ышленности составили 114,5 миллиона золотых рублей.
Одним из главных средств для захвата ключевых позиций экономики Сибири и Дальнего Востока иностранные империалисты считали установление контроля над железными дорогами. 9 января 1919 года в Токио японский министр иностранных дел Уцида и посол США в Японии Моррис подписали японо-американское соглашение о межсоюзном контроле над Китайско-Восточной и Транссибирской железными дорогами. По этому соглашению контроль над железными дорогами должен был осуществляться особым межсоюзным комитетом, а «охрана» дорог вверялась союзным военным силам. 5 марта 1919 года шесть «заинтересованных держав» (США, Япония, Англия, Китай, Италия, Франция) и колчаковское правительство подписали во Владивостоке декларацию о назначении председателем межсоюзного комитета представителя колчаковского правительства инженера Устругова, членом комитета — американца Смита, а председателем технического совета этого комитета бригадного генерала железнодорожных войск США инженера Стивенса, который стал фактическим руководителем всего комитета.
Американские интервенты на железнодорожных платформах, оборудованных для защиты от партизан. Сибирь. 1919 г. (Фото.)
Миссия Стивенса появилась в России еще при Временном буржуазном правительстве в июне 1917 года. Она преследовала две цели: активную борьбу против революционного движения и укрепление экономических позиций американского империализма в России. Стивенс еще в 1918 году откровенно заявлял:
«Я считаю, что главной целью реорганизации (администрации дороги. — Ред.) является обеспечение более сильных средств борьбы с Советами, включая силу оружия» [105].
Американский представитель в межсоюзном железнодорожном комитете Смит в письме Лансингу писал о значении железных дорог для экономического закабаления Сибири американским капиталом:
«Не удастся заполучить рынка для американских товаров до тех пор, пока железные дороги не будут открыты для нас» [106].
Сибирская магистраль и примыкающие к ней другие железные дороги подвергались самой хищнической эксплуатации и были доведены оккупантами и белогвардейцами до полного развала. Подвижной состав находился в катастрофическом состоянии. От 50 до 75 процентов паровозов было неисправно. Огромное количество поврежденных, негодных и занятых для посторонних надобностей вагонов загромождало станции и запасные пути. Дороги не обеспечивались ни топливом, ни необходимым для текущего ремонта оборудованием. Хозяйничанье интервентов только на Забайкальской железной дороге принесло Советской стране убытков более чем на 3250 тысяч рублей.
Убытки водного транспорта Байкала и реки Лены составили более 2500 тысяч рублей.
Русский торговый и военный флоты на Дальнем Востоке были почти полностью разграблены американо-японскими интервентами. Корабли торгового флота, использованные интервентами для вывоза из России награбленных богатств, как правило, оставались в портах Америки и Японии. Из 549 судов, числившихся в 1918 году в составе русского торгового флота на Дальнем Востоке, к 1919 году осталось 382, а к 1922 году — 301 судно.
Американские колонизаторы грабили настолько нагло и открыто, что иногда даже колчаковцы поднимали голос протеста. Так, в мае 1919 года в одном из секретных донесений генеральный консул колчаковского правительства сообщал из Сиэтла:
«Запад Америки захвачен лихорадочным настроением по отношению к русскому Дальнему Востоку, Камчатке и их золотым богатствам. Пароходы зафрахтовываются в Ном и Анадырь. Из разных пунктов Тихоокеанского побережья уезжают туда всевозможные подонки американцев, — различные прогоревшие содержатели притонов, сыщики, пьяницы и прочие авантюристы. Особенно привлекает их внимание Чукотский полуостров».
Далее в донесении говорилось о том, что «ввоз из Америки состоит главным образом из ружей и спирта в обмен на драгоценнейшие меха, накопившиеся у туземцев за многие годы охоты и сбываемые за бесценок в Сиэтле».
Указывая на то, что из Сибири в Америку ежедневно поступает большое количество золота, консул писал:
«Американские солдаты, возвращаясь из Сибири, привозят в своих мешках намытое в Сибири золото, кто на три, кто на пятнадцать тысяч долларов» [107].
От американских интервентов не отставали японские и английские захватчики.
Золото и платина, медь и железная руда, уголь и нефть, ценные породы леса и пушнина — все привлекало алчные аппетиты иностранных завоевателей. Особенный интерес проявили иностранные империалисты к Уралу. Вслед за войсками Колчака сюда нахлынули всякого рода иностранные «специалисты», «консультанты» и прочие агенты американских и английских монополий. В мае 1919 года из Омска в Екатеринбург в полном составе во главе с английским полковником Джеком, заменявшим Стивенса, прибыл межсоюзный технический совет. Интерес технического совета к Уралу выходил далеко за рамки прямых функций совета. Его члены осматривали Верхисетский завод, затем выезжали в Пермь, побывали в Челябинске и Златоусте.
