После поражения под Бугульмой наиболее боеспособной силой у противника на центральном участке фронта остался корпус Каппеля. Когда Реввоенсовет Южной группы принял окончательное решение провести белебейскую операцию, боевые действия против этого корпуса уже фактически начались. Полки 24-й и 31-й дивизий, наступавшие в направлении Белебея, уже 10–11 мая вошли в соприкосновение с передовыми частями корпуса. В боях у деревни Чегодаево (Троицкое), в 40 километрах южнее Белебея, 212-й полк 24-й дивизии разгромил 10-й Бугульминский полк белых, захватив 700 пленных и 9 пулеметов. 276-й полк 31-й дивизии в боях у деревни Новотроицкой (в 45 километрах юго-западнее Белебея) отбросил противника на северо-восток. 12 мая части из корпуса Каппеля, атаковавшие правый фланг 25-й дивизии на реке Ик, также потерпели неудачу.
15 мая М. В. Фрунзе отдал приказ о наступлении на Белебей. 25-я дивизия включалась в состав Туркестанской армии, а 2-я дивизия оставалась в резерве Южной группы, продвигаясь из Бугульмы на Белебей.
Туркестанская армия силами 31-й дивизии совместно с левофланговыми частями 1-й армии должна была атаковать корпус Каппеля с фронта, а 25-я дивизия и конница направлялись для глубокого охвата противника с севера. 1-й армии ставилась задача — обеспечить белебейскую операцию с юга энергичным наступлением на Стерлитамак.
М. В. Фрунзе учитывал, что при сложившейся неблагоприятной для белых обстановке каппелевский корпус, не успевший еще закончить сосредоточения, не сможет оказать сильного сопротивления. И действительно, после неудачного столкновения с 24-й дивизией и особенно под влиянием угрозы, созданной выходом 25-й дивизии на их правый фланг, каппелевцы 16 мая начали отходить на северо-восток. Однако для удержания Белебея они оставили два полка и батальон пехоты, а также кавалерийский полк. Эти части имели много пулеметов, артиллерию и Два бронепоезда. На окраинах города были вырыты окопы.
Бои за город начались утром 17 мая решительным наступлением частей Туркестанской армии и продолжались весь день. Белогвардейцы оказывали упорное сопротивление. Дважды их оттесняли к самому городу, но они снова переходили в контратаки. Сопротивление белогвардейцев сломила советская конница. Лихими налетами она наносила врагу большие потери. Вечером 17 мая сотни 13-го казачьего имени Степана Разина полка во главе со своим доблестным командиром А. Е. Карташевым первыми ворвались в Белебей и освободили город. Советские кавалеристы захватили свыше 800 пленных, пулеметы и другое оружие. Белые оставили на подступах к Белебею много убитых. За успешные боевые действия в районе Самаро-Златоустовской железной дороги и за овладение Белебеем 13-й полк вместе с другими полками кавалерийской бригады И. Д. Каширина был награжден почетным революционным Красным знаменем.
Для успешного завершения операции командование Южной группы считало необходимым, не давая противнику передышки, преследовать его всеми наличными силами до полного уничтожения. Но командующий фронтом, продолжая ориентироваться на перенесение центра тяжести усилии на северный участок, потребовал от Южной группы ограничиться лишь ликвидацией остатков войск противника в районе Белебея. 5-я армия снова получила директиву двигаться на север с переправой через Каму на участке Елабуга — устье реки Вятки, чтобы нанести удар по левому флангу Сибирской армии. Командующий фронтом дал приказ, согласно которому наступление Южной группы впредь до особого распоряжения приостанавливалось на линии: гора Таукай Тау — станция Шафраново — озеро Асли-Куль. М. В. Фрунзе возражал против этого решения, так как оно давало возможность противнику привести в порядок свои разбитые части и оказать новое сопротивление. Благодаря вмешательству Центрального Комитета партии директива командующего фронтом была отменена.
20 мая последовала новая директива фронтового командования о переходе всех армий Восточного фронта в контрнаступление. Южной группе было приказано продолжать преследование противника и овладеть районом Уфы. 5-я армия получила задачу: сосредоточить две дивизии в низовьях реки Белой и приступить к подготовке переправы для наступления в тыл противника, действующего по правому берегу Камы; остальными полутора дивизиями продолжать наступление в направлении населенного пункта Ахлыстина (северо-западнее Уфы) и преследовать белых совместно с Южной группой. Однако временная приостановка наступления Южной группы привела к тому, что противник получил возможность отвести свои разбитые, но не добитые части за реку Белую и там организовать оборону.
Белебейская операция, несмотря на ее незавершенность, имела большое значение. Если в бугурусланской операции были разгромлены главные силы Западной армии Колчака, то под Белебеем понес поражение основной резерв белых — корпус Каппеля.
