Успешность легендарного переговорщика, «консультанта» семьи Сахаровых, была в том, что он на самом деле работал отнюдь не на них. Службы, в которых Кривошеев не значился, были крайне заинтересованы в том, чтобы получить своего человека в Японии. Одноразовый слив данных, многоразовый – пошло бы всё. Ручной хакер, которого есть чем прижать до мокрых трусишек, мог бы работать на страну долго и плодотворно, сливая данные методами и путями, которые японскими службистами попросту бы не перехватывались. Конечно, есть психопрофили, конечно, там тоже есть специалисты, но сейчас в стране назревает бардак, о котором мало кто знает. Вот спецслужбы Японии? Точно. Им срочно и позарез нужны люди квалификации Сахаровой, они бы рискнули… хотя бы потому, что уже рисковали. Уже брали её в дело.
Пташка уже летала по тем полям, проворачивая разные дела. Она уже была проверенной!
Черт побери! Ну как так могло выйти!
Кривошеев угрюмо задумался, остановившись на месте. Что он не учел? Юная интровертка, по уши влюбленная в японца, молодого, но очень мутного. Её играют втемную, то есть, она к нему явилась чистенькой и с бабками, ясен красен, что Сахаровым заначки она сама делала, не в земле же бабки закопаны… но откуда такая реакция? Парень дал ей от ворот-поворот и она, только пробежав Пакистан, Индию, зацепив Китай и суток не пробыв в Японии, буквально сразу же идёт кидаться под поезд? Это нелепо!
Что-то тут было не так. Что-то очень серьезно было не так. Анатолий Петрович с холодком представил себе вариант, в котором их, именно их, переигрывают. Но как? В чем? Да, Сахаровы отжили своё, теперь их имущество растаскивается, но через некоторое время большая его часть будет конфискована и национализирована, это, считай, сбывшийся факт. Но кому могло понадобиться убивать, не ощипывая, дочку?
«Может, она ему не сказала о деньгах?», – начал прикидывать варианты полный мужчина, всё-таки переходя на бег, – «Может…? Не, ну быть такого не может. Что он её раньше не кокнул лишь потому, что боялся родителей? Пацан ведь женатый… Черт побери, ну как так вышло… Надо будет разобраться. Отправим туда людей. Немедленно!»
Глава 9Гении и миллиардеры
– Окей, вы нас подловили! – широко улыбнувшись, поднял руки плотный американец, сидящий напротив нас, – В таком случае – что вы предлагаете? У вас есть идеи, как мы можем завершить эту сделку?
– Предложите нормальные деньги, – не дожидаясь, пока переводчик откроет рот, проговорил я, – Не издевку, а то, что можно начать обдумывать.
– О! Юноша! Вы говорите на английском! – оживился Марк Сваровски, представитель компании «Кейсофт», прибывший на «переговоры», – У вас очень чистая речь. Только, прошу прощения, но там ли она звучит, мм?
– Если вы имеете в виду, что я еще несовершеннолетний, из-за чего вы не можете продолжать забрасывать компанию исками, то я бы на вашем месте это игнорировал. Если рассматривать меня как генерального директора «Нексу» вам, мистер Сваровски, сложно, то не стоит затрудняться. Просто расценивайте меня как человека, способного в любой момент уничтожить зарождающуюся франшизу одним щелчком пальцев. Я не подставное лицо, а автор нескольких ключевых программных продуктов, лежащих в основе всего программного обеспечения «Нексу». В случае перехода собственности от семьи Мотосуба, и разрыва моего с ними контракта, я могу поступить с этими программными продуктами так, как считаю нужным. Итак…?
На этом переговоры, можно сказать, были закончены. Смешавшийся американец, из-под которого выбили как стул, так и силовую с правовой позиции, просто не мог продолжать разговор без консультации с боссами. Они прибыли давить и пугать, но оказалось, что меня – нечем. Сутки до этого, Сваровски потратил на бодание с государственными юристами, выясняя все нюансы образовавшейся правовой коллизии. Ну и заодно шпионя за мной, хотя это было совершенно зря. Даже если бы мои родители присутствовали в Японии, в данной ситуации от них бы ничего не зависело. «Нексу», как предмет международного торга, плотно застрял на одном месте.
– Мотосуба-сан, вы же отправили им ту презентацию, что я подготовил?
– Да, Кирью-сан, отправила. Вы уверены, что это был разумный шаг? Они смогут…
– Нет, не смогут. К тому же им это программное обеспечение не подходит. Оно вообще годится только для тех стран, где могут практически моментально поднять от трех-четырех тысяч серверов, объединяя их в одну локальную сеть. Индия, Китай… такие страны.
– И что ты собираешься делать с этим программным пакетом? – глаза Мотосубы Кимико сузились в щелки.
– Ничего, если американцы возьмутся за ум, – качнул головой я, – Когда все будет кончено, продам пакет вам за одну йену или им за один доллар. Смогут кого-нибудь закидать исками с большим основанием.
– А что, если на нас надавят сверху? – наманикюренный палец женщины уткнулся в потолок.
– Ну, тогда останется только крикнуть «банзай», – пожал плечами я, – Вы дали мне эту должность именно для этого.
