выезде из коттеджного поселка. Но не сделали этого. Вопрос: „почему?“ — лихорадочно размышлял Купцов. — Скорее всего, не захотели привлекать лишнего внимания: случайные свидетели, камеры наблюдения и прочие форс-мажоры. А вот гостиничный номер в полупустующей гостинице, пожалуй, идеальное место».
Невеликую Слободку они промахнули за пару минут, и теперь вдали показались очертания заброшенной, щедро размалеванной граффити будки поста ГАИ. Насколько Леонид успел запомнить, именно в том месте дорога разделялась, расходясь под углом почти в девяносто градусов: правый асфальтовый рукав ее вел в исторический центр городка, а левый — грунтовый — углублялся в леса, в направлении череповецкой трассы.
И тут, словно бы в подтверждение «купцовской» версии, нагнавший «мазду» серебристый «тахо» неожиданно совершил маневр обгона и, вырвавшись вперед, взял вправо и полетел в направлении центра. Помимо водителя, в салоне находились еще двое мужчин, однако из-за достаточно плотной тонировки рассмотреть их физиономии не представилось возможным.
«С чем вас и поздравляю, инспектор Купцов! Что-что, а вот ментовскую чуйку еще до конца не растеряли! Парни, похоже, и в самом деле ломанулись готовить нам теплый прием. Как это сказал Игорёк? „Не хуже чем в столицах?“ Ну-ну!»
Меж тем развилка приближалась. Медлить было нельзя, засим Леонид шумно и картинно вздохнул:
— Боюсь, что теперь мы с Яной Викторовной будем питаться уже только в Питере.
— В каком смысле? — насторожился Игорь.
— Да в прямом.
— Погодите, но… Но как же? Мне ведь… э-э-э-э… мне Вовка сказал, что вы завтра днем улетаете?
— Нет, брат, это он чего-то напутал. У нас и билеты на вечерний рейс на руках.
— Странно! Я прекрасно помню, как он говорил, что вы…
— Игореша, за разговорами поворот не пропусти! — перебил Купцов. — Нам налево.
Пребывающий в легкой степени замешательства охранник-водитель машинально свернул в рекомендованную Леонидом сторону и только теперь запоздало припомнил:
— А как же гостиница? Вещи-то ваши по-любому надо заехать забрать.
— Вещи мы давно забрали, они в багажнике. Странно, неужели Володя тебе ничего не сказал?
— Нет… Вы извините, но мне… Мне нужно позвонить руководству. Поставить в известность… Нам положено… по инструкции… ставить… Я ж не знал, что мы в аэропорт…
— Конечно-конечно. Ставь! — благодушно разрешил Купцов, и Игорь взялся одной рукой торопливо давить кнопки на мобильнике.
Леонид же развязно, по-свойски, сунулся в бардачок, из которого достал видавший виды атлас автомобильных дорог:
— О! Обожаю карты! Как игральные, так и топографические! — Он обернулся к Асеевой, глазами показал, дескать «спокойно, я контролирую ситуацию», а вслух весело пояснил: — У меня в школе пятерки только по двум предметам и были — по физре да географии.
— По правде сказать, я так и думала, — подыграла Асеева, наступая на горло охватившей ее тревожности.
— В каком смысле?
— В таком, что впечатления отличника вы не производите…
Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб., 16:27
— …А власть, Евгений Богданович, крепка не только умением рубить гордиевы узлы, но и наличием среди приближенных фигур, не боящихся отстаивать свои принципы и свое мнение! — В запале спора Брюнет оперся локтями о стол и едва не угодил в тарелку с «пиргосом».[16]
— Ну ты ж понимаешь, Виктор Альбертович, что отстаивать свое мнение — это удел личностей, — парировал Омельчук, опрокидывая в себя очередную рюмочку узо. — Таких вот Аль Капонов, навроде тебя.
— Я не понял — это комплимент или издевка?
— Успокойся — конечно, комплимент. Вот только в моем ведомстве с личностями — полная засада.
