16 апреля состоялось заседание Реввоенсовета Восточного фронта, на котором было подчеркнуто еще раз, что противник ни в коем случае не может быть допущен к Волге. Между тем главком И. И. Вацетис считал, что наступление можно начать лишь после сосредоточения всех резервов, на что требовалось не менее месяца. Такое промедление при неустойчивости фронта могло привести к дальнейшему отступлению советских войск и выходу противника к Волге.
Вспоминая впоследствии об этом периоде своей деятельности на Восточном фронте и об обстановке, в которой приходилось тогда работать штабу Южной группы в Самаре, М. В. Фрунзе говорил:
«Войска Колчака уже надвигались вплотную к Волге; мы едва удерживали Оренбург, окруженный с трех сторон; защищавшая его армия все время стремилась к отходу; к югу от Самары уральские казаки прорвали фронт и двигались на север, угрожая Самаре и железной дороге Самара — Оренбург. Почти всюду мы отходили, но я не могу сказать, чтобы мы сознавали себя более слабой стороной, но так как инициатива находилась в руках белых и так как ударами то в том, то в другом направлении сковывалась наша воля, то мы чувствовали себя не особенно приятно. И требовалась не только колоссальная воля, но и яркое убеждение в том, что только переход в наступление изменит положение, чтобы действительно начать таковое.
В тот момент пришлось считаться не только с отступательным настроением частей, но и с давлением сверху, со стороны главного командования, бывшего тогда в руках т. Вацетиса. Он стоял за продолжение отступления. К счастью, я имел поддержку в лице присутствующего здесь т. Каменева, который был тогда командующим Восточным фронтом. Невзирая ни на что, мы перешли в наступление и начали блестящую операцию, приведшую к полному разгрому Колчака»[157].
Только благодаря Центральному Комитету партии и заботам В. И. Ленина, лично следившего за укреплением Восточного фронта, а также благодаря огромной помощи местных партийных организаций и Советов стало возможным своевременно подготовить намеченное контрнаступление. Опираясь на эту помощь, Реввоенсовет Южной группы настойчиво проводил в жизнь основную идею флангового удара. Вместе с тем он внимательно следил за обстановкой и быстро вносил необходимые уточнения в план операции.
Так, 13 апреля, учитывая изменения в обстановке, М. В. Фрунзе решил не разрывать 24-ю дивизию побригадно, а использовать ее компактно, одновременно с главной ударной группой для дополнительного удара от Михайловского (Шарлык) во фланг и тыл бугурусланской группировке белых. В тот же день (13 апреля) сменилось командование ударной группы. Вместо Гая, который одновременно командовал 1-й армией, был назначен Г. В. Зиновьев — командующий Туркестанской армией. Это было вызвано тем, что войска Туркестанской армии составляли основное ядро ударной группы.
18 апреля из захваченных у белых документов удалось уточнить расположение их сил, установить слабые места группировки противника. В частности, выяснилось, что между 3-м корпусом белых, наступавшим вдоль Самаро-Златоустовской железной дороги, и 6-м корпусом, действовавшим уступом северо-восточнее Бузулука, имеется разрыв в 50–60 километров. Возникла возможность разгромить эти корпуса по частям. В связи с этим М. В. Фрунзе внес некоторые изменения в план контрнаступления.
20 апреля Реввоенсовет Восточного фронта представил главкому свои соображения о предстоящих операциях. Направление главного удара фронта намечалось на Уфу как центру путей сообщения, занятие которого могло обеспечить за советскими войсками Оренбург и поставить под удар группу противника на казанском направлении. К югу от Камы предполагалось действовать в соответствии с планом М. В. Фрунзе, но дополнить удар от Бузулука вспомогательным ударом на бугульминском направлении. Севернее Камы войска 2-й и 3-й армий должны были прикрыть пути к Вятке и Казани, а с окончанием распутицы перейти в наступление, чтобы разбить северную группировку противника и отбросить ее от пермской переправы через Каму.
Командование Восточного фронта считало, что намеченные операции могут быть видоизменены в смысле усиления того или иного участка фронта в зависимости от прибытия подкреплений из центра.
23 апреля М. В. Фрунзе, исходя из плана командования фронта и новых данных о противнике, принял окончательное решение и уточнил задачи войскам на первом этапе контрнаступления. Это решение сводилось к следующему:
«Основная идея операции… — удар в разрез между частями 3-го и 6-го корпусов противника, в общем направлении на Бугуруслан, Заглядино, Сарай-Гир с целью окончательного разобщения этих корпусов и разгрома их по частям»[158].
Операция должна была выполняться путем атаки на правом фланге 5-й армии двумя бригадами 25-й дивизии в полосе между речками Малая Кинель и Кутулук и частями 26-й дивизии севернее речки Малая Кинель. Одновременно с этим на левом фланге 5-й армии части 27-й дивизии должны были атаковать белых в районе Волго-Бугульминской железной дороги с охватом их бугульминской группы с севера; эта атака имела целью сковать противника и не позволить ему перебросить свои части на юг, к Бугуруслану.