– Я очень рада, что ты так самоотверженно защищаешь наше общее дело… – сердито проворчала моя собеседница, – … но я начинаю тебя бояться, Кирью-сан. Ты чересчур негибкий.
– На вашем месте я бы беспокоился о другом. Мы не знаем, что заставляет американцев так отчаянно спешить, а я не в той позиции, чтобы выяснять это сам.
– Мы очень плотно разрабатываем этот вопрос, – кивнула Кимико, – Как только что-то будет ясно, я дам тебе знать.
– Хорошо, тогда до встречи, Мотосуба-сан. Чувствую, она случится очень скоро.
– Не забудь, ты вечером даешь интервью.
– Да, Мотосуба-сан.
Всё пока шло по плану. Давить американцам нечем и не на кого, в «Кейсофте» изучают мою презентацию, журналисты берут первое интервью у молодой модели, неожиданно ставшей генеральным директором находящейся на подъеме фирмы. Вчерашний день, улетевший в пользу семьи Суньига, оказался на редкость плодотворным, так что теперь обе юные девушки знают, каково это – напрягаться по-настоящему. Остаются лишь русские и пропавший Хаттори, но тут мяч не на моей стороне. Что дальше?
Дальше, как оказалось, была полиция, ожидающая меня возле дома, но совсем недолго, Мана даже не успела меня набрать. Свободное до вечера время вылетает в трубу, пока я даю показания, касающиеся моей невинно самоубившейся гайдзинской подруги Сахаровой Елены. Её трагическая гибель попала на несколько камер, взятые пост-мортум анализы доказали, что девушка была не только чиста от любой химии, но даже стресса особо не испытывала (не успела), так что полицейских интересовали лишь общие моменты, которые мне скрывать было незачем. Да, приехала, да, от кого-то бежала, боялась за свою жизнь. Нет, отказался ей помогать, рекомендовал обратиться в полицию.
Вот и всё.
Магия… она чересчур опасна в руках человека. Сильная, слабая, любая. Она позволяет ему управлять живыми и мертвыми, создавать ситуации, в которых не смогут разобраться даже другие маги. Простые смертные? Никогда.
Магия и человечество – несовместимы.
– В таком случае, нам повезло, – отреагировала Мана, когда мы вечером с ней остались в одной постели, – Я раньше думала, что магия – это чудо, сказка, фантазия…
– Это энергия и это наука, – качнул головой я, лежа на спине и рассматривая потолок, – Если бы она была доступна всем и каждому, изначально, возможно было бы построение мирной цивилизации… и то, я не уверен, что та бы развилась гармонично и без опустошающих войн. Магия ничего не дает, она лишь меняет и разрушает, опьяняет превосходством…
– И тебя? Тебя она тоже опьяняла?
Какой серьезный вопрос.
– Меня – нет.
– Почему…?
– Потому что меня не просто так звали Узурпатором Эфира. Вся магия, как и всё местное Ки – оно всё подвластно моей воле. Остальные искали. Жаждали мощи, учились, крали друг у друга знания, а я просто брал и повелевал. Всем и всеми. Если мне было нужно, то за один миг лишал волшебника всей его силы, оставлял простым смертным… а после этого бросал его тем, кого он обидел. Таких всегда было множество. Всегда.
– Прямо всегда? Ни один волшебник… не жил спокойно и тихо?
– Такие были, они уходили в отшельники, многие просто исследовали магию подальше от других. Их я не трогал. Было незачем. Но… когда такие люди выходили к людям, то они использовали свою силу и знания, чтобы встать над другими. Маги, Мана, всегда нуждаются в слугах, рабах, деньгах, материалах.
– Это звучит… грустно.
– Представь себе, если бы люди, некоторые люди, умели бы управлять радиацией. Накапливать её, хранить, излучать. Стали бы носителями невидимой смерти. И так – с Каменного Века. Как ты думаешь, что тогда было бы с историей?
– Наверное, ничего хорошего. Ведь только недавно, лет сто пятьдесят назад, начали определять радиацию…?
– Именно. Лед, огонь, свет, чума, радиация, гравитация. Неважно, какую именно форму примет личная сила, она всегда будет убийственной. Ей всегда будут угрожать и принуждать. Такова природа человека.
Мана. Женщина, ставшая для меня чем-то большим, чем было изначально запланировано. Получившая моё доверие, а может, и нечто другое. Как минимум, я уже давно не ловил себя на мысли, что должен опасаться её. Там, где Елена Сахарова изначально казалась опасной своими личными качествами, моя домашняя психопатка скорее умрёт, чем поддастся чужому влиянию. Такие люди как она или Рио попросту не умеют менять ранее выбранный курс действий, не создают альянсы без отчетливой уверенности в своих решениях.
Как и я.
На следующий день я, к своему удивлению, умудрился проучиться в школе и даже посидеть свои законные два часа в литературном клубе, читая английских классиков. Это было очень неожиданно и свежо, почти признался себе, что соскучился по такому мирному и спокойному времяпрепровождению. Девушки, члены клуба, тоже были сильно удивлены, что поспособствовало тишине и спокойствию, если не считать нервный тик глаза у двух новеньких. На них я внимания обратил так мало, что даже не запомнил, какого они пола.