Съезд четко определил взаимоотношения между партией и Советами, указал, что партия ставит перед собой задачу завоевать решающее влияние и полное руководство во всех организациях трудящихся: Советах, профсоюзах, кооперативах и т. п., ибо каждая из этих организаций ведет работу в своей области, но все вместе они должны действовать в одном направлении — в направлении строительства коммунизма. Съезд дал резкий отпор оппортунистической группе Сапронова — Осинского, отрицавшей руководящую роль партии в Советах.
Для лучшего руководства Советами съезд решил создать во всех советских организациях партийные фракции, куда должны входить все члены партии, работающие в данной советской организации. В резолюции съезда особо подчеркивалось, что нельзя смешивать функции партийных коллективов с функциями государственных органов, какими являются Советы.
«Свои решения, — говорилось в резолюции VIII съезда, — партия должна проводить через советские органы, в рамках Советской конституции. Партия старается руководить деятельностью Советов, но не заменять их» [83].
Резолюция съезда по организационному вопросу дала четкое направление всей практической работе по партийному и советскому строительству, способствовала укреплению партийного и советского аппарата. Она имела большое значение для укрепления рядов партии, для дальнейшего усиления связей партии с массами. Решения VIII съезда с предельной ясностью подчеркнули роль и значение Коммунистической партии как направляющей и руководящей силы советского общества.
Во время работы съезда на важнейших фронтах Советской республики, особенно на Восточном фронте, создалось напряженное положение: силы контрреволюции развертывали новое наступление. С фронтов каждый день поступали тревожные вести.
«Для нас нет сомнений, — говорил В. И. Ленин, обращаясь к делегатам VIII съезда партии 23 марта, — что усиленное наступление с запада и востока, одновременно с целым рядом белогвардейских восстаний, с попытками разобрать железные дороги в нескольких местах, — что все это представляет из себя совершенно ясно обдуманный я очевидно решенный в Париже шаг империалистов Согласия» [84].
Съезд принял обращение к партийным организациям, в котором был разоблачен план империалистов Антанты, заключавшийся в том, чтобы одновременно с общим наступлением белогвардейских войск Колчака, Деникина и белополяков поднять с помощью «левых» эсеров и меньшевиков контрреволюционные мятежи в тылу Красной Армии, захватить узловые железнодорожные станции, сорвать работу заводов, обслуживающих армию и транспорт, использовать в антисоветских целях тяжелое продовольственное положение страны.
Восьмой съезд партии призвал всех коммунистов удвоить бдительность, дать решительный отпор всем проискам белогвардейцев и их сознательных и бессознательных пособников.
Вооруженные историческими решениями VIII съезда РКП(б), делегаты разъехались на места. Они помогали партийным организациям еще теснее сплачивать рабочих и трудящихся крестьян вокруг партии, поднимать их на борьбу против всех внутренних и внешних врагов, за торжество социализма.
Восьмой съезд является крупнейшей вехой в истории Коммунистической партии Советского Союза. Его решения сыграли чрезвычайно важную роль в укреплении Советского государства и его военной мощи, в упрочении союза рабочего класса с трудовым крестьянством, в разгроме иностранных интервентов и внутренней контрреволюции, в развертывании социалистического строительства.
Коммунистическая партия уверенно смотрела в будущее, готовая к новым боям, к преодолению любых трудностей, твердо веря в окончательную победу социализма.
Эту уверенность партии ярко выразил В. И. Ленин в словах, произнесенных им перед закрытием съезда:
«… как бы тяжелы ни были испытания, которые могут на нас еще обрушиться, как бы велики ни были беды, которые может еще принести нам издыхающий зверь международного империализма, — этот зверь погибнет и социализм победит во всем мире» [85].
Восьмой съезд мобилизовал партию и советский народ на разгром сил внутренней и внешней контрреволюции.
Глава вторая. Начало первого объединенного похода Антанты.
Первый объединенный поход Антанты против Советской республики начался в первых числах марта 1919 года наступлением колчаковских войск на Восточном фронте. Серьезная опасность, возникшая для Советской республики в связи с этим наступлением, усугублялась тем, что страна, несмотря на успехи Красной Армии в начале 1919 года, продолжала находиться в тесном кольце фронтов. Борьба шла на Севере, в Прибалтике, в Белоруссии, на Украине, на Дону, на подступах к Уралу.
Зимой 1918–1919 года, когда главным был Южный фронт, основные силы Красной Армии были направлены на юг, чтобы возможно быстрее покончить с контрреволюцией на Дону и Северном Кавказе и дать отпор высадившимся на Украине и в Крыму интервентам. На Южном фронте было сосредоточено больше советских войск, чем на каком-либо другом.
Между тем Восточный фронт, растянувшийся к весне 1919 года от Каспийского моря до северо-уральской тундры, имел крайне ограниченные силы. На 1800-километровом пространстве советские войска насчитывали здесь к началу марта немногим более 100 тысяч штыков и сабель с 1882 пулеметами и 374 орудиями.
