[203]. На Ладожском озере действовали преимущественно финские суда, а на Онежском — союзная флотилия интервентов. Эти флотилии поддерживали междуозерную группировку интервенционистских войск.
Контрреволюционные формирования, возникшие на территории Эстонии и Финляндии, держались исключительно благодаря материальной поддержке империалистов Антанты. Ни эстонская, ни финская буржуазия, ни тем более русские белогвардейцы, группировавшиеся вокруг Юденича и Родзянко, не могли бы и помышлять о войне против Советской России, полагаясь только на свои силы. Юденич и Родзянко вообще не располагали никакими собственными материальными ресурсами, они даже не имели территории, на которой чувствовали бы себя хозяевами. Ресурсы же буржуазной Эстонии и Финляндии были невелики.
Враги Советской страны имели непрочный тыл. Кровавые расправы, учиненные международным империализмом над революционным пролетариатом в Прибалтике, не сломили духа рабочего класса Эстонии и Финляндии. Пролетариат и трудящееся крестьянство этих стран продолжали вести упорную борьбу против буржуазных правительств — вассалов англо-американского империализма, против интервенции в Советской России. Ярким проявлением народного протеста против участия в интервенции явилось восстание крестьян на острове Сарема, вспыхнувшее в феврале 1919 года и жестоко подавленное буржуазным правительством Эстонии. В глубоком подполье продолжали работать эстонские коммунисты. На страницах нелегальной газеты «Коммунист», в воззваниях и листовках они неустанно разоблачали бесстыдную демагогию буржуазии и эстонских социал-демократов, пытавшихся оправдать антисоветскую интервенцию, представить ее как «освободительную борьбу». Для распространения лозунгов Коммунистической партии в массах эстонские большевики использовали также легальные возможности и особенно широко — профсоюзы. Через профсоюзы партия организовывала демонстрации и забастовки протеста.
В мае 1919 года поднялись на политическую забастовку против антисоветской войны рабочие Ревеля. Вскоре движение протеста охватило другие города и начало проникать в деревню. Многие солдаты белоэстонской армии, состоявшей в основном из крестьян, также открыто выступали против участия в интервенции. Еще в апреле солдаты 4-го и 5-го полков отказались выступить на передовые позиции.
В середине июля 1919 года произошло крупное восстание в белоэстонском запасном полку в Юрьеве (Тарту), где было 4 тысячи солдат. Власти зверски подавили это восстание. Однако известия о событиях в Юрьеве молниеносно распространились по всей Эстонии и на фронте, еще более усилив антивоенные настроения и тягу солдат к миру с Советской Россией.
Растущее недовольство трудящихся Эстонии подрывало тыл интервентов и белогвардейцев в Прибалтике.
Положение белогвардейского Северного корпуса было ненадежным. На ближайших своих партнеров — буржуазных правителей Финляндии и Эстонии — белогвардейское командование прочно опереться не могло. Финская буржуазия, как уже говорилось, избегала открытого вмешательства в войну. Не проявляла особой устойчивости и эстонская буржуазия. Она хотя и сотрудничала с Северным корпусом, но взаимоотношения ее с русскими белогвардейцами были крайне натянутыми. Эстонская буржуазия не без основания подозревала, что белогвардейцы в случае победы захотят вернуть Эстонию в положение одной из провинций «единой и неделимой» империи. В сущности, Колчак и Юденич не скрывали подобных намерений. В стане русских белогвардейцев также не было единства: шла бесконечная грызня между Юденичем, Родзянко, Булак-Балаховичем, между командирами отрядов и частей.
Предпринимая наступление на Петроград, Антанта и белогвардейцы рассчитывали на то, что действия на фронте будут сочетаться с. активными выступлениями контрреволюции в советском тылу. В Петрограде находился дипломатический персонал некоторых капиталистических государств; эти «дипломаты» занимались финансированием врагов Советской власти и шпионажем в пользу Юденича. В советских войсках и штабах, на фортах Кронштадта, в Балтийском флоте служило немало контрреволюционно настроенных военспецов из бывших офицеров, которые поддерживали тайные связи с белогвардейцами и были готовы в удобную минуту открыто переметнуться на сторону врага. На заводах и фабриках, в некоторых воинских частях орудовали меньшевики и эсеры, занимавшиеся провокациями и распространением панических слухов. Вражеская агентура организовала серию диверсий — взрывы на центральной водопроводной станции и на железных дорогах. В буржуазных кварталах Петрограда зрел антисоветский заговор, организуемый английскими, французскими и американскими шпионами. Заговорщики готовились к вооруженному мятежу, чтобы в самый острый момент борьбы на фронте нанести внезапный удар в спину защитникам Петрограда. Этот замысел врагов представлял большую опасность для Советской республики.
Подступы к Петрограду защищали 7-я армия, входившая в состав Западного фронта, корабли Балтийского флота, Кронштадтская крепость и система фортов, наиболее важным из которых был форт Красная Горка.