После их отъезда на вопрос одного из колчаковских министров о впечатлении от посещения иностранцев управляющие заводами ответили:
«Они больше интересовались будущим, чем настоящим: какие капиталы должны быть помещены в заводы для их развития, какая производительность может быть достигнута, какие доходы обеспечены» [108].
Интервенты рассматривали территорию Урала, Сибири и Дальнего Востока как объект, удобный для безнаказанного ограбления. Американский делец Дейтрик добивался от колчаковского правительства официального «права» эксплуатации бассейна реки Лены и устройства пароходной линии между портами Америки и Дальнего Востока. Американские, английские и японские миссии собирали подробные материалы о золотой и платиновой промышленности, выясняли экспортные возможности для сибирского сырья и пушнины, рассчитывали, в какие именно отрасли промышленности выгоднее всего поместить капиталы, выясняли импортные потребности сибирского и дальневосточного рынков.
Иностранные империалисты захватили в свои руки торговлю Сибири и Дальнего Востока. Они навязывали населению неравный колониальный обмен товарами. Даже управляющий колчаковским министерством торговли и промышленности Щукин вынужден был признать пагубность для развития России вторжения иностранного капитала в экономику страны. В колчаковской газете «Правительственный вестник» в марте 1919 года была помещена беседа со Щукиным, в которой он заявил:
«Над восстановлением и развитием нашей торгово-промышленной деятельности… висит дамоклов меч иностранной конкуренции. Можно предвидеть, что в стремлении использовать свои мощные фабрично-заводские аппараты, освободившиеся с окончанием войны вместе с массой рабочих, иностранцы учтут и широко используют в ущерб России ее исключительный по размерам товарный голод.
В связи с этим очевидно, что все индустриально развитые страны Европы и Востока напрягут свои усилия, чтобы наводнить рынки России своими разнообразными фабрикатами. А это Россию несомненно надолго лишит возможности окрепнуть в промышленно-экономическом отношении» [109].
Американские и японские торговые фирмы за бесценок скупали пушнину и другое сырье. Только за лето 1919 года было отгружено и направлено во Владивосток для вывоза за границу до 500 вагонов экспортного сырья. Сибирская пушнина, вывезенная через Владивосток главным образом в США, оценивалась там по конъюнктурным ценам 1918 года, между тем как цены, по которым интервенты приобретали эти товары в Сибири, были во много раз ниже.
Иначе обстояло дело, когда иностранные дельцы продавали свои товары. Например, товарищество Нобель, находившееся в сфере влияния американской нефтяной группы «Стандарт ойл» и монопольно поставлявшее керосин на сибирский рынок, продавало его почти в пять раз дороже обычной цены. Крупные фирмы, торгующие чаем, продавали его по цене намного выше обычной.
Военные суда интервентов в бухте Золотой Рог. Владивосток. 1919 г. (Фото.)
Международная компания жатвенных машин «Харвестер трест» открыла свои отделения во Владивостоке, Новониколаевске (Новосибирск), Омске, Екатеринбурге. Мак-Кормик и другие заправилы компании с согласия министра земледелия США в мае 1919 года послали в Россию группу экспертов, которая должна была изучить возможности строительства на Дальнем Востоке заводов сельскохозяйственного машиностроения. Для осуществления широкой программы колонизации России в США была создана специальная компания, названная «Русским отделением военно-торгового совета».
Американские монополии вели переговоры с колчаковскими властями о предоставлении им концессий на строительство железных дорог, на разработку угольных месторождений, на эксплуатацию золотых приисков, железных рудников, лесных и рыбных промыслов.
Империалисты США и Англии замышляли захватить в свои руки Северный морской путь. С этой целью в Нью-Йорке была создана специальная акционерная «компания по изысканию Северного морского пути» во главе с неким Лидом. План морской экспедиции обсуждался деловыми кругами Нью-Йорка и Лондона. Вскоре Лид прибыл в Омск и заручился у колчаковских властей соответствующими документами на право ввоза и вывоза товаров Северным морским путем. В мае 1919 года Лид уехал в Лондон, где немедленно вступил в контакт с английским адмиралтейством и военным министром Черчиллем, который собирался использовать эту экспедицию для снабжения Колчака оружием. Однако пока Лид вел переговоры с официальными лицами, банковскими кругами и торговыми фирмами, обстановка в Сибири резко изменилась не в пользу интервентов. Задуманная экспедиция не состоялась, и англо-американский план захвата Северного морского пути рухнул.
Английские капиталисты не менее активно, чем американские, пытались проникнуть в экономику занятых белогвардейцами и интервентами районов. Так, английская фирма «Ланг и К°» намеревалась построить в одной из бухт поблизости от Владивостока верфи для строительства пароходов малого тоннажа. Та же фирма просила Биржевой комитет разрешить ей строительство домов во Владивостоке. Крупный английский капиталист Гунтер собирался приобрести акции общества «Тетюхе» и построить завод по переработке серебро-свинцовой руды. Золотопромышленное общество «Лена-Г