Эти силы располагались следующим образом. На правом крыле фронта — на уральском и оренбургском направлениях — находились 4-я армия и отряд туркестанских войск, пробившийся в январе 1919 года к Оренбургу. В начале марта этот отряд был реорганизован в Туркестанскую армию под командованием Г. В. Зиновьева, которая вместе с 4-й армией составила Южную группу Восточного фронта. Возглавил эту группу выдающийся деятель Коммунистической партии, член ВЦИК М. В. Фрунзе, командовавший до этого 4-й армией. Войска 4-й и Туркестанской армий занимали участок фронта от Александрова Гая, южнее Уральска, до Актюбинска.
Левее Туркестанской армии, к востоку от Оренбурга, на линию Актюбинск — Орск — Авзяно-Петровские заводы выдвинулась 1-я армия под командованием Гая (Г. К. Бежишкянц).
В центре фронта — на уфимском направлении — от завода Архангельского до деревни Бураево (50 километров севернее Бирска) располагалась 5-я армия, которой командовал Ж. К. Блюмберг, а с 5 апреля — М. Н. Тухачевский.
На левом крыле фронта действовали две армии: 2-я — между рекой Белой и городом Оса, прикрывая направление на Сарапул и Воткинск, и 3-я — на вятско-пермском направлении, группируясь на линии Оханск — Нытвенский завод — станция Григорьевская и далее на север. 2-й армией командовал В. И. Шорин, 3-й — С. А. Меженинов.
В феврале 2-я армия в результате натиска противника на ее правый фланг вынуждена была отвести свои части к Каме. Между 2-й и 5-й армиями, образовался разрыв в 50 километров, лишь часть которого была прикрыта небольшим по численности Петроградским кавалерийским полком.
Наиболее сильную группировку Восточный фронт имел на правом крыле. Что же касается центра, то располагавшаяся здесь на протяжении 200 километров 5-я армия была в это время самой малочисленной из всех армий Восточного фронта; она насчитывала всего лишь около 11 тысяч штыков и сабель.
Восточному фронту директивой главкома И. И. Вацетиса от 21 февраля 1919 года было приказано развивать наступление на Челябинск и на Екатеринбург (Свердловск), а также в сторону Туркестана. Главный удар намечалось нанести и полосе Челябинск — Екатеринбург с ближайшей целью — овладеть этими городами. В то же время войска правого крыла фронта (4-я и Туркестанская армии) должны были освободить Уральскую область и Оренбургскую губернию и энергично продвигаться к советскому Туркестану, чтобы обеспечить с ним связь.
1-я армия получила задачу освободить Южный Урал и наступлением на Троицк содействовать 5-й армии.
5-я армия должна была наступать от Уфы на Златоуст и Челябинск. Усилия 2-й и 3-й армий были направлены против пермской группы белых: 2-я армия имела задачу охватить левый фланг этой группы, а 3-й армии предстояло сковать противника с фронта. Таким образом, план главкома и командования Восточного фронта предусматривал решительное наступление одновременно в двух направлениях: на Урал и в сторону Туркестана.
Такая задача, как показали дальнейшие событии, не соответствовала реальному соотношению сил и складывавшейся обстановке.
Колчак еще с зимы 1918–1919 года готовил свои войска к решительному наступлению. В начале 1919 года колчаковское правительство провело мобилизацию нескольких контингентов населения в свою армию. Осуществлению мобилизации способствовали колебания сибирского крестьянства, не разобравшегося на первых порах в сущности колчаковского режима. Колчаковское командование получило возможность значительно пополнить и реорганизовать фронтовые части, приступить к созданию резервов.
В начале марта белогвардейцы противопоставили советским армиям Восточного фронта силы, достигавшие 130–145 тысяч штыков и сабель с 1300 пулеметами и 211 орудиями. Войска эти были насыщены командным составом из офицеров старой армии. У советских войск было некоторое превосходство в артиллерии и пулеметах, однако из-за недостатка боеприпасов это не имело большого практического значения. В то же время противник, как уже сказано выше, получал в достаточном количестве боеприпасы от интервентов. Большим его преимуществом являлось и двойное превосходство в коннице. Советские же войска на Восточном фронте все время ощущали недостаток кавалерийских частей, в особенности там, где приходилось сталкиваться с белоказачьей конницей.
Против 4-й, Туркестанской и 1-й армий действовали уральские белоказаки и Оренбургская белоказачья армия атамана Дутова — общей численностью около 19 тысяч сабель и штыков. 1-й армии противостояла и так называемая Южная армейская группа генерала Белова — около 14 500 штыков и сабель. Эта группа была создана белогвардейским командованием в начале марта 1919 года для восстановления положения на левом крыле колчаковского фронта, где в связи с переходом башкирских частей на сторону Советской власти образовался разрыв между Оренбургской и Западной армиями Колча