Войска 7-й армии занимали участок фронта от Онежского до Чудского озера. Соседом 7-й армии справа была 6-я армия, слева — Красная Армия Эстонии. После расформирования последней в начале июня 1919 года соседом 7-й армии слева стала 15-я армия.
На междуозерном и нарвском участках действовали части 1-й, 6-й и 19-й стрелковых дивизий, перемешанные вследствие перегруппировок. Кроме этих дивизий здесь были местные формирования.
На гдовском и псковском направлениях находилась 10-я стрелковая дивизия, взаимодействовавшая с эстонской Красной Армией.
Боевой состав 7-й армии насчитывал 15 500 штыков и сабель с 412 пулеметами и 162 орудиями. Но эти войска были растянуты цепочкой на огромном фронте, протяженностью почти в 600 километров. На таком важном направлении, как нарвское, на участке в 100 километров имелось лишь около 3000 штыков и сабель. При этом многие части действовавшей здесь 6-й дивизии были очень слабыми, неукомплектованными. На правом фланге и в центре Нарвского участка имелось в среднем до 45 бойцов на километр фронта против более 100 человек у белогвардейцев. Что касается левого фланга, то там на каждого советского бойца приходилось не менее 7–8 солдат противника. Между некоторыми частями 7-й армии образовались значительные разрывы, фактически никем не прикрываемые. Перевес сил на нарвском участке явно был на стороне противника.
Ко всему этому некоторые полки 7-й армии оказались ненадежными. В них орудовали контрреволюционные элементы. Материальное снабжение войск было организовано неудовлетворительно. Обучение личного состава производилось плохо. Партийно-политическая работа в частях была в запущенном состоянии.
В тяжелом положении находился весной 1919 года Балтийский флот, игравший большую роль в обороне Петрограда. Он оказался запертым в восточной части Финского залива, представлявшей собой крайне ограниченную операционную зону. Огромные трудности испытывал флот из-за нехватки топлива, смазочных материалов и продовольствия. Свои скудные запасы флот должен был делить с заводами Петрограда.
Советское командование вынуждено было перевести большую часть кораблей на долговременную консервацию, а для боевых действий на море выделить особый Действующий отряд. В его состав в марте 1919 года было включено 3 линкора, 1 крейсер, 10 эсминцев, 8 подводных лодок, 3 заградителя, 6 сторожевых судов, 8 тральщиков, а также транспорты и вспомогательные суда [204].
Однако часть боевых судов фактически вошла в состав отряда лишь спустя несколько месяцев — после основательного ремонта.
Базирование Балтийского флота прикрывалось кронштадтским крепостным районом. Главным узлом его была крепость Кронштадт, правый фланг района упирался в Сестрорецк, а левый составляла группа фортов — Красная Горка, Серая Лошадь и другие. На подходах к Кронштадту по приказанию В. И. Ленина еще в ноябре 1918 года были выставлены минные заграждения. Оставленный фарватер для больших кораблей находился под контролем фортов Красная Горка и Серая Лошадь, которые приобретали в этих условиях решающее значение для обороны морских подступов к Петрограду.
На Онежском и Ладожском озерах и реках междуозерного района действовала советская Онежская флотилия, базировавшаяся на Петрозаводск, Лодейное Поле и Новую Ладогу. Флотилия состояла из дивизиона речных канонерок, дивизиона заградителей, двух дивизионов сторожевых судов и плавучих батарей.
Приступая к осуществлению своего замысла, империалисты Антанты старались отвлечь внимание советского командования от Нарвского участка, откуда предполагалось нанести главный удар по Петрограду. С этой целью в 20-х числах апреля 1919 года была двинута в наступление «Олонецкая добровольческая армия». Она продвигалась в двух направлениях: на Петрозаводск и на Лодейное Поле. 21 апреля белофинны захватили Видлицу, а 24 апреля — Олонец. Вскоре интервенты развернули военные действия и вдоль Мурманской железной дороги в направлении на Петрозаводск. Эти наступательные операции не получили широкого развития, так как вступившие в бой части Красной Армии вскоре задержали и потеснили врага, отбив обратно Олонец.
В ночь на 2 мая в Москве было принято радиотелеграфное сообщение из Парижа об ультиматуме, якобы посланном Финляндией Советскому правительству. В сообщении говорилось, что ультиматум содержит требование прекратить «нападение в Карелии» и угрожает войной в случае неудовлетворения этого требования. Все это от начала до конца было провокационным вымыслом интервентов. Никакого ультиматума Советское правительство не получало. Что же касается боевых действий в Карелии, то нападающей стороной там была не Красная Армия, а англо-американские и белофинские интервенты.
Совет Рабочей и Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным разоблачил замысел врагов Советского государства, пытавшихся беззастенчивой ложью оправдать новый натиск интервентов.