Главный удар решено было нанести с юга 31-й стрелковой дивизией и одной бригадой 25-й дивизии, которые, составив ударную группу, сосредоточивались в 50 километрах севернее Бузулука. Удар намечался во фланг и в тыл наиболее выдвинувшейся колчаковской 7-й горной дивизии. Чтобы обеспечить правый фланг ударной группы и содействовать левому флангу 1-й армии, в район селений Никольское, Боровка (85 километров северо-восточнее Бузулука) выдвигалась отдельная кавалерийская бригада Туркестанской армии под командованием И. Д. Каширина для нанесения удара во фланг белым.
На 1-ю армию возлагалось: на правом фланге упорно оборонять силами 20-й стрелковой дивизии и местных формирований район Оренбурга и прикрывать направление Стерлитамак — Оренбург, а на левом — путем упорных атак частями 24-й дивизии сковать находящегося перед нею противника и не допустить его соединения с бугурусланской группой. 4-я армия должна была удерживать район Уральска и железную дорогу Уральск — Саратов. В резерве группы в районе Самара — Иващенково (Чапаевск) для развития успеха намечалось оставить две бригады 2-й стрелковой дивизии. В дальнейшем М. В. Фрунзе предполагал вести преследование противника в направлении на Белебей и одновременно нанести фланговый удар опять с юга на север в направлении на Бугульму.
Сравнивая это решение с первоначальным замыслом М. В. Фрунзе, можно заметить некоторое ослабление ударной группы (с шести до четырех бригад), вызванное передачей двух бригад 25-й дивизии для усиления 5-й армии. Несколько уменьшалась и глубина первого удара. Тем не менее, путем искусной перегруппировки и привлечения к активным действиям соседних войск, М. В. Фрунзе сумел создать достаточно мощную группировку: для наступления против Западной армии Колчака на фронте в 200–220 километров предназначалось до 49 тысяч штыков и сабель при 152 орудиях. Это давало превосходство над противником на основном направлении примерно на 10 тысяч бойцов. На всем остальном фронте Южной группы протяжением до 700 километров оставлялось около 22 500 штыков и сабель при 70 орудиях. Основной удар был нацелен по наиболее уязвимому месту врага с охватом его фланга и тыла.
Реввоенсовет Южной группы наметил начать контрнаступление не позднее последних чисел апреля.
Начавшиеся на некоторых участках в 20-х числах апреля бои передовых частей Южной группы были успешны и создавали благоприятную обстановку для перехода в контрнаступление. Войска 1-й и Туркестанской армий, прикрывавшие район сосредоточения ударной группы, в это время предприняли удачные контрудары по приблизившемуся противнику.
Первое серьезное поражение белым было нанесено севернее Оренбурга на реке Салмыш, правом притоке реки Урал. На этом участке белогвардейские войска Южной армейской группы Белова пытались перерезать железную дорогу Самара Оренбург и выйти в тыл Туркестанской армии, основные силы которой сосредоточивались в районе Бузулука. 4-й корпус из Южной армейской группы в ночь на 21 апреля начал переправу через Салмыш в 40 километрах севернее Оренбурга. На следующий день одна из переправившихся групп стала быстро продвигаться на юго-запад.
Советское командование, заранее узнав о намерениях врага, решило разбить его войска на переправах. Для этого были выделены части 1-й армии, которые и нанесли несколько последовательных ударов по переправлявшимся группам колчаковских войск. 277-й Орский полк 31-й стрелковой дивизии совместно с 216-м рабочим полком разгромили сначала группу противника, направлявшуюся на помощь оренбургским белоказакам, а затем вторую группу, пытавшуюся выйти на железную дорогу между Самарой и Оренбургом.
26 апреля к реке подошли 211-й полк 24-й стрелковой дивизии, интернациональный батальон и кавалерийский полк 20-й стрелковой дивизии и атаковали не успевшие развернуться войска белых. Советские артиллеристы разбили снарядами плот с белогвардейцами. В начавшейся сумятице другой плот оторвался, и его понесло вниз по течению. В частях противника началась паника. Переправа белых была сорвана. В боях 22 – 26 апреля две вражеские дивизии были разбиты наголову. Советские части захватили более 1500 пленных, 3 орудия, 15 пулеметов и обоз. Правый берег Салмыша был усеян вражескими трупами. Много солдат противника перешло на сторону Красной Армии. Эта победа была достигнута благодаря храбрости и умелым действиям красноармейцев и командиров 277-го Орского полка, 211-го полка и 216-го рабочего полка. Комиссар одного из полков Терехов один истребил белогвардейский пулеметный расчет и на себе принес захваченный пулемет, еще не остывший от стрельбы.
БОЙ С КОЛЧАКОВЦАМИ НА РЕКЕ САЛМЫШ. (С картины Е. Н. Тихменева.)
Попытка 5-го корпуса белых переправиться через Салмыш также потерпела неудачу.