Победа советских войск под Белебеем и дальнейшее наступление их в направлении Уфы оказали влияние на обстановку к северу от Камы, как это и предвидел М. В. Фрунзе. Сибирская армия Гайды вынуждена была ослабить, а затем и вовсе прекратить наступление против Северной группы Восточного фронта и начать подготовку к отходу.
Советская 2-я армия получила возможность перейти к наступательным действиям против левого фланга Сибирской армии белых. Хотя на вятском направлении против 3-й армии колчаковцы еще продолжали нажим на подступах к Глазову, но уже было ясно, что попытка противника удержать инициативу обречена на неудачу.
ФРУНЗЕ И ЧАПАЕВ ПОД УФОЙ. (С картины А. И. Плотнова.)
Успехи Южной группы под Бугурусланом, Бугульмой и Белебеем предопределили общее поражение колчаковских войск и создали возможность для перехода в контрнаступление всех армий Восточного фронта. Эти успехи подорвали моральное состояние белогвардейских войск, расшатали их тыл. Непримиримые противоречия между колчаковским режимом и интересами трудового крестьянства проявлялись все более открыто как на фронте, так и в тылу. Солдаты колчаковской армии отказывались воевать, сдавались в плен, дезертировали и расходились по домам. Против белогвардейцев активно выступали уже не только рабочие, но и крестьяне Урала, Сибири и Дальнего Востока.
В тылу колчаковцев разгоралось пламя рабочих и крестьянских восстаний, ширилось партизанское движение. Упоминавшийся уже ранее колчаковский управляющий военным министерством барон Будберг в связи с этими событиями писал в своем дневнике в мае 1919 года:
«… несомненно, на фронте Западной армии инициатива перешла в руки красных. Наше наступление выдохлось, и армия катится назад, неспособная уже за что-нибудь зацепиться… при отходе местные мобилизованные расходятся по своим деревням, унося одежду, снаряжение, а иногда и вооружение… у красных огромное преимущество в том, что они не боятся брать на пополнение старых солдат, не нуждающихся в обучении, а мы боимся этого, как черта, и принуждены призывать только зеленую 18 — 19-летнюю молодежь…
На внутренних фронтах по мере наступления теплого времени число очагов восстания все увеличивается…
На Тайшетском участке красные свалили под откос двенадцать новых паровозов…
Фронт трещит и катится назад; приходится уже подумывать о том, удастся ли нам сохранить за собой Урал…»[164].
Успехи Красной Армии на Восточном фронте обеспокоили организаторов первого похода Антанты. В конце мая 1919 года они официально заявили, что готовы помочь правительству адмирала Колчака и тем, кто с ним объединился, укрепиться в качестве Всероссийского правительства [165].
Оказание этой помощи обусловливалось согласием Колчака соблюсти после своей победы некоторую видимость «демократизма» (созыв Учредительного собрания, допуск свободного избрания земских и городских гласных, признание независимости Польши и Финляндии и т. п.). Вместе с тем главы держав Антанты потребовали подтверждения Колчаком его декларации от 27 ноября 1918 года о признании царских долгов. После того как Колчак принял эти условия, Верховный совет Антанты в ноте от 12 июня 1919 года выразил готовность, на этот раз уже официально, оказать ему и его союзникам помощь.
Вскоре военное министерство США заявило о своем намерении продать колчаковскому правительству в кредит новую партию военных материалов и подписало контракт. В это же время по указанию Антанты белогвардейские армии развернули наступательные действия на других фронтах, чтобы облегчить положение колчаковских войск.
В середине мая на северо-западе Республики начали наступление войска Юденича, поддержанные белоэстонское армией, белофиннами и английским флотом. Империалисты надеялись, что нападение на Петроград отвлечет внимание Советской страны от Восточного фронта, заставит Красную Армию прекратить или хотя бы ослабит наступление против колчаковцев.
Активизировались действия контрреволюционных сил и на Южном фронте. Еще в начале мая деникинские войска захватили в Донбассе Луганск. На Дону разгорались мятежи зажиточной части казачества. На Украине в мае поднял мятеж против Советской власти атаман Григорьев. Его части создали угрозу Одессе и Николаеву. Вскоре начался мятеж Махно. Положение на Западном фронте в связи с нападением белополяков на Литву и Белоруссию также складывалось неблагоприятно для Советской республики.
В этой обстановке Красная Армия должна была напрячь все усилия, чтобы не дать Колчаку возможности привести свои войска в порядок и предпринять новое наступление. Быстрый разгром колчаковской армии позволил бы перебросить часть сил с Восточного фронта под Петроград и на юг.
В. И. Ленин в телеграмме Реввоенсовету Восточного фронта 29 мая писал:
«Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной. Напрягите все силы… Следите внимательнее за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой. Еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги»[166]