— Значит, хреново проводишь кадровую политику.
— Да её как ни проводи, всё едино — традиций не переломить. У нас ведь, так уж исторически сложилось, всё больше холуи приживаются.
— А холуи для государства еще страшнее, чем Аль Капоны! Потому, как только их «любимая» власть зашатается, они тут же сменят буденовку на махновскую папаху!
— Намекаешь на пятую колонну?
— Да какая там «колонна»? Просто — предатели!
— Мальчики! Ну сколько можно? Все о работе да о работе!
Голубков мысленно ругнулся: во-первых, он терпеть не мог, когда Алина встревала в серьезные мужские разговоры. А во-вторых, физически не выносил подобного гламурно-жеманного обращения. Особенно с учетом того, что сидящим сейчас за столом «мальчикам» на двоих набежало под сотню годков.
Кстати сказать, сегодня Брюнет вообще не собирался брать жену с собой. Но поскольку, в свою очередь, и на хвост народному избраннику Омельчуку уселась его законная, отбрехаться не получилось. В итоге, вместо приватного, крайне важного разговора «о делах наших скорбных», пока что предсказуемо складывался заурядный семейный обед «ни о чем». Так что теперь все надежды возлагались на то, чтобы по окончании делового обеда изящно спровадить баб на совместный шопинг. Вот она, цена кратковременного мужского одиночества! И весьма немалая, заметим, цена!
Брюнет ругнулся, однако же вслух произнес совсем другое:
— Мы не о работе, заюшка! Просто за жизнь гутарим!
В ответ Алина, одетая в его любимое узкое черное платье с низко вырезанным, едва прикрывающим высокую грудь декольте, капризно надула губки:
— За все то время, что мы тут сидим, мы с Ларисой услышали от вас всего один комплимент. Да и тот, похоже, дежурный.
— Да-да-да! — с угадываемыми нотками грусти поддержала ее депутатская супруга. В данном случае «грусть», похоже, заключалась в ревностном соотнесении образа и подобия тридцатилетней фигуристой madame Голубковой со своими собственными габаритами «ягодки опять». На коих габаритах идеально сидели исключительно бесформенные балахоны в стиле стареющей эстрадной примадонны.
— Виктор! А ведь женщины правы! — промурлыкал Омельчук, невольно нырнув глазами в Алинино декольте. Откуда, впрочем, тут же выскочил, ошпаренный сердитым взглядом благоверной. — Что-то мы с тобой и в самом деле про наших дам совсем позабыли. — Он подхватил бутылку тосканского «Кьянти классико» и щедро обновил женские бокалы. — Я хочу посвятить следующий тост нашим, не побоюсь этого слова, чаровницам, нашим…
На кармане Брюнета завибрировал-заурчал вот уже минут пятнадцать как не напоминавший о существовании внешнего мира мобильник. То было редкое, а потому довольно подозрительное затишье. Словно бы перед бурей.
— Начинается! — тут же скривилась Алина. — Малыш, не отвечай! Дай хотя бы дослушать про нас красивых!
Виктор Альбертович сглотнул ненавистное «малыш», посмотрел на высветившийся номер и, виновато качнув головой в адрес присутствующих, ответил на звонок:
— Сергей Ильич! Я сейчас очень занят, у тебя что-то срочное?.. ЧТО?! Погоди, повиси минутку. — Брюнет поднялся из-за стола. — Прошу прощения, друзья! Я сейчас вернусь! — И он торопливо направился в холл, не обращая внимания на возмущенные комментарии супруги. — Епифанцев, ты чё?! Ты сам себя сейчас слышишь?! Охотник херов!..
А вот и она — буря. Собственной персоной. Хрен ей между…
Вологодская область, Шекснинский район, где-то в движении на череповецкую трассу, 2 июля 2011 года, сб., 16:33
— Ну и? Что сказал «Михал Иваныч»? — невинно поинтересовался Купцов, после того как Игорь, переговорив, вернул мобильник на «торпеду».
— Кто сказал?